Андрей Кивинов - Идеальный охотник
В остальном же биография без экзотики. Местный, родители не дворянского происхождения. Школа, автотранспортный техникум, армия, курсы МВД, пять лет работы на территории опером в Северном отделе, перевод сюда. Из взысканий — пара выговоров за нечуткое обращение с гражданами и строгач за волокиту. Тоже стандарт — нет опера, на которого бы не жаловались и кто бы не волокитил материалы. Иногда в силу объективных причин. Несколько премиальных поощрений. Живет в однокомнатной квартире, оставшейся от покойной бабки. Как, кстати, и сама Ольга. Ей тоже жилье досталось по наследству. Медалей и орденов не имеет, выплачивает алименты.
Ну и что в нем особенного?!
Если, конечно, не вспоминать ту историю с убитым азербайджанцем.
* * *Цыганский поселок действительно напоминал Рублевку. Правда, только особняками и заборами. Улицы и прилегающие ко дворам территории походили на объект легкой бомбардировки. Плюс кучи мусора, словно после туристического пикника в лесу. Это и понятно. Мало кого волнует обстановка за забором. Внутри другое дело. Чистота, порядок, созданный отнюдь не цыганскими руками. Цыганские руки не созданы для труда. Вкалывать должны другие. И этих других хватает. Иногда в рамках трудового договора — за бутылку пойла, иногда безо всяких договоров. На рабских началах. За еду и ночлег в подвале.
Некоторые дома выглядели поскромнее — в них жили те, кто предпочитал торговле наркотиками попрошайничество, мошенничество и тому подобные ремесла. Собственно, они здесь и не жили. Приезжали на гастроли, на день-другой, совершали набег на Юрьевск и исчезали, оставляя дома следующим гастролерам. Оседлые же сами наркотой не торговали — нанимали тех же рабов, в основном русских. Если менты кого и поймают, то русского.
Джип Кости Бирюкова, называемого за глаза, а иногда и в глаза Буйволом, преодолевал лужи и рытвины, используя полный привод. Иначе застрял бы. За джипом неслась стайка детей — чумазых и в рваных лохмотьях, и две шавки, такие же грязные. До десяти лет цыгане не особо следят за подрастающим поколением. После десяти начинают готовить к жизни. Особенно девочек. В двенадцать пора выходить замуж. Дети горланили, дразнились, а самые смелые кидали в машину комками грязи.
Возле одного из самых богатых домов джип остановился. Метрах в десяти на небольшой полянке гоняли мяч цыганские пацаны. Тут же грелась на солнышке, дымя сигаретами, пара пестрых старушек.
Из джипа вышла официальная делегация. Сам Буйвол, его водитель и пара крепких охранников в костюмах. Все четверо в темных очках.
Звонка у калитки высокого глухого забора из красного кирпича не имелось. Один из охранников костяшками пальцев постучал по металлической обивке, расписанной золотым орнаментом. Постучал деликатно, давая понять, что делегация мирная и прибыла с исключительно благими намерениями.
Никто на стук не отозвался. Телохранитель повторил попытку. Теперь чуть более настойчиво. Мы мирные люди, но бронепоезд стоит… На сей раз из глубин двора раздалось женское ворчание, тембром напоминающее карканье вороны. Цыганские дамы, в отличие от мужчин, предпочитают общаться с неизвестными на повышенных тонах.
Лязгнул засов, дверь приоткрылась на ширину цепочки. Фрагмент смуглого женского лица неопределенного возраста предстал перед гостями.
— Что надо?
— Василя позови, — мягко попросил Буйвол.
— Нет здесь никакого Василя! Что пришли?! Уходите! Сейчас собаку спущу!
Буйвол не удивился. Цыгане прекрасно знают всю свою родню, но в случае опасности моментально от нее отрекаются. Видимо, сегодняшняя неофициальная делегация опасность представляла.
— Женщина, — спокойно повторил Константин, — позови, пожалуйста, Василя. Это же его дом.
— Не знаю я, чей это дом! Проваливайте!
От недвижимости цыгане отказывались тоже на удивление легко.
Дамские вопли прервал тихий, но властный окрик:
— Иди.
Женщина исчезла, но цепочка не открылась. Теперь в проеме появился фрагмент мужского лица, заклеенного лейкопластырем. И фрагмент шляпы.
— Ну?
Буйвол решил общаться на расстоянии. Мало ли что у этого нерусского на уме? Ткнет еще шилом в глаз.
— Василь, я не собираюсь ни в чем оправдываться. Прошу одного. Дай время. Я найду того, кто это сделал.
Василь молчал, продолжая мрачно смотреть одним глазом в щелку.
— Мы бы с Рамиром все решили. Какой смысл его убивать?
Хозяин особняка по-прежнему не отвечал.
— Василь… Дай хотя бы месяц. Ты ничего не теряешь. Я не буду прятаться. Иначе бы не приехал.
В следующую секунду Буйвол почувствовал легкий удар в спину. Как учат наставления по безопасности и собственный богатый опыт, он, не оборачиваясь, резко присел и прикрыл виски ладонями. Бдительные охранники тут же, словно ковбои, выхватили из-под пиджаков пистолеты и прикрыли хозяина своими мужественными бронированными телами. Водитель отскочил в сторону, дабы не мешать возможному бою с вероятными противником.
Никакого противника не было. Перед ними на земле лежал футбольный мячик. Со стороны полянки раздались радостные детские вопли на цыганском диалекте.
Буйвол зло сплюнул и повернулся обратно.
Но калитка уже захлопнулась.
* * *Около восьми вечера в стекло передвижного пункта лечения от латентного алкоголизма раздался условный стук. Анонимно лечиться пожаловали ответственный за технику Чистов и пришедший на ночную смену Коля Бойков. По условиям игры он дежурит на точке с восьми вечера до десяти утра. Ночью, в принципе, особого караулить нечего, но предполагаемый оборотень Копейкин сегодня заступил на сутки. И не исключено, именно ночью проявит свою подлую сущность. Чистов же заглянул на всякий случай — осмотреть приборы и поддержать боевой дух.
От Николая по обыкновению несло недорогим, но с претензией парфюмом. Выглядел он, как и подобает ночному охотнику: светлый отутюженный костюм, ярко-красная рубашка и начищенные до глянца ботинки. Из кармашка пиджака гламурно торчал треугольник носового платочка в горошек. Коля любил яркие цвета, кто-то сказал ему, что они привлекают женщин. А женщин он любил еще больше. Оставалась слабая надежда, что сегодня его не навестит какая-нибудь агентесса и не поможет скоротать время дежурства. Что уже случалось, и не раз.
Ольга, привыкшая к подобному подходу, лишь мрачновато усмехнулась, никак не комментируя.
Чистов проверил контакты, пощелкал пультом и пожаловался на технический прогресс.
— Эх, молодые люди… Вы живете в роскоши, сами того не осознавая. «Жучки», «глазки»… Когда я начинал службу, у нас из технических средств были только городские телефоны, кассетники и микрофоны на резиновой присоске! И это было всего двадцать лет назад. А сейчас у каждого школьника мобильник, нафаршированный всякими шпионскими штучками. Мне даже обидно за профессию. Тут чего-то придумываешь, изобретаешь… Успокаивает, что хотя бы одна вещь осталась от тех славных времен в неизменном виде.
— Идиотизм?
— Я же о технике… Пистолет Макарова. Что-что, а оружие наши предки делать умели.
— Говорят, его хотят снять с вооружения.
— Вряд ли… Во-первых, дорого, а во-вторых… Мозги не те. Не изобретут лучше. Вернее, изобрести можно, но не у нас.
Пока охотники на оборотней обсуждали прогресс, предполагаемый вервольф Копейкин варил на доисторической плитке в маленькой кастрюльке пельмени, что довольно качественно отражалось на одном из мониторов. Правда, пока в черно-белом варианте. Зато звук был цветным. Из динамиков доносился каждый всплеск, сопровождавший падение пельмешки в воду. Жаль, не передавался запах.
— Нормальные оборотни ужинают в кафе, а самые нормальные — в ресторанах, — заметил Антон Иванович, — значит, он — ненормальный.
— Маскировка, — предположил Бойков, глянувшись в зеркальце заднего вида.
— Перед кем?
— Главное — научиться маскироваться перед самим собой, тогда не будет проблем и с остальными.
— Ну ладно, ребят. — Ольга сняла наушники и взяла свою сумку. — Я поехала. Коль, если что-то будет, звони.
— Обязательно позвоню. Очень хорошо идут звонки в три ночи, еще лучше в четыре. Пока.
Но, уже приоткрыв дверь, Ольга притормозила, заметив новое действо на экране. Будто кинозритель, уходящий со скучного фильма, но на пороге зала обернувшийся еще раз полюбоваться, на что выкинуты кровные деньги.
Копейкин, отвернувшись от плитки, вытащил из стола лист одиннадцатого формата с каким-то списком. Даже «из радио» различался столбец фамилий. Просмотрев их, сложил лист вчетверо и сунул его в сумочку-борсетку, стоявшую рядом с сейфом.
— Список подконтрольных фирм. Сейчас поедет снимать дань, — резонно рассудил Бойков.
