Фридрих Незнанский - Неделя длинных ножей
— Да уж. Если работать в толпе, а ствол выбрасывать, желательно, чтобы он был не замазанным, — согласился Павел.
— Тогда не будем терять времени, — кивнул Авдей Карлович. — Вас отвезут на наш полигон, там подберут ствол, который вы сами и пристреляете.
Когда Павел вышел, Гена задержался в дверях.
— Все-таки это против наших правил, — сказал он. — Мы договаривались, что исполнители заказов вас никогда не увидят.
— Сделаем исключение, — кивнул хозяин. — Мне захотелось на него взглянуть. Он не похож на других. Человек сделал верный ход, чтобы себя обезопасить. Я бы до этого не додумался. Да и ты тоже… Кстати, такие вот, незаурядные, не стучат органам без нужды. Стучат бездари. Запомни это на всякий случай… И скажи Кощею, чтоб отвез его на полигон. И присмотрел там, понял?
Он хлопнул Гену по плечу. Тот нахмурился еще больше, но не сказал ни слова. И вышел из гостиной.
А будет неплохо, если Гена почувствует в Павле конкурента, подумал хозяин, оставшись один. И в любой момент, когда мне захочется его заменить… Нет, сейчас лучше о другом подумать…
Вошла Оля, в той же чалме на голове, в халате.
— Простудишься, если будешь так ходить, сколько тебе повторять? — Он подошел к ней сзади и надел на шею ленту с простреленной монетой.
— Что это? Откуда? — удивилась она.
— Ну да, до сих пор на твою шею вешали только бриллианты. А эта старинная монета — талисман. Мне еще бабушка об этом рассказывала. Если монету прострелить меткой пулей и повесить на себя, смерти от рук убийцы можно не опасаться. Среди петербургских гусар было такое поверье.
— А разве мне что-нибудь грозит? — спросила она.
— У меня слишком много завистников… — вздохнул он. — А друзей почти не осталось. И те, кто были, как правило, превращаются в моих врагов. Чем дальше, тем их больше. Оставался один друг детства Арик Цивилло, да и тот…
— Завидуют. Значит, есть чему?.. — сказала она, разглядывая себя в зеркале.
— По правде говоря, да. Например, если кто-то захочет тебя у меня отнять.
— Как будто я дорогая безделушка… — сказала Оля. — Но не убить же?
— Если ты воспротивишься, могут и убить, — пожал он плечами. — Или, если кто-то поймет, что ты для меня дороже всего, и тем самым решит выбить меня из игры. Или сломать мне жизнь.
— Понимаю, я твое слабое место. Ахиллесова пята. Мы говорим не о том, тебе не кажется?
Он промолчал.
— И что, я теперь должна все время с ней ходить? — спросила Оля.
— Можешь не надевать, если не нравится, но всегда имей при себе.
— Авдюша, скажи, а что за парень все время сидит у тебя за компьютером? — спросила она.
— Он теперь работает на меня.
— А ты даже нас не познакомил. Твоих охранников, всех этих племянников дяди Джемала я знаю, а его нет.
— Я знакомлю тебя лишь с теми, с кем, возможно, нам снова придется встретиться, — сухо сказал Авдей Карлович. — Если быть более точным, он не работает, а отрабатывает должок. Он хакер. Попался на попытке ограбить мой банк. От суда я его отмазал. Сделает свое дело, и до свидания. А сейчас иди отдыхай, мне нужно поработать…
Он проводил ее до ее комнаты, прикрыл за ней дверь. Потом, подумав, вошел к себе в кабинет. Там была полутьма, только светился экран компьютера. За ним сидел худощавый, с длинными, светлыми, волнистыми волосами парень. На экране мелькали комбинации цифр.
— Ну как? — спросил Авдей Карлович. — Что-нибудь получается?
— Мощность маловата, — сказал парень. — Жесткий диск нормальный, пока хватает, а оперативная память хорошо бы иметь на пятьсот двенадцать мегабайт, такие уже есть. И процессор пора бы заменить… Говорил вам уже.
— Говорил… Какой на сегодня самый быстрый?
— Пентиум-четыре. На две с половиной тысячи мегагерц, но это есть только в Штатах. В России пока нет.
— В Японии они есть?
— Должны быть… Да, я читал, у них они появились.
— Значит, в России у тебя будет у первого, — кивнул Авдей Карлович. — Сегодня же туда позвоню по спутниковой связи. Сколько тебе всего потребуется времени?
— Если сменить процессор и оперативку… Двое суток, не меньше. Трудный у них код, понимаете? Сложный и хитрый. Я такие еще не взламывал.
— Цену, Вовик, набиваешь… — Авдей Карлович потрепал его по волосам. — Маловато плачу?
— Нет, что вы… — засмущался тот. — А можно попросить?.. — спросил он, когда хозяин был уже в дверях.
— Смотря что, — обернулся Авдей Карлович.
— Раз уж процессор пришлют вам из Японии… Нельзя ли там же заказать дополнительно один сканер? Я запишу, как он называется. Это последняя модель.
— Записывай, — кивнул Авдей Карлович. — Это все?
— Пока не прислали процессор и сканер, могу я съездить домой? А то там до сих пор не знают, где я.
— Все необходимое тебе доставят уже завтра, — сухо сказал Авдей Карлович. — Рейсом из Токио. Домой тебе уже звонили и объяснили родителям, что суд дал тебе условный срок с конфискацией имущества и возмещением ущерба. Этот ущерб ты и отрабатываешь, понятно?
— Они это знают…
— И знают, кто вытащил тебя из тюряги? — сощурился Авдей Карлович.
— Нет… — опустил голову Вовик.
— Им это и не обязательно знать, — наставительно сказал Авдей Карлович. — А вот тебе забывать нельзя.
— Я помню… Ну хоть позвонить им можно? И еще подруге. А то как бы не сбежала. Уйдет ведь к другу Алику… — усмехнулся он неловко и заискивающе.
— Звонить отсюда нельзя, это было обусловлено с самого начала, — строго сказал хозяин. — А твоему другу Алику не поздоровится. Дай телефон, его предупредят.
— А подруга?..
— Найдем тебе и подругу. И не одну, если пожелаешь… — усмехнулся Авдей Карлович. — Из моей личной коллекции… Ты каких предпочитаешь? Шатенок, блондинок?
— А можно?.. — запнулся Вовик.
— Ну-ну, — поощрил Авдей Карлович, сощурившись. — Брюнеток предпочитаешь?
— Нет, она здесь у вас живет. Я слышал, ее Олей зовут. Массажистка ваша. С Олей мне можно познакомиться?
— Ты этого не говорил, — негромко сказал Авдей Карлович. — А я не слышал.
И плотно закрыл за собой дверь.
Он походил какое-то время по кабинету, раздумывая. Всемирная история свидетельствует: друзья созданы для того, чтобы предавать. Даже этого Вовика уже предал, или предаст, какой-то Алик. Как меня Арик. Он же Арнольдик, Арнольд Семенович Цивилло, бывший друг детства, школьный товарищ, ныне владелец банка «Континенталь». Известен как один из строителей финансовых пирамид, ограбивший многие тысячи простодушных вкладчиков. Вернул им жалкие крохи и снова выплыл… Причем с моей помощью. Или всплыл? Нет всплывают только подводные лодки и утопленники. На утопленника Арик не похож. Его банк по нынешним временам довольно средний, и потому Арик все время старается к кому-то прилепиться. Например, войти в долю к нам в «Бета-групп».
Но это мы еще посмотрим, брать тебя, Арик, или не брать…
6
На другой день Игорь Володин вернулся поздно, когда Галя и сын Сережа уже спали.
Он заглянул в спальню к сыну. Посмотрел на его безмятежное лицо, тихо прикрыл дверь. Потом прошел на кухню, открыл холодильник, включил электрический чайник… И сел на табурет, забыв про ужин, который только что собирался готовить.
Он не слышал, как Галя встала, вошла к нему на кухню и встала в дверях.
— Случилось что-нибудь? Какие-то неприятности? — тихо спросила она.
Он махнул рукой. Снова встал и подошел к плите.
— Сиди, я сама… — она включила газ, поставила сковородку на огонь. — Долго не могла заснуть после случившегося… И тут ты пришел…
— Извини, что разбудил.
— Да нет, — отмахнулась она. — Я про другое. Вот только уснула, и снова увидела его. Глаза бешеные, красные, как у быка. И на меня набросился. Второй день мерещится.
— А, этот уголовник, который сбежал… Дон, кажется?
— Меня просто трясло. На студии все расспрашивают, как это было…
— Ну и как это было? — спросил Игорь. — Он что, владеет приемами?
— Знаешь, не сказала бы, — покачала она головой. — Что-то здесь не так. Вот никто мне не верит. В милиции допрашивали, переглядывались и усмехались, когда им объясняла. Другое тут. Он не растерялся, не испугался ареста, а прямо взбесился, понимаешь? И когда потащил за собой этого бедного милиционера, думаю, он просто ничего не соображал.
— Хочешь сказать?..
— Да. Его этим арестом здорово, главное, искренне разозлили. А у тебя что стряслось? Не молчи. Я же вижу.
Он сосредоточенно думал, набив рот едой, которую, казалось, не замечал.
— Чертовщина какая-то происходит… — сказал он. — Наш телефон по настоянию следователей поставили на прослушку. Я дал письменное согласие. Теперь будем жить под колпаком.
