Андрей Кивинов - Цепная реакция
— Привет! — ответила неземная красота. — Ты мне сигналил?
— Угадала. — Леха похлопал ладонью по капоту машины. — Вот, забрал со станции. Заменили, наконец, моему коню амортизатор. Ждать, правда, долго пришлось, пока новый пришлют… А сейчас как раз ехал мимо и решил тебя проведать. Ты чего тогда так быстро убежала?
— Хотела на помощь кого-нибудь позвать, — нашлась Вика. — А когда выскочила с соседом, тебя уже не было.
— Понятно… — «Бизнесмен» замялся, прикидывая, как озвучить план по заманиванию красотки в ласковые сети. — Слушай, Вик, а ты сейчас не занята? Просто место есть одно… Тоже, в общем, музей. Недалеко… Может, прокатимся?
— Ну, не знаю…
— Поехали, поехали…
Не дожидаясь ее согласия, кавалер распахнул широкую дверцу, помог забраться в обитый кожей салон и, быстро обойдя машину, занял место за рулем.
— Кстати, что это за поцы были? — спросил он, выруливая со двора на проспект. — Убогие какие-то.
— Убогие и есть, — согласилась Вика, разглядывая салон джипа. — Один — бывший кавалер моей старшей сестры. Та его послала, так он почему-то решил, что на Риткином месте должна быть я. Тебе не очень досталось?
— Ерунда. Я же бизнесмен, должен уметь с людьми договариваться. Так что… разобрались.
— Ты извини, что я тебя в ту историю втравила.
— Да ладно… Если опять надоедать начнут, не стесняйся, звони. Сам-то я не по этой части, но есть друзья-умельцы. Слона порвут… А ты с сестрой, что ли, живешь?
— Угу.
— А родители?
— Мама у второго мужа. А отец… — Вика опустила глаза и, чуть помедлив, проговорила: — Он в длительной экспедиции, на севере. Геологом работает.
— Здорово. Не поверишь, я в детстве тоже геологом хотел стать. А потом вот… Бизнесом увлекся. Тоже занятная штука… Да, кстати! — Не отрываясь от дороги, Быков пошарил рукой сзади за пассажирским сиденьем и протянул девушке большой букет неопознанных ярко-красных цветов в нарядной упаковке.
— Держи!
— Это… мне? — уставилась на подарок Вика.
— Ну да. Ты кого-то еще в машине видишь? Нравится?
— Обалдеть!
— Носи на здоровье!
Свернув на набережную, где было посвободней, он перестроился в левую полосу и прибавил газу. Джип резво полетел в сторону объездной, легко обходя по пути попутные машины.
До городской черты оставалось совсем немного, когда им наперерез, прямо через две полосы, бросился инспектор ГИБДД, выразительно помахивая полосатым жезлом.
Леха остановился, поджидая, когда тот подойдет. Его рука уже потянулась к карману за «индульгенцией», но в следующее мгновение он сообразил, что привычная отмазка не в тему. К тому же служебное удостоверение все равно осталось у Репина.
Искусствовед вполголоса чертыхнулся. И добавил:
— Извини, я сейчас…
Выйдя из салона, он заторопился навстречу инспектору.
— День добрый, — рефлекторно козырнул тот. — Лейтенант Мохов. Наруша… О! Леха, ты, что ли? Тебя и не узнать.
— А-а-а… Старик… Здорово!
Он тоже вспомнил этого лейтенанта. В прошлом году СОБР вернулся из горячей командировки. Понятное дело, решили отметить. Пили в кабаке. Когда тот закрылся, поехали всей кодлой к Репину, благо хата у того большая, а его Ленка слиняла по делам в Европу. Выдвинулись на пяти личных машинах. На набережной вся колонна разогналась до стошки — время позднее, дорога пустая, гони — не хочу. А тут — бдительный Мохов с палкой наперевес. Первое авто затормозило, а все остальные устроили «принцип домино». Поцелуй меня в бампер. Несчастного инспектора чуть в реке не утопили, чтоб знал, кого можно тормозить, а кого — опасно для жизни. Так и познакомились. Правда, имени лейтенанта сидевший тогда в первой машине Леха вспомнить не мог. То ли Витя, то ли Вова…
— Ты, я погляжу, при параде, — заметил Витя-Вова и указал подбородком в сторону машины. — Твой аппарат?
— Да ну, ты что, откуда в жопе алмазы? На время одолжили… Слушай, ты извини, тороплюсь. На внедрении.
— О как! То-то, смотрю, вырядился, будто в загс. А очки — что, тоже для маскировки?
— Ну…
Внедренный искусствовед украдкой оглянулся и полез во внутренний карман пиджака. Достав бумажник, извлек из него пятидесятирублевку.
— На вот, возьми! Пивка выпьешь за мое здоровье… Извини, но больше дать не могу. И так у матери занимать пришлось.
— Ты чего, не теми грибами закусывал? — оторопел Мохов, отталкивая его руку.
— Надо так, понимаешь? — заговорщицки прошептал Алексей, снова протягивая ему деньги. — Для маскировки… Операцию завалишь! Бери!
Инспектор усмехнулся.
— Ну, разве что ради успеха операции… Только не говори никому, что я у тебя полтинник взял. Засмеют… Обоих…
Отработанным жестом Мохов вынул купюру из рук коллеги и, отдав честь, удалился.
Нарушитель возвратился к машине, на ходу демонстративно засовывая бумажник обратно в карман пиджака.
— Вот ведь кровососы, а?! — притворно возмутился он, садясь за руль. — Видит дорогую тачку и давай с ходу мозги окучивать: «Новые правила!.. Двойное нарушение!.. Лишение прав!..» Двести долларов отстегнуть пришлось, чтоб заткнулся. Стошку за превышение скорости и стошку — за ремни.
— Правильно на всех заборах пишут: менты — козлы, — поддержала Вика. — Я их тоже не перевариваю.
— Ну, не все ж козлы… — потупив взор, возразил капитан. — Там и нормальные есть. А дерьма везде хватает. У меня вон, в бизнесе, козлов тоже немало…
* * *Минут через двадцать они съехали с трассы и, преодолев пару километров грунтовой дороги, подъехали к старой усадьбе.
В центре большого, но довольно запущенного участка возвышался двухэтажный дом с высокими прямоугольными окнами и широким крыльцом, над которым нависал увенчанный портиком балкон с ажурной чугунной оградой. Слева была пристроена круглая башня с зубчатым парапетом и тремя ярусами узких окон. Здание сияло свеженькой светло-зеленой штукатуркой и новыми окнами с белоснежными рамами.
— Приехали! — объявил Быков, глуша мотор.
— Ух, ты… Это что — твой дом?
— Нет, что ты… Я тут просто с ремонтом помогаю. Финансирую, в смысле… Снаружи они уже закончили, сейчас внутренняя отделка идет. Обещали к ноябрю завершить, только с нашими темпами навряд ли уложатся… А вообще эта усадьба графа Стропилина. Построена в начале девятнадцатого века. Историческое место! Здесь, говорят, останавливался сам Айвазовский. По пути в Феодосию.
Меценат покинул салон, открыл багажник машины и достал оттуда большую сумку.
— Пойдем…
Из дома вышел мужчина лет шестидесяти в потертом камуфляжном костюме.
— А, Алексей Романович! — радостно улыбнулся он. — Здравствуйте… Что, решили посмотреть, как работа движется?
— Приветствую, Георгий Андреевич! Да, посмотрю. А заодно хочу девушке усадьбу показать. Не возражаете?
— Да какие могут быть возражения? Вы, можно сказать, тут первое лицо… Проходите, пожалуйста! Только аккуратно, не прикасайтесь ни к чему особо. Внутри всюду ремонт, так чтоб не испачкаться…
Поднявшись на крыльцо и миновав входную дверь, они оказались в просторной передней. Ремонт действительно был в разгаре: стены, уставленные лесами, пол, устланный обрывками полиэтиленовой пленки со следами краски, батарея пустых пивных бутылок.
— Я смотрю, они не очень-то шевелятся… — недовольно пробурчал Алексей Романович, осматриваясь. — Как неделю назад было, так и осталось.
— К концу месяца обещали закончить, — пояснил сторож. — Потолок, как видите, готов, а вот со стенами у них проблемы. Материалов не хватает.
— Зато пива хватает… Передайте, чтоб завтра же связались со мной.
— Обязательно передам. А еще я вас попросить хотел, чтобы рефлектор заменили. Старый искрит. Не дай бог, пожар случится.
— Без проблем, — небрежно кивнул меценат.
— Вот спасибо… А теперь прошу в кабинет графа! Там камин только что закончили реставрировать. Есть на что посмотреть.
Леха, галантно пропустив Вику вперед, сунул руку в карман и нажал кнопку на мобильном телефоне. Раздался звонок. Он достал аппарат и, бросив взгляд на экран, обратился к сторожу:
— Георгий Андреевич, вы пока даме кабинет покажите, а я вас догоню. Звонок очень важный, из Москвы…
Он приложил телефон к уху и, направляясь к выходу на улицу, негромко, но так, чтобы могла услышать Вика, произнес:
— Да!.. Добрый день, Никита Андреевич!.. Да, деньги я перевел, еще вчера. Четыре миллиона, как договаривались… Да, разумеется…
Девушка в сопровождении сторожа по длинному коридору двинулась в глубь дома.
— Здесь еще в восьмидесятые ремонт затеяли, — пояснил тот. — Только вот закончить не успели. Бардак в стране начался, и никому ничего не надо стало… Обидно! Это ведь наша история. Корни наши, можно сказать… Хорошо, есть еще люди неравнодушные. Алексей Романович вот помогает… Очень хороший человек… Кто-то деньги на яхты тратит или на клубы футбольные. А он — на музеи…
