Сергей Дышев - Ее звали Атаманша
Позже сыщики нашли и пистолет «ТТ». Злодеи спрятали его под самой крышей сервиса. Таким образом, все доказательства преступных действий Ставицкого и Нагорного были собраны. Суд не стал тянуть с приговором. За убийство одиннадцати человек Нагорного приговорили к пожизненному заключению, а Ставицкому определили принудительное лечение.
Дружба особого назначения
Вячеслав Владимирович Ильин всегда был рядом, когда кому-то очень нужна была его помощь. Он ушел навсегда, но все же остался в благодарной памяти друзей, коллег, всех, для кого служил примером беззаветной преданности работе сыщика.
Первое впечатление о человеке порой бывает обманчивым. Когда Вячеслав Ильин в далеком 1989 году пришел на Петровку, муровцы второго отдела наметанным глазом, с профессионализмом, свойственным им, оценили новичка: худой, длинный, активный, общительный, аналитического склада ума, с хорошим чувством юмора.
В 1983 году Вячеслав по комсомольскому набору пошел работать в милицию. Отец Вячеслава, ветеран и инвалид Великой Отечественной войны, кавалер многих боевых орденов и медалей, работал слесарем, а мать, тоже участница войны, была лаборанткой в поликлинике. Старший брат занимался научной деятельностью.
Вячеслав закончил МАМИ – Московский государственный университет машиностроения. В те годы он очень увлекался наукой, после окончания вуза преподавал там на кафедре устройства автотранспорта, ездил в экспериментальные командировки в Минск и по всему Союзу. Работал инженером в МАМИ. Не женат.
Вячеслав сразу по уши погрузился в работу, не обращал никакого внимания на отсутствие досуга и личного времени. Одним словом, он понравился всем. Дмитрий Бажанов, в то время старший группы МУРа, познакомил Ильина со следственным коллективом Фрунзенской прокуратуры, представил его как своего друга. Потом следователи кратко оценили новичка: «Наш!»
Конечно, полным профаном в деле Вячеслав Ильин не был. Он поработал «на земле» старшим оперуполномоченным по делам несовершеннолетних, а это одна из ключевых должностей в районном управлении Москвы. Одно расследуемое дело просто перевернуло его душу. В Люберцах нашли в колодце тело маленькой девочки, растерзанной и изнасилованной. Ее опознали – это была пропавшая без вести племянница известной актрисы Ирины М.
Вместе с коллегами-операми Ильин сутки напролет, без сна и отдыха искал преступников. Сыщики нашли, задержали и изобличили в совершении этого дикого преступления группу подростков. После данного уголовного дела Вячеслав твердо для себя решил, что такова его судьба. Он будет работать в самом трудном и ответственном отделе уголовного розыска – по раскрытию убийств.
Что необходимо для того, чтобы коллектив работал эффективно, с конкретными результатами? Самое главное, естественно, прежде всего подобрать людей, настоящих профессионалов, мастеров своего дела. Игорь Викторович Губанов, в то время заместитель начальника МУРа, собрал у себя замечательных оперативников. Примерно половина отдела – бывалые опера, другая – молодые, которые перенимали опыт. Ведь настоящая зрелость у розыскника, не в обиду другим специальностям, приходит через семь-восемь лет.
В конце тех лихих девяностых за день случалось по несколько убийств. Бывало, что в разных округах совершались одинаковые, на первый взгляд типовые преступления. Губанову, как руководителю, надо было моментально интуитивно оценивать ситуацию – это обычная бытовуха или что-то посложнее. Соответственно он и распределял оперативников. То же самое и на заказных, резонансных убийствах: на разработку перспективных версий ставились самые опытные сотрудники.
Вячеслав Ильин сразу проявил себя как хороший аналитик. Но одних только способностей к подобной работе мало. Без железной исполнительской дисциплины заваливаются самые простейшие дела. Вячеслава никогда не надо было контролировать. Руководители знали: если обсудили вопрос, поставили Ильину задачу, то больше о ней можно не думать. Выкидывай из головы.
А дела были одно уникальнее другого. Резонансный расстрел инкассаторов. Почти подряд, одно за другим, убийства, совершенные, как потом оказалось, представителями самой гуманной профессии – врачами. В обоих случаях сыграл жуткую роль пресловутый квартирный вопрос. Зубной техник зарезал мать и девочку, а врач-нарколог отравил женщину и мальчика-инвалида. Преступника вычислили, но как докажешь? Тела не найдены, зима, все занесло. А тут вдруг этот подозреваемый нарколог после допроса сбежал из прокуратуры. Перед этим он, правда, нарисовал схему, указал, где закопал трупы.
Бажанов тогда мрачно пошутил: «Вот теперь, Слава, охраняй это место».
Ранней весной тела нашли и выкопали. В роли эксгуматора выступил Вячеслав. Экспертиза установила, что врач-изувер засыпал землей женщину и ребенка, когда они были еще живыми. Но бегал он недолго. Его поймали и осудили на предельный срок.
Огромный мегаполис подбрасывал дела, которым уступали даже страсти шекспировских драм. Жены заказывали мужей, лучшие друзья-компаньоны нанимали киллеров, чтобы стать единоличными хозяевами фирм. Вячеслав умел разговаривать с людьми. Высокая образованность, начитанность позволяли ему находить общий язык с матерыми ворами, авторитетами уголовного мира, с людьми из самых разных социальных слоев, волею злой судьбы оказавшимися за решеткой.
У каждого свой подход. Например, один из сотрудников МУРа – Александр Иванов придет, бывало, на допрос, положит руку на плечо подозреваемому, обнимет его, и тот, глядишь, все ему расскажет. Все арестованные женщины плакали вместе с ним.
У Вячеслава же был другой стиль. Он стремился добиться признания логическим путем, конечно, только в том случае, если собеседник тоже был способен мыслить. Пусть перед ним сидел человек, подозреваемый в самых кошмарных убийствах, но принцип Вячеслава Ильина состоял именно в том, чтобы разговорить этого субъекта, психологически воздействовать на него, победить логическими доказательствами. Он никогда никого даже пальцем не тронул.
Работу в розыске надо любить или уходить с нее. Те люди, которые присягнули на верность МУРу, сполна испытали в те годы и чиновничий диктат, и разнузданное охаивание в СМИ, и черновую работу с зашкаливанием «показателей» по убийствам.
Поэтому, кто бы что ни говорил, любой опер по своей натуре – циник. Если не быть таковым, то запросто можно просто-напросто свихнуться. В отделе Вячеслав иной раз выступал в роли некоей отдушины. Этот великолепный рассказчик, импровизатор с потрясающим чувством юмора мог так подать самые обыденные дела, наблюдения, истории о своей работе «на земле», что ребята со смеху покатывались. История о том, как Слава ездил в Воронеж брать маньяков-вымогателей, стала одной из легенд МУРа.
За операцию в Воронеже Вячеслава наградили именными часами, которые насмерть встали после того, как он в них попал под дождь. В мастерской ему так и сказали: «Сынок, делай что хочешь, но ремонту они не подлежат, прибей на стенку!»
Такие люди, как Василий Теркин Твардовского, всегда нужны в коллективе. Особенно когда борьба с бандитизмом и криминалом всех мастей идет с размахом, прямо как на настоящем фронте.
Что больше всего не любит оперативник? Бумаги! Хотя каждый из них хорошо представляет, сколько дел развалилось из-за халатности, небрежности при сборе обличительных документов и оформлении улик. Ильин для себя раз и навсегда установил, что работа с документами небрежности не терпит. Тут он был педантом, все документы готовил предельно аккуратно, листочек к листочку, и сам прямо-таки превращался, как подшучивали коллеги, в одушевленный станок для сшивания бумаг.
Однажды Вячеслав своими замечаниями и придирками почти довел до истерики старшего оперуполномоченного Олега Плохих. Плохиш, как его в близком кругу называли коллеги, очень не любил бумажную работу и в ответ обозвал его карьеристом.
С той поры, когда коллеги сетовали, что Ильин порой дольше всех задерживается на работе, он в шутку всегда отвечал: «Я – карьерист!» Хотя именно Вячеслав, не в пример многим другим, не делал карьеру, никогда не стремился занять вышестоящую должность. Каждое новое назначение он воспринимал без энтузиазма и, конечно же, никого не подсиживал. Это было исключено. Ильин обладал обостренным чувством справедливости, был доброжелательным человеком. Он ценил людей прежде всего по их личным и деловым качествам, устанавливал одинаковые отношения и с подчиненными, и с руководителями самого высокого ранга.
Характерный эпизод остался в памяти Дмитрия Бажанова. Как-то в субботу он пришел на дежурство ответственным по управлению. Смотрит, Ильин сидит в кабинете.
«Ты чего пришел? – спрашивает. – Ты же завтра, в воскресенье, ответственный? Позвонил бы».
Тот ответил:
«А потому, что не могу прерывать процесс раскрытия».
