Александра Маринина - Реквием
– Стоп, стоп. – Настя подняла руку в примирительном жесте. – Никто тебя ни в чем не обвиняет, но поскольку ты дружила с Сашей и виделась с ним почти каждый день, то, может быть, ты знаешь, куда он девал эти деньги. Может быть, он купил подарок, например, тебе или еще кому-нибудь. Может, потерял или проиграл в моментальную лотерею. Но в любом случае, я уверена, он сказал бы тебе об этом. Вспомни, пожалуйста.
Девушка рассерженно отвернулась, но уже через несколько секунд взяла себя в руки. Теперь она снова смотрела на Настю спокойно и холодно.
– Я ничего не знаю ни о каких деньгах, – сказала она. – Саша не делал мне подарков.
– Как? Даже цветы не дарил?
– Нет.
– Почему?
– Он никогда цветы не дарил.
– А конфеты? Косметику? Может быть, диски, кассеты?
– Нет. Он был не по этой части. Даже представить себе не могу, – Лера слегка улыбнулась, – чтобы Саша что-нибудь принес мне в подарок. Он был совсем еще ребенок. Ухаживать толком не умел.
– Он младше тебя? – поинтересовалась Настя.
– Старше на год.
Понятно, подумала Настя. Девочка считает себя ужасно взрослой и умудренной опытом, а Саша Барсуков рядом с ней был просто сосунком. Ну и зачем, спрашивается в задачке, она с ним общалась? Можно было бы допустить, что девушка идет на подобный "мезальянс" от отчаяния. На безрыбье, как говорится… Можно было бы, если бы Лера была дурнушкой. Но она ведь хороша собой, и трудно поверить, что у нее недостаток поклонников. В очереди небось стоят за ее улыбкой. Так зачем же ей Саша Барсуков, который совсем еще ребенок и ухаживать толком не умел? Однако вряд ли уместно углублять это направление расспросов, хотя и очень хочется. Она Александра Васильевна, подполковник милиции, пришла узнать насчет слушательских денег, собранных на учебники. Вот об этом и надо разговаривать.
– Лера, припомни, пожалуйста, не говорил ли Саша, что у кого-то из его друзей день рождения или какойнибудь праздник.
– Не говорил, – тут же ответила Лера, не задумавшись ни на секунду.
– Но ты даже не пыталась вспомнить, – заметила Настя. – Я понимаю, ты хочешь, чтобы я побыстрее от тебя отстала, но я ведь пришла к тебе не ради развлечения. Мальчики сдали деньги, для них это очень большие деньги, и они должны понимать, получат ли свои учебники в конце концов или деньги пропали окончательно и нужно снова их собирать.
Лера немного помолчала, глядя в окно.
– Мне нечего вспоминать. Саша никогда не говорил со мной о своих друзьях. Совсем не говорил. Никогда. Вам понятно?
– Господи, ну что ты злишься? – Настя решила поиграть в квохчущую наседку. – Что я такого особенного спросила? Если парень встречается с девушкой, то совершенно естественно, что они разговаривают о своих близких, друзьях, родственниках. О чем же им еще говорить?
– А вы, конечно, думаете, что больше разговаривать не о чем, – презрительно бросила Лера. – У парня и девушки нет ни души, ни сердца, ни вкусов, ни интересов. Они только и могут говорить о людях, которые их окружают. Вы, старики, только себя считаете умными, а у тех, кто моложе вас, вообще мозгов нет.
Настя с трудом сдержалась, чтобы не улыбнуться.
Девочка легко попадается даже на такую простенькую провокацию. Похоже, она сильно комплексует из-за своей юности, вернее, из-за того, что люди, которые ей интересны, считают ее еще маленькой. Она, разумеется, уже совсем взрослая и хочет, чтобы к ней относились соответственно. А ее отчего-то всерьез не принимают. Да, но при такой постановке вопроса ей уж точно нечего делать в обществе такого невзрослого Саши Барсукова. Она должна тянуться к мужчинам постарше, но мужчины эти, вероятнее всего, не ценят ее взрослости, отсюда и так легко выплескивающееся раздражение. Забавная девица… Нельзя быть к ней строгой, все-таки она пережила страшную трагедию, потеряв одновременно обоих родителей, да еще и деда. Деда, который виноват в ее несчастьях, который перестал быть ее любимым дедушкой и с которым ей теперь приходится жить бок о бок. При такой судьбе допустимы любые странности характера. Ладно, возвращаемся к основной теме беседы.
– И все-таки, Лера, подумай, куда могли деться деньги. Почти два миллиона. Саша не покупал в последние дни какие-нибудь кассеты, книги. Одежду? Ну пожалуйста, постарайся мне помочь. Пойми меня, я сейчас вернусь в институт, а возле моего кабинета стоят тридцать парней и девушек и ждут, что я привезу им их деньги. Не у каждого из них есть папа с мамой, у которых можно снова попросить эти шестьдесят тысяч. Многие поступают в наш институт от бедности, потому что стипендия больше, чем в гражданском вузе, и форма бесплатная, так что на одежду в течение четырех лет можно тратиться минимально. Для таких ребят потерять шестьдесят тысяч – это катастрофа. И что мне им сказать? Что Лера Немчинова отказывается мне помочь, потому что она не в настроении? Лера Немчинова не знает, что такое проблемы с деньгами, поэтому ей наплевать на ваши жалкие тысячи?
Настя говорила почти автоматически, не задумываясь над словами. Сотни раз она проводила такие вот беседы, пытаясь "выудить" у опрашиваемого нужную информацию и забрасывая его при этом ворохом ничего не значащих и даже откровенно демагогических тирад. Ей не очень-то и нужны были сведения о финансовых делах Саши Барсукова, его убийством занимались ребята из ее бывшего отдела, а уж они своего не упустят и эту версию наверняка отработали. Ей нужен был дед Леры Немчиновой. Ей нужно было выяснить только одно: не пытался ли Василий Петрович втянуть Сашу в уголовные штучки, и если пытался, то была ли это собственная, так сказать, единичная инициатива деда (и тогда пусть этим продолжает заниматься Юра Коротков с командой) или же это было частью, одним маленьким элементом, одной крохотной ячейкой широкой сети, забрасываемой хорошо организованными преступниками в воды милицейской среды с целью вытащить и поставить себе на службу молоденьких и жадных до денег милиционеров. Вся комбинация с Лерой была затеяна для того лишь, чтобы вывести ее на разговор о деньгах, следом – на бюджет ее семьи, а далее, плавно и естественно, на деда. Первый шаг в этом направлении был сделан, Настя подвела ситуацию к небрежно брошенной фразе о том, что девушка не знает проблем с деньгами. Посмотрим, как дело дальше повернется.
В ответ на "гневный" выпад Лера окатила Настю взглядом, полным презрения.
– Вы не имеете права так со мной разговаривать. Да, у меня есть деньги, и я могу жить, ни в чем себе не отказывая, но я слишком дорого за это заплатила. Я бы предпочла жить куда более скромно; но не быть сиротой.
Теперь она смотрела на гостью с вызовом и нетерпеливым ожиданием. Конечно, подумала Настя, девочка ждет вопросов, отвечая на которые она могла бы поставить меня, старую и никчемную, на место. Она расскажет мне о своей трагедии и будет с удовольствием наблюдать, как я корчусь в муках неловкости и стыда за свою бестактность. Она – такая несчастная, такая страдающая, такая непонятая, а я посмела ее в чем-то упрекать. Ай-яй-яй, как некрасиво…
– Да Бог с тобой, Лера, – произнесла Настя удивленно-примирительно, ну что же ты все время сердишься? Я совсем не хотела тебя обидеть, поверь мне. Меня беспокоят мои слушатели, поэтому я, может быть, излишне эмоционально высказываюсь. Извини, если мои слова тебя задели. Кстати, будет очень нескромным, если я спрошу, откуда у тебя деньги, на которые ты живешь, ни в чем себе не отказывая?
Лера чуть заметно улыбнулась, и Настя поняла, что просчитала ситуацию правильно. Девушка ждала этого вопроса и горит желанием на него ответить. Ответ, собственно говоря, Настя прекрасно знала и без нее, но это был необходимый шаг на пути к заветной теме – Лериному деду. Придется потерпеть и выслушать.
– Вы, вероятно, не знаете, – начала Лера с нескрываемой гордостью, что я дочь известного композитора Геннадия Немчинова…
Настя слушала вполуха, только чтобы не потерять нить беседы. Ничего нового Лера не рассказывала, все это было известно еще несколько дней назад. Пожилая родственница Немчиновых оформила опекунство над малолетней дочерью погибших и все годы, что они прожили вместе, исправно пользовалась счетами в Сбербанке, на которые постоянно начислялись авторские гонорары за исполнение песен отца Леры. Деньги были немалые, песен за свою жизнь Геннадий Немчинов написал великое множество, и подавляющее большинство из них в свое время были хитами. Потом наступил период затишья, в эстраде мода меняется быстро, о Немчинове забыли, но старых финансовых запасов пока хватало, благо, родственница-опекунша тратила деньги аккуратно и с умом. А затем денежки снова "закапали" на счет, мода сделала очередной виток, и новое поколение исполнителей вернулось к почти забытым мелодичным и грустным песням. Точнее, исполнитель был только один – Игорь Вильданов, но он на сегодняшний день пользовался такой бешеной популярностью, что песни Геннадия Немчинова в его исполнении звучали на всех радиоволнах и по всем телеканалам, не говоря уж о концертах.
