Эд Макбейн - Убийство в запертой комнате
— Кто заметил это первым?
— Я. Просто я стояла чуть позади, когда они пытались открыть дверь, и в проеме… увидела фигуру, висевшую на веревке. Я поняла, что это отец, и закричала.
— Кто заметил после вас?
— Алан. Он вынул из кармана нож, просунул его в проем и перерезал веревку.
— После этого дверь открылась без помех?
— Да.
— Что потом?
— Они позвали Роджера и попросили его позвонить в полицию.
— Кто-то из вас трогал что-нибудь в комнате?
— Нет. Даже к отцу никто не прикоснулся.
— Вы хотите сказать, что никто не подошел к вашему тестю?
— Не совсем так. Они подошли, но никто из них до него не дотрагивался. Они сразу поняли, что он мертв. Дэвид решил, что его нельзя трогать.
— Почему?
— Потому что он умер.
— И что из этого?
— Он… Наверное, Дэвид понял, что приедет полиция и лучше будет ничего не трогать.
— И он сразу же решил, что его отец покончил с собой, так?
— Наверное… Пожалуй.
— Зачем же тогда он предупредил, чтобы никто не прикасался к покойнику?
— Понятия не имею, — сухо ответила Кристина.
Карелла откашлялся.
— Как вы считаете, миссис Скотт, сколько мог стоить ваш тесть?
— Что вы имеете в виду?
— Его собственность. Капиталы.
— Понятия не имею.
— Хотя бы ваши предположения, миссис Скотт, пусть в самых общих чертах. Вы, надеюсь, знали, что он человек весьма состоятельный?
— Разумеется.
— Но насколько именно, не подозревали?
— Нет.
— Известно ли вам, что ваш тесть оставил семьсот пятьдесят тысяч, которые должны быть поделены поровну между его сыновьями? Я не говорю о его фирме и прочих помещениях капитала. Об этом вы знали?
— Нет, я не… — Кристина вдруг осеклась. — На что вы намекаете, детектив Карелла?
— Намекаю? Я просто констатирую факт существования наследства. По-вашему, из этого что-то следует?
— Нет.
— Вы уверены?
— Черт побери, конечно, кое-что из этого следует. Скажем, кто-то мог умышленно… Вы ведь это имели в виду?
— Выводы делаете вы, миссис Скотт, не я.
— Идите к черту, мистер Карелла, — сказала Кристина Скотт.
Карелла неопределенно хмыкнул.
— Но вы совсем забыли об одной маленькой детали, — продолжала миссис Скотт.
— О какой же?
— Моего тестя обнаружили мертвым в комнате без окон, а дверь была заперта изнутри. Если так, вы должны согласиться, что ваши предположения…
— Ваши предположения, миссис Скотт.
— …разбиваются о непреложные факты. Или детективы всегда и во всем ищут грязь? Неужели к этому и сводится ваша работа, мистер Карелла, — непременно всех очернить?
— Моя работа — блюсти закон. И расследовать преступления.
— Но преступления не было. И закон никто не нарушал.
— Самоубийство — тоже своего рода преступление. Преступление против общества.
— Значит, вы признаете, что это самоубийство?
— Во всяком случае, что-то очень похожее. Однако мне известно немало случаев, когда самые, казалось бы, стопроцентные самоубийства на поверку оказывались грязными убийствами. Разве вы не хотите, чтобы я во всем как следует разобрался?
— Как вам будет угодно, лишь бы вы не заходили слишком далеко в своих предположениях. Надеюсь, вы хорошо запомнили то, что я вам сказала?
— Что именно?
— То, что его нашли мертвым в комнате без окон и что дверь была заперта изнутри. Не забывайте об этом, мистер Карелла.
— Миссис Скотт, — сказал Карелла, — если б я только мог об этом забыть!
Глава 8
Альф Мисколо лежал у двери мужской уборной.
Несколько мгновений назад пуля угодила ему в спину. Детективы в дежурной комнате словно впали в оцепенение — казалось, что выстрел лишил их способности двигаться и говорить. В комнате пахло порохом. Темный силуэт Вирджинии Додж зловеще проступал сквозь голубоватый дым, облик ее внезапно обрел угрожающие черты. Не успел Коттон Хоуз привстать со стула, как она бросилась к перегородке.
— Назад! — крикнула она.
— Там же раненый, — сказал Хоуз и двинулся к проходу.
— Назад — или следующая пуля твоя! — предупредила Вирджиния.
— А ну тебя к дьяволу, — буркнул Хоуз и подбежал к Мисколо, распростертому на полу.
Пуля вошла в спину Мисколо почти незаметно, как иголка входит в ткань. Но на выходе, чуть ниже ключицы, она проделала отверстие величиной с бейсбольный мяч. Рубашка была залита кровью. Мисколо лежал без сознания и тяжело дышал.
— Внесите его в комнату, — потребовала Вирджиния.
— Его нельзя трогать, — отозвался Хоуз. — Господи, разве не ясно, что он…
— Будь по-твоему, герой, — сказала Вирджиния. — Но тогда мы все взлетим на воздух.
Она резко повернулась к столу и направила револьвер на бутылку.
— Внеси его, Коттон, — сказал Бернс.
— Пит, если мы начнем его перетаскивать, он может…
— Черт побери! Я приказываю тебе. Выполняй!
Хоуз посмотрел на Бернса сузившимися глазами и ответил с плохо скрытой злобой:
— Слушаю, сэр.
Он наклонился, чтобы поудобнее ухватить лежавшего Мисколо. Тот всегда был тяжел, а теперь, без сознания, казался и вовсе не в подъем. Коттон Хоуз поднапрягся и оторвал его от пола, затем подставил колено и приподнял Мисколо повыше. Он почувствовал, как по руке побежало что-то теплое, — это была кровь. Шатаясь от тяжести, Хоуз протащил Мисколо через проход в перегородке, ведущий в дежурную комнату.
— Сюда, — распорядилась Вирджиния, — на пол! С глаз подальше. — Она обернулась к Бернсу. — Если кто-нибудь зайдет, вы скажете, что все в порядке. Случайный выстрел. Никто не пострадал.
— Нужно позвать врача, — сказал Хоуз. — Ему плохо.
— Обойдется.
— Но он же…
— Оттащи его туда, за шкаф, чтоб не видно было из коридора. Давай, рыжий, и рассуждай поменьше!
Хоуз перенес Мисколо за шкаф и осторожно положил его на пол. Не успел он выпрямиться, как в коридоре послышались шаги. Вирджиния села за стол, сумкой загородив револьвер и бутылку с нитроглицерином.
— Без фокусов, лейтенант! — прошипела она.
В коридоре появился сержант Дейв Мерчисон, дежуривший внизу у телефона. Дейву было за пятьдесят, и при его тучности ему было нелегко подниматься лишний раз по лестнице. На второй этаж, к детективам, он заходил нечасто. На сей раз сержант остановился у перегородки и заговорил не раньше того, как отдышался.
— Что тут у вас происходит? — спросил Дейв Мерчисон. — Я вроде бы слышал выстрел.
— Да, — неуверенно отозвался Бернс, — был выстрел, верно.
— А с чего бы…
— Да так, случайно получилось. Все в порядке, никто не пострадал.
— Господи, а я-то испугался, — с облегчением вздохнул Мерчисон. — Значит, все живы-здоровы?
— Да. Ты не беспокойся.
Мерчисон недоверчиво взглянул на лейтенанта, потом обвел глазами комнату, задержав взгляд сначала на Вирджинии Додж, а затем на Анжелике Гомес, которая сидела закинув ногу на ногу.
— Много гостей у вас сегодня, лейтенант, — заметил он.
— Да, можно сказать, полным-полно, Дейв.
Мерчисон по-прежнему глядел на Бернса недоверчиво. В конце концов пожал плечами и сказал:
— Ну, раз у вас все в порядке, я пошел. До скорого, Пит.
Он уже направился к выходу, когда Бернс бросил ему вдогонку:
— В темпе!
— Чего? — не понял Мерчисон.
Бернс слабо улыбнулся и не ответил.
— Ладно, я пошел, — сказал Мерчисон и, сохраняя удивленное выражение лица, двинулся по коридору. В комнате стояла тишина.
Они слышали, как Мерчисон тяжело спускался по металлическим ступенькам к себе на первый этаж.
— У нас есть индивидуальные пакеты? — спросил Хоуз, склонившись над Мисколо.
— Разве что на нашей свалке, — сказал Уиллис. — Если где и есть, то только там.
Он подошел к столу, стоявшему в углу комнаты. На столе валялись самые разные вещи — циркуляры из Главного управления, какие-то брошюры, объявления о розыске преступников, две пустые кобуры, коробка со скрепками, термос, ролик для снятия отпечатков пальцев, разрозненные кубики «скрэббла»[9] и множество других, столь же полезных предметов. Открыв один из ящиков стола, Уиллис нашел индивидуальный пакет и поспешил к Хоузу, который тем временем разрывал на Мисколо рубашку.
— Господи! — воскликнул Уиллис. — Из него кровища хлещет, как из борова.
— Стерва поганая! — сказал Хоуз так, чтобы Вирджиния его услышала, и очень осторожно наложил стерильную повязку на рану Мисколо.
— Что бы такое подложить ему под голову? — спросил он.
— Мою куртку, — предложил Уиллис, тут же снял с себя куртку, взбил ее наподобие подушки и с удивительной заботливостью подложил под голову Мисколо.
— Что тут у вас? — спросил подошедший к ним Бернс.
