Карин Слотер - Ярость
Майкл Ормевуд не делает ошибок. Он всегда выше всех, он всегда держит все под контролем. Все, кроме того факта, что стекло разрежет веревку.
— Ах ты тупой ублюдок!
Кровь заливала руки, пропитывая веревку, державшую ее запястья вместе. Энджи перестала пилить, чтобы перевести дыхание. Она чуть не потеряла сознание, когда только попробовала перерезать веревку, но с каждой новой попыткой оттачивала свою технику, лучше понимая, как он завязал узлы и как веревка обмотана вокруг рук. Она чувствовала, что путы немного сдвинулись и терли уже другой участок кожи. Ее кровь работала как смазка.
— Ох! — выдохнула Энджи, когда руки попали на острые осколки, которые в очередной раз разрезали ей пальцы.
Она затаила дыхание, прислушиваясь к движению наверху. Господи, она еще никогда в жизни не была так истерзана! Она не могла больше выносить это, не могла терпеть ощущение, что мясо буквально срезается с кости. Она наклонилась вперед и, коснувшись лбом земли, заплакала.
— Уилл! — прошептала она. После всего, что Энджи сделала со своей жизнью, она не могла молиться, обращаясь к Богу, поэтому молилась Уиллу. — Все изменится, я откажусь от всего этого, — обещала она. — Я обязательно откажусь от всего этого и…
Она замолчала, но точно знала, что хотела сказать. Она навсегда отпустит Уилла. Она наконец даст ему возможность уйти.
Над головой послышались шаги, и Энджи выпрямилась, нащупывая стекло. Она снова лихорадочно пилила веревку, и страх, как хороший наркоз, защищал ее от боли.
— Энджи! — позвал Майкл с той стороны двери. — Ответь мне. Я знаю, что ты меня слышишь.
Она что есть сил, выворачивая плечи, натянула веревку, отчаянно стараясь освободиться.
— Да пошел ты, грязный ублюдок!
— Отойди от лестницы, Энджи. Я сейчас открою дверь, и пистолет мой будет направлен прямо на тебя.
Она не отвечала, не могла ответить. Быстрее, быстрее! Она судорожно терла веревку о зазубренный край битого стекла.
В замке щелкнул ключ.
— Нет, — прошептала Энджи, заставляя себя поторопиться. — Пока еще нет, еще немножко!
— Отойди от лестницы, — сказал он. — Я не шучу.
— Нет! — вскрикнула она и отскочила от ступеньки, когда дверь открылась.
Вспыхнул яркий свет. Энджи посмотрела на Жасмин и увидела, что лицо девочки повернуто к ней, глаза широко открыты, но взгляд у нее невидящий. Вокруг головы натекла лужа крови.
— Не дергайся! — предупредил Майкл, стоя на лестнице с пистолетом в руке. Он был до пояса раздет, кроме джинсов и кроссовок на нем не было ничего.
— Отвали! — ответила Энджи. Она чувствовала, что веревка поддалась, но еще недостаточно. Кровь лилась, словно из-под крана, но она по-прежнему была в ловушке, по-прежнему беспомощна.
Он заткнул пистолет за пояс джинсов и полез в задний карман.
— Проваливай, — сказала Энджи.
Он вытащил лыжную маску с отверстиями для рта и глаз.
— Уходи! — закричала она, отползая к стене и цепляясь за нее, чтобы встать.
Майкл снова взял пистолет в руку и начал спускаться по лестнице. Медленно, останавливаясь на каждой ступеньке.
Энджи изо всех сил натянула веревку, плечи ее напряглись до предела. Она уже чувствовала, как та поддается. Она чувствовала это!
Майкл продолжал спускаться. Эта лыжная маска сводила Энджи с ума, она пугала ее больше, чем все, что он говорил. Его пистолет был по-прежнему направлен ей в грудь. А еще она заметила нож в чехле, висевший у него на боку.
У Энджи перехватило горло. Она едва смогла прошептать:
— Нет…
Он встал на последнюю ступеньку и замер. Его глаза были темными, почти черными. Энджи разглядела засохшую кровь вокруг отверстия для рта на маске, и ее охватила дрожь.
Майкл взглянул на Жасмин, лежащую в углу, и сделал шаг в сторону Энджи. Теперь они стояли лицом к лицу, и тишину нарушало только ее хриплое, частое дыхание.
— Я убью тебя! — прошипела Энджи. — Только прикоснись ко мне, и я тебя убью!
— Ложись.
Она попыталась ударить его ногой.
— Больной ублюдок!
Он тихо и вкрадчиво сказал:
— Ложись на пол.
— Да пошел ты!
Он поднял пистолет и ударил ее рукояткой по голове.
Энджи рухнула на землю, а придя в себя, не могла пошевелиться и не сразу сообразила, где находится.
Майкл взял ее за подбородок, продолжая говорить мягким голосом, — так разговаривают с ребенком, который плохо себя ведет.
— Не вздумай отключиться, — прошептал он. — Слышишь меня?
Энджи смотрела на неподвижно лежащую Жасмин. Что Майкл сделал с ней? Что пришлось пережить этой девочке, прежде чем ее тело просто отказало?
— Посмотри на меня, — вкрадчиво сказал Майкл. — Смотри на меня, Энджи. Смотри на Майкла.
Ее голова свесилась набок, перед глазами все плыло.
— Давай же, детка, не отключайся. — Он снова взял Энджи за подбородок и приподнял ее голову. — Ты в порядке?
Она кивнула — в основном для того, чтобы убедиться, что остались еще части тела, которые ее слушаются.
— Это хорошо, — сказал он и положил пистолет на полку у нее над головой — высоко, чтобы она не могла дотянуться. Потом вынул нож из чехла и присел рядом, держа лезвие перед лицом Энджи, чтобы она могла хорошенько его рассмотреть.
— Нет… — умоляющим голосом попросила она.
С помощью ножа он распорол рубашку — рубашку Уилла! — и спустил ее с плеч. Она пыталась следить за ним, пыталась смотреть на его руку, когда он провел пальцами по ее груди, но могла только чувствовать, что он делает.
— Нет, — умоляла она. — Не надо!
— Ляг, — уговаривал он. — Ляг, и я буду ласков с тобой.
Она откинула голову, стараясь заглянуть ему в лицо. Кто был за этой маской? Может быть, Джон? Может быть, она обманывает свое сознание, думая, что это Майкл, тогда как на самом деле это Джон?
— Энджи?
Голос был таким спокойным. Как у Уилла. Он знал, что это лучший способ вывести ее из себя. Она станет беситься от злости, а он будет смотреть в сторону, терпеливо дожидаясь, пока она утихомирится. О господи, Уилл! Как он будет жить с этим? Как он будет жить, зная, что не сумел остановить этого ублюдка?
— Эн-джи, — пропел Майкл, — посмотри на меня.
Она знала этот голос, знала это тело.
— Эн-джи…
Она крепко зажмурилась и представила руку Уилла, страшный шрам на том месте, где в его тело впилась бритва.
— О’кей, — сказала она. — О’кей.
Она повалилась на бок, ударившись раненым плечом об утрамбованный земляной пол. Майкл, потянув за рубашку, помог ей лечь на спину. Энджи лежала на собственных руках, и ее тело выгибалось вверх, как будто специально для него.
— Хорошо, — прошептал он, раздвигая ее ноги.
Она видела, как он облизал губы языком, когда кончиком ножа провел по ее животу вниз, словно в смущении остановившись у лобка.
Где пистолет? Куда он положил пистолет?
— Посмотри на меня. — Он склонился над Энджи, прижав нож к ее шее.
На полке. Он положил его на полку!
— Посмотри на меня.
Она посмотрела.
— Поцелуй меня.
Слишком высоко. Полка слишком высоко!
— Поцелуй меня, — повторил он.
Ее тело дрожало, но она подалась вверх, к его рту, одновременно изо всех сил натянув веревку. Он все еще пытался быть нежным, и губы его были мягкими. Энджи чувствовала вкус своей крови, слышала, как гулко стучит в груди сердце, когда он прижался к ней. Когда его язык оказался у нее во рту, она поперхнулась и попыталась отпрянуть, но Майкл сильнее прижал нож к ее горлу, и Энджи ничего не оставалось, кроме как позволить ему целовать себя.
Он оторвался от нее и сел, удовлетворенно причмокнув губами.
— Если бы ты целовала меня так на заднем сиденье машины, может быть, все пошло бы иначе.
Энджи не отрывала от него глаз. Горящая лампочка создавала вокруг головы Майкла размытый ореол. Она отвернулась и посмотрела на Жасмин. Увидела кровь у нее на лице, увидела смерть в ее глазах.
— Энджи… — прошептал Майкл, проводя пальцами по ее лицу, по ее телу.
Очень давно так прикасался к ней Уилл. Почему он прекратил так ласкать ее? Когда она начала его отталкивать?
Майкл снова склонился над Энджи, придавив ее к земляному полу.
— Пожалуйста… Пожалуйста, не надо…
Он опять поцеловал ее. Она переместила вес на правую руку, а левой изо всех сил потянула веревку. Мышцы живота дрожали от напряжения, дыхание перехватило, а кожа начала слазить с ладони, как перчатка. Она слышала, как сломанные кости правого запястья трутся друг о друга. Боль была настолько невыносимой, что в конце концов Энджи отдалась ей, позволив захлестнуть свое тело мучительной красной волной.
Майкл сидел на корточках и наблюдал за ней.
— Нет… — выдохнула она. — О господи, нет…
Она теряла сознание. И ничего не могла с этим поделать. Веки ее дрожали. Перед глазами все плыло.
