Николай Леонов - Деньги или закон
- Хорошо, - Гуров поклонился. - Всего вам доброго, - и ушел.
- Он еще помнит женщин своего прошлого, - сказал насмешливо Тур. - Ну-ну, посмотрим, так ли уж неподкупны его люди.
* * *Естественно, что неприятели Турова, менее способные и удачливые, но очень богатые, Илья Петрович Рябов и Николай Васильевич Рудин, тут же узнали о происшествии на Малой Бронной и незамедлительно встретились. Они практически не посещали рестораны и тем более не участвовали в светских тусовках.
У каждого имелся свой ресторан, офис и дом, нигде больше они не бывали. Имели приходящих женщин, этим и ограничивались их личные расходы. Одни люди посвящают свою жизнь науке, другие - искусству. Рябов и Рудин делали деньги. Зачем им такие деньги, они не задумывались, как человек не задумывается, а зачем он живет?
Они несли колоссальные расходы на охрану: ведь сама жизнь - штука крайне ценная. Хотя с точки зрения нормального человека жизнь Рябова и Рудина не многим отличалась от пусть очень комфортабельного, но тюремного заключения.
Узнав от своих людей в МВД о перестрелке на Бронной, Рудин позвонил коллеге и пригласил к себе на чашку чая. Все происходило так же, как и в последнюю встречу. Тот же кабинет, полки с мертвыми книгами, рюмка коньяка и сигарета. Казалось, рюмка бездонна, а сигарета не сгорает.
В связи с происшедшими событиями сегодня пауза была короче, сил на долгое молчание не хватало. Рябов в волнении не пригубил, как обычно, а глотнул из рюмки, даже затянулся сигаретой. Он сжал свой худенький кулачок, постучал по подлокотнику кресла.
- Кто творит непотребное? Где золотой диск и твой ловкий Черт? Он взял деньги, убил младшего Турова, вскрыл сейф, похитил сидиром и пропал? В деле появились какие-то бандиты, значит, они что-то знают. Ты, Николаша, понимаешь, какую заварил кашу?
Хозяин, сидевший за своим огромным письменным столом, был сегодня в смокинге; галстук-бабочка плюс невыразительное лицо - все это делало Рудина похожим на киношного мафиози.
Рудин тоже глотнул коньяка, что означало крайнюю степень раздражения.
- Не вали на меня, словно на мертвого. Давай вспомним, как все начиналось. Тур провел две финансовые операции, которые разрушили наши планы по золоту. И тогда ты, Илья, не я, высказал мысль, что "головастый" знает лишнее и, возможно, имеет доступ к нашим компьютерам. И тогда у тебя, не у меня, появилась идея заполучить сидиром Тура. Все верно?
- Верно, но то была лишь идея. Организатором исполнения был ты. Черт - твой человек, - ответил Рябов.
- Он человек ФСБ или дьявола, не знаю точно, как эта организация называется. Да, я намекнул ему, что имеется возможность хорошо заработать. Так ты силен только идеями, а не их воплощением. Мы с тобой вопрос обсудили и пришли к выводу, что Черт подходит и риск минимален. Что ты хочешь от меня сегодня?
- Черт тебя подери, Николай, я не имею к тебе личных претензий! - Рябов вновь стукнул кулачком по ручке кресла. - Я лишь хочу знать, что происходит? На каком я нахожусь свете? Если раньше мы подозревали, что беззащитны перед Туровым, то сегодня мы даже не знаем, в чьих руках ключи и шифры наших компьютеров и счетов в банках. Кто такой на самом деле этот Черт? Не случайно он выбрал этот псевдоним. Если действительно в диске Тура содержатся все наши потроха, то в один прекрасный момент мы можем оказаться нищими. Туру нужна власть, а не деньги, он не опустится до пошлого воровства, ему оно не интересно.
- А никто другой не способен воспользоваться сидиромом, - стараясь не выдавать своего волнения, ответил Рудин. - Я консультировался со специалистом. Вскрыть сидиром способен гений, либо группа специалистов, обладающих необходимой техникой.
- ФСБ найдет и специалистов и технику! - чуть ли не крикнул Рябов.
- Возможно. Но Черт - не Зорге, работающий за идею. Он не может довериться никому из своих коллег. А в данном случае необходимо довериться не одному, а группе людей. Проще отнести сидиром в Администрацию Президента, сказать, мол, нашел в мусорном бачке, не знаю, что делать.
- Разумно ты все говоришь, разумно, - сказал Рябов. - Только совершенно непонятно, зачем человек держит у себя бесполезную, даже опасную вещь, не выходит на нас, не получает деньги. Он мог бы одуматься и увеличить гонорар было бы понятно. Но рисковать, совершить убийство и не прийти за деньгами? Уволь, я понять не могу.
* * *Гуров и Станислав дважды прослушали этот разговор, записать его удалось благодаря тому, что Рудин отправлялся на раут к мэру. На этот прием была приглашена и Мария, а Гуров не преминул напроситься сопровождающим. Вколоть булавку-передатчик в полу смокинга Рудина было делом нехитрым.
Встретившись с партнером, бизнесмен не переоделся. Смокинг он надел в кои-то веки и не удержался похвастаться перед Рябовым. Таким образом, оперативники получили уникальную возможность прослушать совершенно конфиденциальную беседу.
- Ты гений, я устал это повторять, тем более, что со мной мало кто спорит. Тебя некоторые зовут сверхвезунком, я согласен. Однако! - Станислав махнул на Гурова рукой, как на безнадежно больного человека. - Ну, мы узнали вдохновителей преступления, узнали, что они наняли человека и выплатили аванс. Но с такой записью идти в прокуратуру - только людей смешить. Кличку "Черт" мы проверяем по картотеке, наверняка обнаружим до черта "Чертей". Примет никаких, возраст предположительно от двадцати пяти до тридцати пяти, работает в ФСБ...
- Не факт, - заметил Гуров, - скорее, он работал либо у нас, либо у соседей, но сейчас не работает.
- Почему? - удивился Станислав. - Дерзость и чистота исполнения...
- Станислав! - перебил Гуров. - Что с тобой, дружище? Какая чистота? Как ты себе представляешь картину преступления?
- Я не живописец.
- Десять против одного, что Игорь вошел в кабинет брата, когда Черт стоял у открытого сейфа. Парень увидел вооруженного человека и побежал. Чистота! Ключи, сигнализация сделаны профессионально, согласен. Но не побеспокоиться о том, чтобы хозяин спал крепко до утра? Допускаю, возможности не представилось или что-то сорвалось. Случается! Но запереть дверь кабинета - руки не отвалятся! Какая чистота? Он наглый портач, этот Черт!
- Или мы чего-то не знаем, - заметил Станислав. - Надеюсь, мою болтовню о твоей гениальности ты не принимаешь всерьез?
- Мужчина, принимающий себя всерьез, просто смешон.
Станислав слышал эти слова отнюдь не впервые, прекрасно знал, что в них содержится лишь часть истинного отношения к себе сыщика Гурова. Да, оценивая себя как человеческую особь, он был скромен и прекрасно понимал, что не входит ни в десятку, ни в сотню, ни в тысячу самых талантливых россиян, не говоря уже о человечестве в целом. Но когда вопрос касался личных, персональных, так сказать, взаимоотношений, ему было в высшей степени наплевать на положение, звание или должность собеседника. Если Гуров имел свою точку зрения по какому-то вопросу, то высказывался с прямотой, достойной порой обыкновенного глупца. Скажите, какой человек станет заявлять высокопоставленному чиновнику, что тот или иной Указ Президента бессмыслен, даже вреден? Да, люди бросались на амбразуры, погибали, но кого-то их смерть спасала. Отдельные споры Гурова порой не приносили ни малейшей пользы, он наживал себе нового врага и только. Но в подобных спорах он никогда не отступал и относился к собственной персоне чрезвычайно серьезно. Позже генерал Орлов либо кто-нибудь из заместителей министра приносили обиженной персоне свои извинения за неуправляемого полковника, крутили пальцем у виска, объясняя, мол, больной, и не стоит обращать внимания. Надо работать, Гуров будет здоров.
- Полагаю, Черт - бывший работник спецслужбы и неплохой агентурист, раз сумел снять слепки с ключей и узнать, как отключается сигнализация. Если бы он действительно являлся сотрудником, то никогда бы не сказал об этом. Надо пытаться выяснить, через кого он действовал. Надо думать, он не однажды бывал в доме. Орлов прав, считая, что подход осуществлен через брата или сестру. Рекомендует сосредоточиться только на них.
- Вчера Катюша была у Турова в больнице. Я с ней говорил, она не очень откровенна.
- Следовало ожидать, мне необходимо с ней увидеться.
- Ты, конечно, начальник, но советую оставить ее в покое, - ответил Станислав. - Ее устроили на работу, о которой она мечтать не могла. Обстановка, одежда, люди, уважительное отношение. Она знает жизнь, но подобную - только по кино. Пусть придет в себя, оклемается. Когда она видит одного из нас, тут же вспоминает, что агент... Она не хочет вспоминать, она хочет жить нормально.
- Но ты понимаешь... - начал было Гуров, но друг его перебил:
- Конечно, понимаю. Тур ее вербует, и первый подход он сделал очень удачно. Пусть она побудет в новой атмосфере, увидит, что хорошо одеты и интеллигентно разговаривают в общем-то знакомые ей люди. Женские секреты и сплетни, мужчины делают неоригинальные предложения.
