Джозефина Белл - Всевидящее око

— А он не уточнил время возвращения? — поинтересовалась Джил.

У миссис Фелтон явно появилось желание поскандалить.

— Я не знаю, какое это имеет к вам отношение, миссис… э-э… Уинтринхэм. Эта девица постоянно вертится под ногами и действует всем на нервы. Я не удивлюсь, что скоро Тому захочется от нее избавиться. Но мне совершенно непонятно, почему она приводит с собой совершенно постороннего человека в то время, когда Крис не совсем здоров и…

— Со мной все в порядке, — грубо проворчал молодой человек, — а ты заткнись. — Зевая и потягиваясь, он встал с дивана. — Пойдем отсюда, — сказал Кристофер, и его мать послушно подчинилась.

— Ну, в самом деле! — снова запротестовала она. Но спокойное безразличие Джил неожиданно предотвратило новую вспышку, и миссис Фелтон замолчала.

Кристофер Фелтон остановился у двери и подождал, пока его мать вышла из комнаты. Тогда он бросил девушке скомканный листок бумаги.

— Она была адресована тебе, — бросил он, — но я вскрыл ее.

Прежде чем Фелтон вышел и хлопнул дверью, у Паулины вырвался негодующий возглас. От злости девушка лишилась дара речи и застыла на месте, теребя в руках записку Тома. Слезы обиды застилали ее глаза, и она с трудом разбирала слова его послания.

«Дорогая, я посылаю эту записку на адрес студии, поскольку мне не хочется впутывать тебя во все это. Никогда не знаешь, в чьи руки попадет твое письмо…»

— Как ты был прав, — громко сказала она. — Том, как обычно, хочет встретиться со мной сегодня вечером. Слава Богу, все обошлось.

— Не совсем, — сказала Джил, рассматривая лист рисовальной бумаги, который лежал под диванной подушкой, на которой покоилась неопрятная голова Кристофера Фелтона. На нем был набросок портрета Освальда Берка, но это было не слегка карикатурное изображение критика, которое она видела на выставке, ни тот странный портрет, описанный Дэвидом после их совместного визита в Скотланд-Ярд. На этом рисунке карикатурно тупое лицо критика с дико вытаращенными глазами было изображено с такой злобной жестокостью, что у нее перехватило дух.

— Я не вижу в этом ничего хорошего, — сказала Джил, а побледневшая Паулина только кивком головы смогла подтвердить свое согласие.

Глава 6

Тем временем в Скотланд-Ярде даром времени не теряли. Суперинтендант Митчел ухватился за предложенную ему ниточку и немедленно привел в движение громадную машину расследования.

— Да, это именно Берт Льюис, все верно, — сказал он сержанту Фрейзеру, после того как выпроводил Тома и Дэвида. Они сравнили набросок с хранившейся в досье фотографией. Сходство было неоспоримым.

— Как бы то ни было, его лицо примечательным не назовешь, — задумчиво произнес сержант. Он не доверял наблюдательности и искусной руке художника и предпочитал объектив хорошей фотокамеры.

— Даже не сличая с фотографией, я узнал его, и ты согласился со мной, — настаивал Митчел. — Нельзя отрицать, что у этого молодого парня сходство портретов с оригиналами просто поразительное. Мне не понятно, почему этот набросок нельзя считать уликой. В данном случае это гораздо лучше, чем словесный портрет, а сколько раз нам приходилось полагаться только на него.

Этот монолог не рассеял опасений сержанта, но он решил держать их при себе. Тут же был разработан план действий.

Для начала надо было расспросить мастера ремонтников в Вестминстерской галерее про нанятых им рабочих. Когда полицейские появились в галерее, работа, несмотря на субботнее утро, была в полном разгаре и должна была закончиться только к двенадцати. Для того чтобы подтвердить свою точку зрения по поводу рисунка, Митчел начал прямо с него. Мастер без колебаний сразу назвал фамилию рабочего.

— Это Форбс. Я нанял его на временную работу пару недель назад вместо заболевшего парня. Его уволили, я имею в виду Форбса, и он получил все свои бумаги и расчет в прошлую субботу.

— В прошлую субботу?

— Именно это я и сказал. Нам приходится много работать сверхурочно, — мастер начинал злиться, но Митчел продолжал расспрашивать его, не обращая внимания на его жалобу.

— Значит, Форбса не было здесь или, по крайней мере, он не работал в среду на этой неделе?

— Нет. С прошлой субботы он уже не работал. Как я уже сказал, с ним рассчитались и вернули все его бумаги…

— Понятно. В какое время здесь обычно заканчивают работу?

— В половине шестого.

— В это время рабочие уже покидают здание, а заканчивают работать, я полагаю, минут на пятнадцать раньше?

Мастер утвердительно кивнул. Выражение его лица говорило о том, что этот чертов сыщик может полагать, как ему заблагорассудится. Для Митчела это тайны не составляло, и он перешел к другим вопросам.

— Чем у тебя занимался рабочий, которого ты назвал Форбсом?

— Подсобный рабочий без определенной квалификации.

— Не припомнишь, с какой биржи труда его прислали?

— Нет, пожалуй. Да он мне, собственно, безразличен. Требовалась пара рук, пока мой человек встанет на ноги, и я их получил. Он делал, что ему говорили, да держал язык за зубами. Что еще можно ожидать от временного работника?

Митчел оставил его в покое и вышел на набережную. Снова поднимать разговор об убийстве не было никакого смысла. Все показания уже были сняты днем ранее и будут обсуждаться на дознании в понедельник.

От служащих в холле и других залах ему не удалось добиться ничего определенного. Девушка в киоске, торговавшем почтовыми открытками, репродукциями, книгами и брошюрами, помнила Тома, но не могла сказать ничего определенного по поводу рабочего и объяснила, что они здесь снуют целый день.

— Но не после половины шестого, — заметил Митчел.

Девушка покраснела и продолжала настаивать на своем первоначальном объяснении, а суперинтендант подумал, что все ее внимание было занято Драммондом, чья внешность скорее могла привлечь взгляд слабого пола. Возможно, она так старалась привлечь его внимание или хотя бы попасть к нему в блокнот, что не замечала ничего вокруг. Кроме того, рабочие ее мало занимали, о чем она сразу недвусмысленно дала понять. Привратники обнаружили полное отсутствие наблюдательности и интереса к этому вопросу.

— Маловероятно, что я бы его заметил, — признался один из них. — Но он уж точно не выходил через эту дверь.

— Тогда через какую?

— Об этом лучше спросить у мастера. Он-то уж сможет ответить на этот вопрос.

Так как Митчелу уже показали служебный вход, которым пользовались рабочие, ему просто хотелось проверить у швейцара знание их привычек, но он не преуспел в этом.

Суперинтендант облокотился на парапет и стал смотреть через реку на южный берег. Теперь было понятно, что Берт Льюис, неисправимый мелкий воришка, после двух или трех лет примерного поведения снова взялся за старое. Правда, эти два или три года тоже вызывали сомнение. Временность его пребывания на этой работе могла подтолкнуть его на это дело, если только он специально не устроился сюда для того, чтобы все разузнать. Дело оказалось очень простым. В приличной одежде проскользнуть через главный вход с рабочим комбинезоном под пальто. Переодеться в туалете или каком-нибудь дальнем закоулке этого громадного здания, зайти в ремонтируемое помещение и затаиться там до тех пор, пока в семь галерею не закроют для посетителей. Тогда дневной персонал уйдет с работы, останется только ночной сторож, и все здание будет в его распоряжении.

Знакомый сценарий, подумал Митчел, наблюдая, как чайки пикируют на обломки мусора, плавающего в воде. План сработал. Сейф взломан, правда, не очень умело. Все признаки безалаберной работы Льюиса налицо. Но, кроме того, в этом зале оказался ограбленный труп. Ни денег, ни драгоценностей.

Суперинтендант вздохнул. Рано или поздно многие этим кончают. Вмешательство какого-нибудь незадачливого бедолаги, вспышка ярости или приступ страха, попытка заставить его замолчать. Вряд ли кто-нибудь узнает, что привело Освальда Берка в эту часть здания. Обычное любопытство или поиски чего-нибудь, хоть отдаленно связанного с искусством? Митчел слышал от Дэвида, что большое значение придается даже таким вещам, как правильное размещение картин, соответствующий цвет и текстура фона, на котором они выставлены, и тому подобное. Возможно, Берк забрел туда посмотреть, как все это будет выглядеть. Служащие вряд ли заглядывали туда и, когда залы опустели, решили, что посетители разошлись. И тогда взбешенный неожиданной помехой Берт Льюис нашел быстрый и роковой выход. Но здесь было одно серьезное препятствие.

Маловероятно, чтобы не отличавшийся особой силой, невысокий Берт был способен на насилие любого рода. А особенно на такое хладнокровное убийство с одного удара. Но это не аргумент. Трудно было бы сказать что-то определенное по этому поводу, потому что это было его первое убийство. Если это вообще его рук дело. Последний срок у Льюиса потянул на шесть лет, следующее заключение может дотянуть до десяти. Сейчас ему за пятьдесят, и он вряд ли выйдет. Ему было все равно: получить двадцать пять лет, что на пятнадцать лет больше этого срока, или десять. А тут у него был шанс уйти незамеченным.