Луиз Пенни - Жестокие слова
— Интересно, не надел ли он лучшее, что у него имелось, — заметила агент Лакост.
— Продолжай, — сказал Гамаш, подаваясь вперед и снимая очки.
— Так. — Лакост попыталась привести в порядок мысли. — Что, если он отправился на встречу с каким-то важным для него человеком? В этом случае он должен был принять душ, побриться, даже ногти подстричь.
— И надеть все чистое, — подхватил Бовуар, развивая ее мысль. — Скажем, в магазине подержанной одежды. Или в какой-нибудь благотворительной организации.
— Тут есть одна в Кауансвилле, — вступил в разговор агент Морен. — И еще одна в Гранби. Я могу их проверить.
— Хорошо, — сказал старший инспектор.
Агент Морен посмотрел на инспектора Бовуара, и тот одобрительно кивнул.
— Доктор Харрис не считает, что этот человек был бродягой. Во всяком случае, в традиционном понимании этого слова, — сказал старший инспектор Гамаш. — По виду ему за семьдесят, но она убеждена, что ему около пятидесяти.
— Вы шутите, — удивилась агент Лакост. — Что же с ним случилось?
«Это, конечно, важнейший вопрос, — подумал Гамаш. — Что с ним случилось? В жизни, которая состарила его на двадцать лет? И в смерти?»
Бовуар встал и подошел к чистым листам бумаги, прикнопленным к стене. Достал новый фломастер, снял колпачок и машинально понюхал его.
— Давайте пройдемся по событиям вчерашнего вечера.
Изабель Лакост заглянула в свои бумаги и сообщила, что ей удалось узнать, допрашивая персонал бистро.
Они начинали понимать, что произошло предыдущим вечером. Арман Гамаш, слушая, представлял себе веселую атмосферу в бистро, наполненном жителями деревни: они ели и выпивали, впереди был долгий уик-энд Дня труда. Говорили о ярмарке в округе Брум, о конном троеборье, о выставке домашнего скота, о палатках с поделками местных мастеров. Они отмечали окончание лета, прощались с друзьями и семьями. Гамаш представлял себе, как уходят припозднившиеся клиенты, как молодые официанты убирают помещение, разгребают остатки поленьев в каминах, моют посуду. Потом открывается дверь и входит Старик Мюнден. Гамаш понятия не имел, как выглядит Старик Мюнден, а потому представлял себе персонажа с полотна Питера Брейгеля Старшего. Сутулый веселый фермер. Вот он входит в дверь бистро, и молодой официант, вероятно, помогает принести отремонтированные стулья. Мюнден и Оливье обмениваются несколькими словами. Из рук в руки переходят деньги, и Мюнден удаляется с новыми стульями, подлежащими ремонту.
А что потом?
Судя по тому, что узнала Лакост, официанты ушли незадолго до Оливье и Мюндена. И в бистро остался один-единственный человек.
— Ну и как тебе показался Хэвок Парра? — спросил Гамаш.
— Его вроде бы удивило произошедшее, — ответила Лакост. — Конечно, может быть, он только делал вид. Трудно сказать наверняка. Но вот его отец рассказал мне кое-что интересное. Он подтвердил то, что мы уже слышали. Он видел в лесу какого-то человека.
— Когда?
— Этим летом, немного раньше. Рор Парра работает в старом доме Хадли на новых владельцев. И ему показалось, что он видел там кого-то.
— Показалось? Или в самом деле видел? — спросил Бовуар.
— Показалось. Он бросился за ним, но тот исчез.
Несколько секунд все молчали, затем Гамаш сказал:
— Хэвок Парра утверждает, что запер бистро и покинул его около часа ночи. Шесть часов спустя Мирна Ландерс, направляясь на прогулку, обнаруживает там мертвое тело. Почему в Трех Соснах, почему именно в бистро убивают какого-то человека?
— Если Хэвок и в самом деле запер замок, значит убийце было известно, где взять ключ, — сказала Лакост.
— Или же ключ у него был, — добавил Бовуар. — Знаете, что меня удивляет? Меня удивляет то, что убийца оставил труп в бистро.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Лакост.
— Там никого не было. Ночь стояла темная. Почему бы не унести тело в лес? Тащить недалеко — всего несколько сотен футов. Лесные животные довершили бы дело, и тогда убитого вообще никогда не нашли бы. А мы бы никогда не узнали, что было совершено убийство.
— Каковы твои соображения по этому поводу? — спросил Гамаш.
Бовуар подумал и ответил:
— Мне кажется, кому-то было нужно, чтобы тело нашли.
— Именно в бистро? — уточнил Гамаш.
— Именно в бистро.
Глава седьмая
Оливье и Габри прошли по деревне. Было около семи, и в домах уже зажигался свет. Но в бистро было темно и пусто.
— Боже, — раздался из темноты чей-то хриплый голос. — Педики на прогулке.
— Merde,[25] — сказал Габри. — Деревенская сумасшедшая сбежала со своего чердака.
Рут Зардо в сопровождении Розы похромала к ним навстречу.
— Говорят, ты наконец-то убил кого-то своим остроумием, — сказала Рут Габри, шагая с ними в ногу.
— Вообще-то, я слышал, что он прочел одно из твоих стихотворений и его мозг взорвался, — ответил Габри.
— Хотела бы я, чтобы так оно и было, — сказала Рут, взяла их обоих под руки, и они бок о бок зашагали к Питеру и Кларе. — Как у вас дела? — тихо спросила она.
— Нормально, — ответил Оливье, не глядя на темное бистро, мимо которого они как раз проходили.
Это бистро было его детищем, его творением. Все, что было у него хорошего, он вложил в это бистро. Все свои лучшие старинные вещи, самые удачные рецепты, великолепные вина. Иногда вечерами он стоял за стойкой бара, делая вид, что протирает стаканы. На самом же деле он просто слушал смех и смотрел на людей, пришедших в его бистро. Они были рады ходить сюда. Это было их место. И его тоже.
До сего дня.
Кто захочет приходить туда, где произошло убийство?
А если людям станет известно, что он знал Отшельника? Если они узнают, что сделал он, Оливье? Лучше ничего не говорить и ждать развития событий. Все и без того было плохо.
Перед домом Питера и Клары они замедлили шаг. Внутри они увидели Мирну, которая расставляла яркие цветочные композиции на кухонном столе, уже накрытом к ужину. Клара выражала восторг красотой и изяществом букетов. Слов они не слышали, но ее восторг был очевиден. В гостиной Питер подкладывал еще одно полено в камин.
Рут отвела взгляд от этой идиллической картинки и посмотрела на мужчину рядом с ней. Старая поэтесса шепнула ему на ухо так тихо, что даже Габри не услышал:
— Не спеши. Все будет хорошо, ты это знаешь, верно?
Она снова повернулась и посмотрела на Клару, которая обнимала Мирну, на Питера, который вошел в кухню и тоже восхитился цветами. Оливье нагнулся, поцеловал Рут в морщинистую холодную щеку и поблагодарил ее. Но он знал, что она ошибается. Она не знала того, что знал он.
Хаос нашел Три Сосны. Он опускался на них, и вскоре они лишатся всего, что было безопасным, теплым и добрым.
* * *Питер налил им всем выпивку — всем, кроме Рут, которая уже успела налить себе и уселась перед огнем посреди дивана, прихлебывая виски из стакана. Роза, переваливаясь, прошла по комнате — на нее больше никто не обращал внимания. Даже Люси, золотой ретривер Питера и Клары, почти не смотрела на Розу. Когда поэтесса в первый раз пришла со своей уткой, хозяева потребовали, чтобы утка осталась за дверью, но Роза так раскрякалась, что они были вынуждены открыть ей дверь — только тогда утка успокоилась.
— Bonjour, — раздался из прихожей знакомый низкий голос.
— Боже, неужели вы пригласили Клузо?[26] — спросила Рут, обращаясь к пустой комнате. Пустой, за исключением Розы, которая устремилась к хозяйке и встала рядом с ней.
— Очень мило, — заметила Изабель Лакост, когда они прошли из прихожей в просторную кухню.
Длинный кухонный стол был подготовлен к трапезе, на нем стояли корзиночки с нарезанными батонами, масло, кувшины с водой и бутылки с вином. Здесь пахло чесноком, розмарином и базиликом — все свежее, только что с огорода.
А в середине стола красовались поразительные букетики алтея, белой плетистой розы, клематиса, душистого горошка и ароматных розовых флоксов.
Налили еще выпивку, и гости переместились в гостиную, где переходили с одного места на другое, то пощипывая сыр, то попивая апельсиновый сок, то грызя фисташковые орешки.
В другом конце комнаты Рут допрашивала старшего инспектора:
— И вы даже не подозреваете, кто такой этот убитый?
— К сожалению, — ровным голосом ответил Гамаш. — Пока.
— А вы знаете, чем его убили?
— Non.[27]
— Есть какое-то представление о том, кто это сделал?
Гамаш отрицательно покачал головой.
— Есть какое-то представление, почему это случилось в бистро?
— Ни малейшего, — ответил Гамаш.
Рут сердито посмотрела на него:
— Хотела убедиться, что вы, как и всегда, некомпетентны. Приятно, что можно хоть в чем-то быть уверенным.
— Благодарю вас за одобрение.
Гамаш слегка поклонился Рут и направился к камину. Он взял кочергу и принялся ее изучать.
