Николай Леонов - Наемный убийца
За соседним столом двое мужчин и женщина, с такого расстояния возраст определить сложно, примерно всем около сорока. Женщина в золоте и камнях, точно не любовница, либо жена, либо деловой партнер, скорее всего из торговли. Зачем ее сюда привели, может, это жена нужного человека?
Сыщик переключился на мужчин, примерил к ним полученные от капитана приметы. Брюнет, короткая стрижка, толстая шея, сросшиеся брови. Мустафа? Похоже. Всегда вооружен, вспыльчив, быстр на расправу, большой авторитет среди уголовников – воров-рецидивистов, но люди богатые его не уважают. Человек, обладающий оружием и комплексом неполноценности, опасен вдвойне.
Дитер весело говорил, Гуров улыбался и кивал, напряженно работал. Почему не включают связь? Мэтр должен передать вожаку, что появились посторонние и что один из них вооружен.
В зал вошли две официантки, одна направилась к вновь прибывшим гостям, другая в глубь зала.
– Будем заказывать? – Блондинка достала блокнот и ручку.
– Здравствуйте, фройляйн, – улыбнулся Дитер и продолжал по-немецки.
– Гутен абенд, – неожиданно ответила официантка. – Каким ветром тебя занесло? – И бойко продолжала по-немецки.
Дитер схватил девушку за руку и начал говорить, говорить, улыбаться и улыбаться.
Гуров следил за второй официанткой. Что же, мэтр, ты не дурак, одна девушка принимает заказ, отвлекает наше внимание, вторая выполняет более деликатное поручение. Официантка поставила бутылки на стол, который занимали две молодые пары, и ушла. Сыщик ждал продолжения, официантка разговаривала с Дитером свободно, Гуров не мог оценить ее произношение, но говорила она почти без запинок, иногда, подыскивая нужное слово, прищелкивала пальцами.
Парень, которого сыщик определил как делового и, возможно, судимого, поднялся из-за стола, пересек зал и вышел.
– Значит, так, – сказал Гуров. – Простенько, но со вкусом.
– Что? – Стоявшая рядом официантка взглянула на сыщика так, словно он только появился. – Будете заказывать?
– Как вас зовут? – спросил Гуров, посмотрел в лицо девушке и удивился. Макияж был вульгарен, а серые глаза девственно красивы.
– Нина, можно Нинель.
– Нина, мы у вас в гостях, доверяем вашему вкусу, распоряжайтесь.
– А цены вам известны?
– Мы люди бедные, в крайнем случае останемся должны.
– Интересно. – Нина дернула пальчиком. – Что будем пить?
– Русскую водку, пожалуйста, – сказал Дитер.
– Бутылка водки. – Нина черкнула в блокноте. – А говорил, что по-русски ни бум-бум.
– Он понимает, говорит плохо, – пояснил Гуров. – Нина, мы просим водки, а не самопал, сами понимаете – я что угодно проглочу, а они люди деликатные.
– Прослежу.
Нина рассмеялась и ушла.
– Какая девушка, – сказал Дитер. – Закончила институт, два года жила в Германии…
– Продолжай по-немецки, меньше отвлекает, – перебил Гуров, наблюдая за парнем, который вернулся в зал, подошел к своему столику, что-то сказал, выпил рюмку, а сел за соседний стол, рядом с бровастым брюнетом. – Видимо, я не ошибся, Дитер, – сказал Гуров. – Головастый брюнет, к которому подсел парнишка, не кто иной, как Мустафа. И сейчас он в этом зале самый главный.
– Доктор, обрати внимание, за крайним правым столиком спиной к нам сидит мужчина, – сказал Дитер.
– Темный пиджак, белая рубашка, то ли блондин, то ли с сединой?
– Точно, – кивнул Дитер. – Человек с деньгами, обычно спокойный, сейчас чем-то недоволен.
Сыщик быстро взглянул на немца, удивления не выказал, переключил внимание на мужчину, сидевшего к ним спиной. Гуров был самолюбив, да и не привык, чтобы кто-то понимал в сыскном деле больше, чем он. Черт с ним, спрошу позже. Но фигура действительно интересная, – и мужчина, и два его соседа были совсем иной масти, чем остальные. Если не интеллигенты, то люди умственного труда, в костюмах, светлых рубашках, галстуках. А стол, который между Мустафой и белыми воротничками? Четыре парня, кожаные куртки, одинаковая стрижка, бычьи шеи – качки. Охрана. Почему разные люди в большом зале заняли четыре стола рядом? Непонятно, может, они кого-то ждут?
– Черт побери, Дитер, может, мы вообще попали на бал? – спросил Гуров. – Сейчас начнут приезжать гости, и мы окажемся абсолютно лишними? Чего они сбились в кучу, зал пустой, они разные, почему рядом? Мужчина, которого ты определил как богатого и спокойного, скорее всего Академик, рядом сидит охрана, Мустафа представляет воров в законе, четвертый стол не в счет. Парень на подхвате, у нас говорят – «шестерка», и сутенер с двумя девочками. А кто они все вместе? Полномочные представители города, они ждут гостей. Мы зря сегодня пришли, Дитер. Надо быстрее уходить, очень быстро.
– Если надо, пойдем, – флегматично ответил Дитер, отодвигаясь. – Ты доктор, ты решаешь.
– Дитер, если мы уйдем, то не сумеем вернуться. Все зря, из города надо улетать. Сам пойми, что о нас подумают? Ворвались с оружием, посидели, оглянулись, убежали. Либо плохо обученные менты, либо трусливые, несолидные люди. А ты представитель международного синдиката. Надо держать марку.
– Понимаю, назвался грибом, залезай в корзинку, – кивнул Дитер и придвинул стул на место. – Я защищаю твою спину и молчу.
Подошла, скорее подбежала, Нина, поставила на стол запотевшую бутылку «Смирнофф», две салатницы, приборы и тихо, хотя слышать никто не мог, сказала:
– Выпейте, закусите и уматывайте, вам дают пятнадцать минут.
– Ниночка, я родился, испугался, и мне того страха хватает по сей день. Передай, мы проездом, но сегодня здесь ужинаем, задерживаться не будем, неприятностей не ищем и никому их не желаем. Слова запомнила?
– С вас пять тысяч, я больше к вам не подойду. – Нина пыталась вырваться, но сыщик ее не отпускал, свободной рукой положил на стол пятитысячную купюру.
– Вы достаточно взрослая, не зарекайтесь, обещаю, вы подойдете. – Гуров смотрел девушке в глаза, которые наполнялись слезами.
– Доктор, пожалуйста, – пробурчал Дитер, открыл бутылку, наполнил рюмки.
Гуров не обратил на него внимания, продолжал смотреть девушке в лицо, ослабил хватку, сказал очень мягко:
– Нина, прошу вас, принесите нам минеральной воды или сок, ведь пятнадцать минут еще не истекли.
– Да-да. – Девушка убежала.
– Ты никого не жалеешь, – недовольно пробормотал Дитер.
– Знаешь, почему я согласился, чтобы ты называл меня доктором? – Гуров приподнял рюмку, пригубил и незаметно выплеснул под стол. – Очень серьезный человек в Москве имеет такую кличку. Он немного меня старше, чуть пониже, но сходство имеется. Сейчас эта кличка прошелестела в холле… Смотри, смотри, новость несут к столам, заметь – не Мустафе, а Академику.
Через зал с подносом пробежал мэтр, что-то поставил на стол Академика, видимо, сказал важное, так как охранники за соседним столом заворочались, развернулись, словно тяжелые орудия, уставились в сторону незваных гостей, которым недвусмысленно предложили убираться.
Подбежала Нина, поставила минеральную воду, срывающейся рукой откупорила.
– Да уйдите вы отсюда за-ради бога, ведь взрослые люди, не пацаны. – Махнула рукой и убежала.
– Ты говорил, доктор, что хлебну я горячего до слез, – сказал Дитер. – Это и есть горячее?
– Неудачно получилось. – Гуров вновь наполнил рюмки. – И собираются они раз в год, так мы сумели угадать.
– Вы постоянно не отвечаете на вопросы! – вспылил Дитер. – Вы невежливый человек.
– Оставаться или уходить? – Гуров ладонью крепко вытер лицо.
Мужчина, который сидел к залу спиной, был действительно второй авторитет города и области по кличке Академик и решал ту же проблему, что и полковник. Только глава преступного синдиката решал, подойти ему к незнакомцам или не подходить. Люди явно солидные, здесь не случайно, но и явно залетные. Доктор – кличка распространенная, и возможно, не кличка совсем, а действительно профессия. Иностранец? А может, только красится? Девка утверждает, что он настоящий немец, говорит в совершенстве. Но в чужом городе, в чужом доме, сунуть швейцару под нос пистолет? Какую же спину они имеют, кто за ними стоит?
– Юрик, проводи, посиди рядом, я с гостями познакомлюсь, – сказал Академик, поднялся и направился через ресторан к угловому столику.
Гуров смотрел на остановившегося рядом человека равнодушно, Дитер с любопытством, молчали.
– Добрый вечер, – сказал Академик, указывая стоявшим позади охранникам на соседний стол.
– Добрый, добрый, – заулыбался Дитер.
Гуров отодвинул стул, сухо сказал:
– Присаживайтесь. Выпьете? – Гуров налил три рюмки, подвинул прибор и вазочку с салатом. – Как вас величать?
– Вам за сорок? – Академик поднял рюмку, кивнул и выпил. – И мне под пятьдесят. В нашем деле визитные карточки не в ходу, а врать уже неудобно, возраст.
– Почему? Странно. – Гуров щелкнул пальцами, взял у Дитера визитку, достал свою, положил на стол, подвинул Академику. – Старинный русский город поражает нас на каждом шагу, – сказал Гуров. – Ну, Дитер натуральный немец, его в нашей жизни удивить нетрудно. Но я-то плоть от плоти, как говорится, огонь, вода и медные трубы. Однако, – он сделал паузу, но Академик изучал визитки и молчал, – не пускают в пустой ресторан, наконец уговорили, заказали, ставят водку, закусить, словно кроликам, и предупреждают, что через пятнадцать минут следует убраться.
