Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный - Эван Хантер

— Вы уж извините, что я занял ваш столик, — сказал Роджер, улыбнувшись.

— Да неважно, — ответила она.

Он стоял у ее стола, ожидая, что она пригласит его сесть, но девушка все глядела на ободок белой пены по краям бокала и на ее лице было застывшее выражение отчаяния, грусти, от этого она была еще более некрасивой, чем на самом деле.

— Ну, просто хотел извиниться, — сказал он и сделал шаг от стола, думая, что он ей вообще не интересен, и она не хочет, чтобы он сел рядом. И вдруг он понял, что девушка едва ли привыкла к заигрываниям мужчин и сейчас не знает, что делать с мужчиной, который хочет поухаживать за ней. Он остановился и, повернувшись к ней, спросил — Подсесть можно?

— Как хотите, — ответила девушка.

— Спасибо.

Он сел. 

Опять наступило молчание.

— Даже не знаю, зачем вы спросили позволения, — заговорила девушка, взглянув на него. — Я думала, что вы усаживаетесь, где захочется. — Она опустила глаза, пальцы ее бесцельно крутили черенок вишенки в бокале.

— Я нечаянно, в самом деле, — начал оправдываться он. — Я просто не знал, что там уже было занято.

— A-а, да ладно, — сказала она.

— Может быть, хотите еще бокальчик? — спросил он.

— Вы сами будете?

— Я только пиво. Как-то не пью крепкого.

— Да я тоже, — сказала девушка. — Разве только что- нибудь сладкое, вроде этого.

— А что это у вас? — спросил Роджер.

— Виски с лимоном.

— Я так и подумал. — Он помолчал. — Только как виски с лимоном может быть сладким?

— А я их прошу не увлекаться лимоном.

— А-а.

— Угу, — ответила девушка.

— Может быть, выпьете еще один?

Девушка пожала плечами:

— Ладно. Не откажусь.

Роджер поманил официанта. Когда тот подошел к их столику, Роджер сказал:

— Мне стакан пива, а для леди еще одно виски с лимоном.

— И поменьше лимона, — сказала девушка, обращаясь не к официанту, а к Роджеру.

— И поменьше лимона, — сказал Роджер официанту.

— Хорошо, — сказал официант и отошел.

— Меня зовут Роджер Брум, — представился Роджер. — А вас?

— Молли Нолан.

— Ирландка, — сказал он почти про себя.

— Да. А Брум кто?

— Английская фамилия, по-моему. Или шотландская, или смешанная, — ответил Роджер.

— Б-Р-У-М?

— Нет, на конце еще немое «е».

— А-а, — произнесла она, как будто это делало разницу. За столом опять стало тихо.

— Вы здесь часто бываете? — спросил Роджер.

— Первый раз, — ответила Молли.

— Ия тоже.

— А вы живете неподалеку?

— Нет. Я с севера, из соседнего штата, — ответил Роджер.

— А я из Сакраменто, — сказала Молли. — Из Калифорнии.

— Правда?

— Правда, — сказала она и улыбнулась. Даже когда улыбается, лучше не становится, подумал Роджер. Зубы слишком длинные для такого рта, на нижней губе полоска, накусала.

— Далековато вы от дома, — сказал он.

— Еще как! — ответила она.

Официант принес им заказанное. Пока он ставил бокалы перед ними, они молчали, когда он отошел, Роджер поднял свой бокал и чокнулся с ней.

— Ну, с приездом, — провозгласил он.

— Какой уж приезд, — возразила она, — я тут уже неделю. — Но все-таки выпила за этот тост.

— Что вас сюда привело? — спросил он.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Перспективы.

— И как?

— Пока никак. Я еще даже работы не нашла.

— А какую работу вы ищете?

— Секретарскую. Я училась в школе бизнеса в Калифорнии. Я очень хорошо стенографирую и печатаю шестьдесят слов в минуту.

— Ну, так вы легко найдете себе работу, — сказал Роджер.

— Думаете? — спросила она.

— Конечно.

— Я не очень-то красива, — внезапно сказала она и пристально посмотрела в бокал виски с лимоном, пальцы снова крутили черешок вишенки в бокале. — Мужчинам нужны красивые секретарши. — Она передернула плечами. — Во всяком случае, я так поняла.

— Не вижу, какое значение это имеет, — возразил Роджер.

— Это имеет очень даже большое значение.

— Ну, я думаю, что тут дело в том, как на это смотреть. У меня нет секретарши. Но я безусловно был бы не против нанять кого-нибудь, кто бы так выглядел, как вы. Не думайте вы так плохо о себе, Молли.

— Что ж, спасибо, — сказала она и в замешательстве рассмеялась, не веря его словам.

— А как ваши родные смотрят йа вашу далекую поездку сюда, на восток? — спросил он.

— А у меня никого из родных нет.

— О, грустно слышать такое, — сказал он.

— Родители умерли, когда мне было девятнадцать лет. Отец умер от рака, а через полгода мама умерла. Все говорят, что это она от тоски. Как вы думаете, можно умереть от тоски?

— Не знаю, — ответил Роджер. — Наверное, можно.

— Может быть, — сказала Молли, пожав плечами. — Во всяком случае, я одна-одинешенька на свете.

— Но ведь должны быть какие-то родственники, — сказал Роджер.

— По-моему, у мамы был брат в Аризоне, но он даже не знает о моем существовании.

— Это как же так?

— Ну, мой отец поссорился с ним задолго до моего рождения. Из-за какого-то завещания или чего-то там еще. Он говорил, что оно было в пользу мамы. Вроде даже земля какая-то в Аризоне. В общем, дядя потащил моего отца в суд, волокита была, отец проиграл дело, и они все даже перестали здороваться с тех пор. Я даже не знаю, как его звать. Дядю моего. И он обо мне ничего не знает.

— Ужас какой, — произнес Роджер.

— Да мне-то что? Я хочу сказать, кому нужны эти родственники?

— Ну нет, хорошо, когда большая семья.

— М-мм… ну… да, пожалуй, — промямлила Молли.

Они замолчали. Роджер отпил пива.

— Так что с девятнадцати лет я одна, — сказала Молли.

— А сколько вам сейчас? — спросил он.

— Тридцать три, — ответила она, не дрогнув. — Вот и решила, что пора как-то переменить жизнь. Подумала, что поеду на восток страны и поищу работу получше. Но пока никакой не нашла.

— Найдете еще, — успокоительно сказал Роджер.

— Надеюсь. А то деньги кончаются. Когда я, приехала сюда неделю назад, я остановилась в центре, но с меня там брали двадцать долларов в сутки. В пятницу я переехала в другое место, подальше, но и там берут двенадцать долларов. Вчера переехала чуть не в подвал, но зато смогу подольше продержаться здесь. Этот город прямо за глотку берет, тут надо глядеть в оба. Я уехала из Калифорнии с двумястами пятьюдесятью долларами и полным чемоданом одежды. А что осталось?.. Я думала, что быстро найду какую-нибудь работу, но пока… — Она пожала плечами. — Ну, может, завтра…

— Где вы остановились, вы сказали?

— В «Орхидее», это гостиница