Исчезнувший - Алексей Макеев
Все еще размышляя над этими странностями и не придя ни к какому выводу, Лев начал действовать. Он перешел через улицу, прошел на двадцать метров подальше и встал возле въезда в торговый центр за автобусной остановкой.
Ему было хорошо видно, как к выходу из СИЗО подъехала черная «Гранта» с ярко-желтой пирамидкой «такси» на крыше. Водитель высунулся и стал оглядываться в поисках пассажира. И тут же, вслед за «Грантой», подъехала и остановилась еще одна машина – черный «Хаммер».
«Батеньки мои, никак та самая машина, что приезжала в Буерак! – мысленно воскликнул Лев. – Но ведь ее владелец, Шмелев, арестован и сидит в изоляторе! Да, он сидит, но кроме него, видимо, есть и другие исполнители грязных дел… Вот, значит, какую участь они мне готовили… Интересно, повесили бы меня, как несчастного Козлова, или утопили бы в Волге? Или еще что-нибудь придумали?»
Тут у него в кармане зазвонил телефон: диспетчер вызывал заказчика, которого почему-то не оказалось на месте. Гуров не стал отвечать на этот вызов. Отключил телефон совсем и направился в торговый центр. Прошел его насквозь, вышел с другой стороны и стал оглядываться. Вскоре он приметил свободное такси, подозвал и спустя минуту уже катил по направлению к изолятору ФСБ.
Глава 30
В комнате для допросов Крячко уже второй час беседовал с Денисом Соболевым. Вначале охранник держался чрезвычайно нагло, на вопросы не отвечал, перебивал полковника, норовил сам задавать вопросы. На все вопросы о Козлове отвечал, что знать такого гражданина не знает и даже фамилию такую никогда не слышал и в Буераке никогда не был.
Однако Крячко не впервые сталкивался с таким агрессивным поведением подследственных. Существовало несколько способов утихомирить эту агрессию, заставить арестованного задуматься. Поскольку Стас бывал в Буераке, сам разговаривал с пастухом Андреем, который видел Соболева в деревне, он решил давить подследственного своей осведомленностью. И начал рассказывать ему, как тот приезжал в Буерак, выслеживал Козлова, искал способы проникнуть в его дом. Как затем повторно приехал туда на следующий день вдвоем со Шмелевым. Как они проникли в дом через окно подсобки, напали на хозяина, били его, выпытывая, рассказал ли он кому-то о том, что видел на картине Артюхова. И как, наконец, убили хозяина дома и постарались замаскировать убийство, представив его как самоубийство.
Рассказывая, Крячко постоянно подчеркивал, что на каждый эпизод у него есть свидетель, имеются записи камер наблюдения, другие улики. Тут арестованный запротестовал:
– Откуда записи? Нет у вас никаких записей, начальник! Я лично там все проверил, все углы облазил. Те камеры, что есть, я испортил, так что они не работали. И улик у вас нет. Мы в перчатках были, следов не оставили…
Крячко мимоходом отметил, что подследственный уже фактически признался в убийстве, и теперь спор идет лишь о деталях. Но говорить этого Соболеву он не стал. Сказал другое:
– Ты даже не догадываешься, Соболев, как далеко ушла в наши дни криминалистика. Сейчас отпечатки пальцев – только один из способов отыскать преступника. Когда человек побывает в каком-то месте, тем более если он совершает там какие-то действия, связанные с пролитием крови, он оставляет множество следов. Так что нам ничего не стоит доказать факт вашего пребывания в доме Козлова.
– Так крови-то не было! – воскликнул Соболев. – Сами знаете, у него на теле не было ни одной раны!
– И кровь больше не является единственной уликой, как и отпечатки пальцев, – невозмутимо объяснил Стас. – Есть и другой генетический материал, кроме крови. В общем, чего мы темним, чего ерундой занимаемся? У нас с тобой, Соболев, вопрос ясный: выяснить, кто именно из вас задушил Козлова. Потому что экспертиза установила, что его именно задушили, и потом, уже мертвого, повесили. Тот, кто душил, тот и будет убийца. А второй – его сообщник.
– Я не душил! – снова воскликнул Соболев. – Я чужую вину на себя брать не собираюсь!
– Вот и я думаю, что тебе брать на себя чужую вину не с руки, – согласился с ним Крячко. – Хватит с тебя и своей. Значит, пока я числю за тобой только участие в разведке – это когда вы накануне в деревню ездили, а также проникновение в жилище Козлова и участие в нападении на него. Правильно?
– Почти правильно, – кивнул Соболев. – На разведку я один ездил, Игорь в Княжевске оставался.
– Так и запишем. – Стас извлек ручку и начал заполнять протокол допроса. – Итак, начнем с разведки…
Он уже наполовину закончил составление протокола, когда дверь открылась, и в допросную вошел Гуров.
– Ну, как успехи? – спросил он.
– Есть некоторые успехи, – ответил Крячко. – Вот, почитай, – и придвинул ему уже заполненные страницы протокола.
Гуров погрузился в чтение, а Стас продолжал задавать вопросы и писать. Наконец он закончил допрос и повернулся к Гурову:
– У тебя вопросы к гражданину Соболеву имеются? А то я собираюсь отправить его назад в камеру.
– Есть один вопрос, – кивнул Лев и обратился к подследственному:
– Скажи, кроме тебя и Шмелева кто еще ездит на «Хаммере»?
Соболев подумал и ответил:
– Пашка Фомичев ездит, еще Лёшка Кулаков, а больше никто.
– Они тоже выполняют «убойные» задания, как и ты?
– Какие «убойные» задания? – изобразил полное непонимание Соболев. – Не понимаю, о чем вы говорите…
– Ну, как же! – стал объяснять Гуров. – Ведь ты числишься охранником в ЧОП «Титан», так ведь? Директором этого ЧОПа, так же как и директором фирмы «Геркулес», является Игорь Шмелев, который приходится сватом мэру Цареву. Я правильно излагаю факты? Ну вот, значит, правильно. А ваш «Титан» известен тем, что устраивает поджоги домов, жители которых не хотят уступать свои
