Николай Свечин - Банда Кольки-куна
А Лыков, перекрестившись, начал подниматься по лестнице. Наверху находились арестантские комнаты Нарвской части.
Не успел он одолеть и трех ступенек, как сверху послышался голос. Спокойный, уверенный, с хрипотцой:
– А ну погоди. Ишь чешет, как к себе в нужник. Ты кто будешь?
– Лыков меня зовут, – ответил сыщик, задрав голову. Но наверху никто не высовывался.
– Ну пусть Лыков, – согласился человек. – А зачем пришел?
– Договориться.
– Это дело хорошее. Тогда лезь. Одно только помни: чтобы без фокусов-покусов. Иначе всем каюк, и тебе тоже.
Коллежский советник поднялся на площадку и увидел следующую картину. Пристав Сакович, весь бледный, без ремня и портупеи застыл на пороге своего кабинета. Из-за его плеча выглядывал мужик неопределенных лет с седой бородой и холодными глазами. Рядом с ним пристроились оба его пленных товарища: матрос и есаул. А в коридоре стоял на коленях и беззвучно молился обезоруженный городовой.
– Здорово, Николай Егорович. Поговорим?
– Ишь ты, по имени-отчеству знаешь, – усмехнулся Колька-кун. Он был совершенно спокоен, словно покупал семечки на рынке, а не стоял в окружении врагов в ожидании схватки.
Атаман внимательно осмотрел гостя и кивнул:
– Ну, давай поговорим. Тебя как звать?
– Алексей Николаевич.
– Что скажешь, Алексей Николаевич? Отпустите мою вшивобратию, или мы тут все вместе помрем?
Городовой икнул, а у подполковника Саковича задергался глаз.
– Бомбу взрывать не надо, а то много невинных людей погубишь, – ответил Лыков. – Во дворе съезжей помещается казарма городовых. Там женщины и дети.
– Невинных людей нет на земле, – равнодушно парировал Колька-кун.
– Есть! – жестко возразил коллежский советник. – Есть. И ты мне тут не рисуйся, чай, не Бог, чтобы суд вершить. А будешь такую чушь нести, я сейчас развернусь и уйду. Оставайся тогда со своей бомбой, пусть она тебя в ад и отправит…
Атаман смутился. Он шепотом обратился к товарищам, те что-то коротко ему ответили.
– Ладно. Ты чего предлагаешь?
– Сейчас вас выпустят, и катитесь на все четыре стороны. Пристава с городовым отдайте прямо сию секунду. Хватит с них того, что уже пережили.
– А…
– А заместо них я останусь. Как-никак коллежский советник, полковник. Повыше чином, нежели пристав Сакович.
Колька-кун задумался. Лыков между тем продолжал:
– Там в доме напротив городовые с винтовками. Я приказал их увести. Обещаю, никаких попыток остановить вас не будет.
– Но…
– Я с вами сяду в пролетку. Под руку поведу, на всякий случай. В меня стрелять не посмеют. Как отъедете на безопасное расстояние, я выйду. Уговор?
Неожиданно быстро атаман согласился:
– Полковника менять – это правильно. Уговор!
Он подтолкнул Саковича вперед, и тот налетел на сыщика. Едва не упал – чувствовалось, что хладнокровие дается ему нелегко. Алексей Николаевич ободрил пристава:
– Все в порядке, Ромуальд Иванович. Идите вниз. И успокойте там Филодельфина, чтобы он не вздумал палить. Ответственность перед начальством я беру на себя.
Подполковник не заставил просить себя дважды и на ватных ногах начал спускаться. Лыков поднял с колен дрожащего городового, приказал ему коротко:
– И ты иди.
На этаже остались лишь Колька-кун со своими сообщниками и Лыков. Атаман держал в правой руке браунинг, а в левой жестянку из-под конфет. Обращался он с ней осторожно, и сыщик сразу понял, что там настоящая бомба, готовая к взрыву.
– А ты ничего, полковник, – одобрительно усмехнулся Куницын. – Не из робких. Коли не обманешь, мы тебя оставим в живых.
– Сначала надо отсюда живыми выйти, Николай Егорыч, – просто ответил сыщик, и все сразу посерьезнели.
– Ну, с Богом. Николай, вставай слева. Иван, ты справа. Берите меня под руки, – дал команду Лыков, и бунтовщики выполнили ее беспрекословно.
– Зот, ступай мне за спину, как можно ближе.
Так, тесной группой, они начали спускаться. Моряк дышал сыщику в затылок и, кажется, тихонько поминал Всевышнего. Коллежский советник крикнул:
– Мы выходим! Всем стоять спокойно!
Четыре человека медленно, прижимаясь друг к другу, вышли на подъезд. Там полукругом толпились полицейские. Некоторые были с винтовками, остальные держали наготове револьверы.
– Убрать оружие! – приказал Лыков. Все как один выполнили команду, лишь Филодельфин замешкался.
– Ты чего не понял?! – рявкнул на него сыщик, и тот нехотя подчинился.
– Теперь расступились, дайте нам сесть в пролетку.
Четверка двинулась к экипажу. Алексей Николаевич крепко держал атамана с есаулом под руки, баталер сзади наступал ему на пятки. В этот момент сыщик легко мог взять их: хватить двоих лбами друг о дружку, а Кизяков не в счет. Но его останавливала бомба в руках у Кольки-куна. Бомба и что-то еще. Он вдруг понял: ему не хотелось арестовывать этих людей…
Нервы у Лыкова были напряжены до предела. Вдруг какой-нибудь дурак сорвется? Или Филодельфин махнет платком, и из окна пальнет поставленный им стрелок? Но все вокруг хотели жить, и четверка благополучно добралась до пролетки. Расселись, и сыщик скомандовал вознице:
– Гони как на приз!
Пара сильных коней рванула, и они помчались по Ново-Петергофскому проспекту к Фонтанке. Погони за ними не было. Колька-кун обернулся раз-другой и успокоился.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Бакинский татарин – азербайджанец (Здесь и далее примеч. автора).
2
См. книгу «Тифлис 1904».
3
Артурец – участник обороны Порт-Артура.
4
Скорбут – цинга, которой особенно страдали участники обороны Порт-Артура.
5
Великий князь Сергей Михайлович – генерал-инспектор артиллерии.
6
Впоследствии вошло в обиход другое название – Циндао, но в 1905 году говорили и писали так.
7
См. книгу «Мертвый остров».
8
Современное название – бухта Цзяочжоувань.
9
Али Ага Шихлинский так и не пошел в тот раз представляться государю. Он сделал это лишь 26 ноября 1905 года на приеме для георгиевских кавалеров.
10
Академия Генерального штаба.
11
Генерал Иванов.
12
Русско-японская война началась в том числе из-за появления лесных концессий на реке Ялу, в местности, входившей в сферу японских интересов. Совладельцами концессий были лица из ближайшего окружения государя (Безобразов, Абаза, Алексеев и проч.).
13
См. книгу «Пуля с Кавказа».
14
Ванновский П.С. – в 1889 году военный министр.
15
ППС – Польская социалистическая партия.
16
Это был блеф, ложь, придуманная Пилсудским, чтобы солиднее выглядеть в глазах японцев.
17
Лавров В.Н. – начальник военной контрразведки в 1905 году.
18
Товарищ министра – его заместитель.
19
Белое оружие – холодное.
20
Отец «визиря» Ф.Ф. Трепов, знаменитый петербургский обер-полицмейстер, был незаконным сыном германского императора Вильгельма Первого. Его малышом нашли на лестнице фрейлинского отделения Зимнего дворца, куда подбросили после рождения. Как раз незадолго до этого Вильгельм, тогда прусский король, долго гостил в Петербурге. Подкидышу дали фамилию Трепов, от немецкого слова Treppe – «лестница».
21
См. книгу «Варшавские тайны».
22
«Табуретная кавалерия» – ироничное название Отдельного корпуса жандармов, который формально считался кавалерийской частью.
23
ПОО – Петербургское охранное отделение.
24
ГЖУ – Губернское жандармское управление.
25
11 мая 1829 года русский фрегат «Рафаил» без боя сдался превосходящим силам турок. Николай Первый повелел сжечь его, что и было исполнено 18 ноября 1853 года в Синопском сражении.
26
По данным Центрального справочного бюро о военнопленных, в японском плену на сентябрь 1905 года находились 1445 офицеров (в том числе 475 артурцев и 414 моряков) и 70995 нижних чинов.
