Якоб Пальме - Взрывы в Стокгольме
Как все-таки странно, размышлял Петер Сюндман, что у такого множества людей покупка вещей является, видимо, самым любимым занятием. Люди тащат домой еду, одежду, мебель, лампы, инструмент, разные удивительные приборчики с встроенным электродвигателем. Собственно говоря, все это не что иное как самые настоящие игрушки. Все это не то, что тебе действительно нужно, а только вещи, дающие возможность чем-то себя занять, убить время, поиграть. Ребенок, играющий игрушками, и взрослый, играющий электрическим ножом для открывания консервов,— во многих отношениях одно и то же.
Хотя, в общем-то, дело гораздо серьезнее, думал Сюндман. Когда женщина покупает косметику и модную одежду — это не только игра. Это нечто большее, это жажда любви, жажда уважения, это стремление избавиться от чувства неуверенности, чувства, что тебя все забыли, страха, что все тебя бросили в жестоком большом современном городе. Когда женщина употребляет косметику, она делает это, веря, что тем самым становится более привлекательной, более уверенной в себе, может надеяться на любовь. Однако чаще всего все бывает наоборот. Она создает себе элегантную внешнюю оболочку, другими словами, видимость, изолирующую ее от окружающих. Таким образом, она становится еще более изолированной, еще более чужой всем, потому что возможности человеческих контактов становятся еще меньше — в личном плане — под оболочкой.
То же самое и автомобили, и лодки, и все те машины, что покупает себе мужчина. Это тоже один из способов побороть в себе внутреннюю неуверенность, желание продемонстрировать свою силу, свою власть с помощью автомобилей и лодок, оснащенных мощными моторами. Но уверенность эта мнимая, кажущаяся, она фальшива по своей сути, она лишь случайный пластырь, который только прикрывает, но не излечивает глубочайшую внутреннюю растерянность.
Все это просто какое-то безумие, продолжал про себя Сюндман. Пищевая промышленность и рекламные бюро совместными усилиями создают фальшивое представление об особом виде игрушек, которые якобы помогут в проблемах, волнующих человека. Мы называем наше общество обществом изобилия, но на самом деле это изобилие игрушек, изобилие, пытающееся скрыть, что множество людей в глубине души одиноки, изолированы друг от друга, находятся в постоянном страхе и лишены всяких контактов.
Вера в разрешение волнующих человека проблем с помощью материальных благ, игрушек распространилась, словно новая религия, подумал Сюндман. Он только не додумал эту мысль до конца, не додумал, что универсальные магазины являются храмами этой новой религии. В таком случае ему бы следовало пойти в один из больших универсальных магазинов в центре Стокгольма, в Пуб, Оленс, НК, чтобы попытаться разыскать преступника там. Но он этого не сделал. А задним умом мы все очень крепки.
НК — это самый роскошный и самый дорогой из всех универсальных магазинов для самых богатых людей. Дирекция НК каждую неделю выбирает несколько видов товаров, к которым в данный момент желательно привлечь особое внимание покупателей и заставить их раскошелиться. «Импульсная ситуация». Прежде всего, товары подобного рода раскладываются в большом просторном холле, при самом входе: направляясь к эскалаторам, здесь непременно проходят все посетители универмага.
В эту неделю холл у главного входа использовался для продажи тех видов продовольственных товаров, в которых сырье сначала превращается в порошок, а затем преобразуется в однообразную, ровную массу. Иными словами, здесь торговали соками, супами, кремами, мороженым. Недалеко от входа стояла гигантская пластмассовая чаша, заполненная густой, вязкой красной массой, продающейся под названием мягкого мороженого.
Всем посетителям предоставлялась возможность попробовать это мягкое мороженое, его подавали желающим на крошечной прозрачной пластмассовой тарелочке. Подобное нововведение пользовалось у посетителей большой популярностью, и множество людей толпилось вокруг чаши, пробовали массу, смакуя и обсуждая друг с другом вкус нового мороженого.
— Неплохо,— заметила дама среднего возраста с белокурыми волосами в крутых завитушках.— Есть в нем что-то особенное, что-то своеобразное, как мне кажется. В самом деле, очень оригинальный аромат, главное, совершенно новый. И потом оно мягкое и нежное. Надо, пожалуй, купить. Куплю и угощу сегодня свое семейство вечером, за обедом.
— Но на вкус оно слишком терпкое,— отозвалась другая.— Могло бы быть помягче, понежнее, вообще не таким твердым.
— Чудо! Блеск,— сказал мальчик лет восьми, пробрался вперед и попросил у продавщицы добавки.
— Добавки я тебе дам,— сказала продавщица, усталая женщина лет тридцати восьми, с темными волосами, несколько угрюмым лицом и легким пушком на верхней губе.— Но больше не проси,— продолжала она.— Мы даем только попробовать, а если ты хочешь еще, купи себе пакетик вон у того прилавка.
Мальчик поспешно забрал свою вторую порцию. Уселся на желто-коричневую плетеную сумку и стал наслаждаться.
— Это сумка не наша,— сказала дама среднего возраста, мама мальчика.— Не имей привычки садиться на чужие сумки.
Мальчик встал.
— Чья это сумка? — обратилась мамаша к окружающим. Никто не отозвался. Она подняла сумку вверх, но владельца, видимо, поблизости не оказалось. Вдруг она услышала из сумки какой-то странный шипящий звук.
— Что это, в сумке зверек, что ли, какой? — спросила женщина. Она приподняла крышку чуть-чуть, только чтобы заглянуть внутрь. Но никакого зверька там не было. Она приоткрыла крышку побольше. Из длинной, свернутой в спираль трубки просачивался дымок. Трубка заканчивалась толстым коричневым цилиндром из картона.
Внезапно она поняла, что это такое.
— Взорвемся, взорвемся, сейчас все взорвемся! — закричала она и в паническом ужасе устремилась вперед, таща за собой мальчика.
Все окружающие услышали ее крик, все увидели дымок и бросились бежать, натыкаясь на других, падая, топча друг друга и взывая о помощи. Старый господин с палкой упал, попытался подняться, но его опять сбили с ног, и он ползком старался пробраться к выходу.
Продавщица, торговавшая мягким мороженым, тоже заглянула в сумку. Схватила динамитный патрон и попыталась оторвать его от бикфордова шнура. Однако ей это не удалось. Преступник учел свои ошибки после первых неудач. Оставалось всего несколько секунд. Она с размаху бросила динамит в чашу с мороженым и побежала следом за другими.
Через пять секунд раздался взрыв. Чаша с мороженым вспучилась и разлетелась. Тех, кто находился поблизости, отбросило взрывной волной, но никто особенно не пострадал, потому что мороженое смягчило силу взрыва.
Обо всем, что случилось в магазине, Фаландер рассказал Марии Энерюд, когда они встретились у нее на квартире в этот субботний вечер.
— Ну, это было здорово,— сказал он.— Жалко, что там не было тебя. В жизни не видел столько мороженого! У одной старухи комок мороженого оказался на голове, оно так и стекало красными ручейками прямо по лицу. А она сидит и молчит, и только смотрит прямо перед собой, и не двигается. Какой-то господин с усами все облизывался, ему мороженое попало в бороду. А мальчик, лет, наверно, восьми, бегал с маленькой пластмассовой тарелочкой во всей этой кутерьме и суматохе и соскребал мороженое, где мог. Вот уж он был доволен!.. Мамаша его кричит: «Осторожно, осторожно, а вдруг это опасно!», а он на нее ноль внимания. Хорошо, что продавщица оказалась такой находчивой, вовремя вмешалась, никто не пострадал,— заключил Фаландер.— Но уж сколько народу перемазалось этим мороженым! Я и сейчас еще чувствую вишневый запах, тяжелый такой, сладковатый. У одной женщины лежал толстый слой мороженого, знаешь, где? На грудях. Выглядело... гм... очень соблазнительно.
— Ах ты! — сказала Мария.— Значит, тебе нравятся женщины, у которых груди покрыты мороженым?
— Не знаю,— сказал Фаландер.— Никогда не пробовал...
11
— Ну вот, кое-как собрал вашу сумочку,— сказал Петер Зарубин, техник-криминалист, когда собралось все начальство, занимавшееся розыском преступника.
Было утро понедельника, начало новой недели, а следы «субботнего взрывальщика» все еще не найдены. Настроение полицейских было весьма и весьма невеселое. Мало того, что преступнику удалось обмануть бдительность большой группы сторожевой охраны, так он оказался еще и достаточно нагл, чтобы проделать все в самом центре города, в большом универсальном магазине.
Тот, кто устраивал взрывы, смотрел, вероятно, на все это как на игру, в которой он сейчас праздновал новую победу.
К сожалению, он почти не оставил следов. Вот разве сумка, в которой находился динамит, могла бы, возможно, помочь делу.
Сумка представляла собой плоскую коробку, у которой вся верхняя сторона служила крышкой. Величиной она была примерно с обычный портфель. Крышка оказалась заклеенной прозрачным тейпом, кое-где не хватало кусочков.
