Андрей Кивинов - Благие намерения

— На чьем месте? — не понял Любимов.

— На месте Тани Булановой. Она же замуж за него вышла. А ты бы, Макс, ей кого посоветовал? Эрика Хагена?

— Жору. Он у нас холостой и тоже в футбол играет.

Рогов крякнул, хотел что-то добавить, но не успел: зазвонил телефон. Василий взял трубку.

— Да, привет. Виригин? Здесь… Макс, тебя Семен.

Голос эксперта главка Семена Черныга показался Виригину странным. Обычно Семен, невзирая на ситуацию, был бодр, ироничен и всегда готов к острой еврейской шутке. Сейчас же он был явно встревожен.

— Да, Семен, хорошо. Зайду.

Семен по обыкновению сидел за компьютером. Коротко глянул на Виригина и снова уткнулся в экран.

— Семен, что стряслось?

— Слушай, Макс, тут такая ерунда. Я гильзу со вчерашней «мокрухи» по учетам проверял.

— Ну! С теми, что в зале суда, совпадает?

— Нет, не совпадает.

— Блин, жалко! — расстроился Виригин. — Значит, не Кедров? Или у него два «Макара»?

— Погоди, Макс. Слушай сюда. По инструкции, я всегда и табельное оружие по спискам проверяю. На всякий случай.

— И что? — не понял Виригин.

— И то… Короче, я тут шестой год, и ни разу такого не было. Не убивают наши сотрудники из табельного оружия. Как правило…

— Само собой. Психбольные, что ли? А к чему ты это все, Семен?..

— А к тому, — вздохнул Семен, — что Лунина из твоего «ствола» грохнули.

— Слушай, мне не до шуток.

— Да какие шутки. Вот, взгляни, — Семен ткнул в монитор. — Пистолет К-1807. Твой?

Виригин вытащил из кобуры пушку, сличил номер. Растерянно произнес:

— Ну, мой…

— Дай-ка сюда.

Семен забрал пистолет, повертел, понюхал ствол, вытащил магазин.

— Да чушь это! — махнул рукой Макс. — У тебя там вирус завелся.

Семен высыпал на ладонь патроны.

— Никаких вирусов. Смотри, одного «леденца» не хватает, — Семен поднес патрону глазам. — И серия та же.

— Я, что ли, его убил? — изумленно спросил Максим. У него появилось странное ощущение абсолютной нереальности происходящего. Словно бы он находится внутри какой-то книги — фантастического романа? — которую сам же и читает… Кроме всего прочего, надо отметить, что до сих пор Виригину никого, никогда убивать не доводилось. Даже на законных основаниях.

— Не знаю… — Семен глянул оперу в глаза. — Не думаю, но… Разбирайся, короче, только в темпе вальса. Я вообще сегодня должен ответ дать в прокуратуру, но денек потяну. Хорошая мысль: скажу, что вирус или что винды не «сосут». Они там… наверху… непонятные слова уважают. Макс, но утром я обязан доложить. А то мне кердык…

— Да я вчера весь день дома был! — Виригин словно выпал из гипнотического транса. — И потом, я же не идиот — из своего оружия! Ты чего, Семен?!

— Я-то ничего… Прикинь тогда, кто мог.

— Да никто! Он всегда при мне.

— А дома?

— В сейфе лежит.

— А ключ?

— Ключ? Ключ в кармане…

— А карман? — не унимался въедливый Семен.

— Что «карман»?! В куртке…

— А куртка?

— Куртка… Ну, на вешалке иногда. Когда я дома.

— Ну и вот, — подвел черту Семен.

— Что «и вот»?! У меня дома — жена да дочь! Жена больная лежит…

— Значит, дочь! — сделал вывод эксперт.

— Ты с ума сошел, Семен!

— Я? Ну-ну… Ты, Максим, успокойся и с дочкой поговори. Молодежь нынче странная, по своим знаю. Иной раз такое отмочат… Вот мой старший кота в дом принес. В двадцать лет! Кота! Добро бы в десять, когда все тащат. И после пятидесяти понятно, когда уже потихоньку… ну, потихоньку. А тут — в двадцать! В детстве причем эту живность терпеть ненавидел…

Максим застонал и гулко приложился затылком к стене.

Впрочем, быстро взял себя в руки.

Сам удивился своей выдержке и трезвости мысли.

Мужикам в отделе убедительно соврал, что у него в одном дворе с Луниным друг детства обнаружился. Пенсионер по инвалидности, все время на балконе сидит. Надо съездить, потолковать.

Так убедительно врал, что сам почти поверил. А ведь вовсе не был мастером по этому виду спорта.

По дороге заметил у метро бригаду лохотронщиков, но играть не стал, не до того.

Бабушке-блокаднице в троллейбусе руку подал, помог сойти.

И даже хлеб в булочной купил — жена просила. Она, правда, позже его ждала, удивилась очень.

А вот до чего, дурачина, не допетрил — Юльку в кухню или на улицу вывести для разговора. Чтобы жена не слышала. Спросил при Ирине:

— Юля, ты мой пистолет вчера брала? Только честно.

Внутри у Виригина все клокотало, но он себя сдерживал.

Юля вздрогнула, перекосилась.

— Какой пистолет?

— Вот этот, — Максим достал из кобуры пистолет, показал Юле. — Из сейфа в прихожей.

— Н-нет… — пролепетала дочь.

— Ты же никогда не врала, — сказал Виригин.

И тут же подумал, что тоже никогда не врал, а сегодня вот эдак лихо обманул Василия с Жорой. Надо было сразу мужикам все рассказать.

Ох, неладное что-то происходит с его жизнью. Юля отвела глаза.

— Максим, что случилось? — вскрикнула Ирина. Виригин и забыл о ее присутствии. Теперь поздно.

— Из него вчера человека убили.

— Как?! — закричала Юля. Громко — люстра аж звякнула.

— Господи, какого человека? — выдохнула Ирина.

— Какого? Какая разница… Одного мошенника.

Ирина с ужасом повернулась к дочери. Та смотрела в стену.

— Но причем здесь Юля? — бормотала Ирина. — Она же дома была.

— Ты ведь к подруге выходила? — вспомнил Виригин.

— На пять минут… Книгу отдала и вернулась.

— Дай мне ее телефон, — скомандовал Максим.

— Сейчас.

Юля встала и пошла из комнаты.

— Да это ошибка! За пять минут… Она не могла. Максим, о чем мы говорим! — Ирина словно спохватилась и закричала: — Ты что, думаешь, Юля могла убить человека?! Ты соображаешь?!

— Не могла, конечно, Ириша. Просто отдала кому-то пистолет. Сейчас выясним… Где она?

— А это точно не ошибка?..

— Есть заключение эксперта. И в убийстве меня обвинят.

— Тебя?! — вскрикнула Ирина. То, что в течение десяти секунд ее дочь и муж оказались втянуты в дело об убийстве, в голове решительно не укладывалось.

В прихожей хлопнула дверь, Виригин метнулся в коридор, потом в подъезд, выскочил на улицу, но Юли уже и след простыл. И непонятно, в какую из двух арок бежать — о том, что питерские проходные дворы вечно дают фору убегающему, опытный оперативник Виригин знал на собственном опыте. А Юлька в средних классах очень неплохо бегала, учитель физкультуры, помнится, настоятельно рекомендовал записаться в секцию легкой атлетики.

Вот и пригодился талант.

Что же происходит-то…

— Сбежала, — развел руками Максим, вернувшись в квартиру. Теперь он по-настоящему растерялся.

— А тебя обвинят? — тупо спросила Ирина. — Как?..

— Очень просто. Мой пистолет — мне и сидеть! Других вариантов нет.

— Как… сидеть? — Ирина пошатывалась.

— Хорошо сидеть! — взорвался Виригин. — В Нижнем Тагиле!

В Нижнем Тагиле раскинулась специальная здравница для осужденных сотрудников правоохранительных органов. Для своих, то есть. Условия получше. И отношения между людьми, говорят, тоже получше. Чуть-чуть. «Ну вот уже и робу полосатую примеряю», — подумал Виригин и тут же заметил, что жена, порывисто вздыхая, заваливается на пол…

Но зона есть зона…

Виригин еле успел ее подхватить и донести до дивана, потом бросился к телефону вызывать «скорую».

Так же, как и отцу часом раньше, ей казалось, что происходящее происходит не наяву. И даже не во сне, а вот, скорее, в книге, в фильме, в телесериале.

Не может такое происходить с ней, простой выпускницей обычного одиннадцатого «б» обычной школы Петроградской стороны!..

Она вдавила кнопку звонка.

Антон сразу открыл дверь. Словно ждал ее.

На нем были старые джинсы и клетчатая рубашка. В голубую и синюю клетку. Антон был босиком. Почему в такие минуты бросаются в глаза всякие ненужные мелочи?

— Ты? — удивился Антон. Или не удивился.

— К экзамену готовишься? — спросила Юля, отметив сарказм в собственном голосе.

— Я… Нет. Сдал сегодня…

— Сдал?! — крикнула Юля.

И со всей силы шмякнула Антона ладонью по щеке.

Как в кино.

Как в другой, настоящей, взрослой жизни.

«Скорая» приехала мгновенно.

Максим, наслышавшийся историй о том, что в последние годы врачи-спасатели являются на зов страждущих все неохотней, начал вызов с того, что представился майором милиции. Хотя скромный Виригин никогда не любил пользоваться в быту служебным положением. Но справедливо, наверное, говорят: какое время — такие песни. И потом: очень может быть, что он последние дни — майор милиции. И теперь очень и очень долго не сможет воспользоваться служебным положением… Ирине вкололи укол, погрузили на носилки, понесли к машине.