Дмитрий Сафонов - Роман с демоном

Он снял маску, и Владик заныл от умиления.

— Какой брутальный типаж! Эти рассеченные бровки! Этот сломанный носик! А уж щетинка-то какова! Мачо, настоящий мачо!

— Замолчи, педик! — сказал Рюмин, подходя ближе. — Мне нужна Этель.

Владик взмахнул кисточкой, обдав капитана облаком розоватой пудры.

— Этель — вон та жирная сучка, — Владик сложил в трубочку надутые силиконом губы. — Скажи еще что-нибудь, грубиян, я люблю, когда меня обижают.

Стилист говорил, но руки его не останавливались ни на секунду. Надо было отдать ему должное — работал он профессионально, а Рюмин умел ценить профессионализм. Хорошее качество.

— В другой раз, — сказал капитан.

Владик, не отрываясь от работы, достал визитку и сунул Рюмину. Откуда он ее взял — это осталось для капитана загадкой; обтягивающие брючки стилиста не имели карманов.

Опер подошел к модели, стоявшей предпоследней. Она действительно была похожа на Жанну Фриске. Умело наложенный макияж всячески подчеркивал сходство, однако не мог полностью скрыть красные заплаканные глаза и немного припухший нос.

— Здравствуйте, Этель! Капитан Рюмин. Это я вам звонил.

— Да, я поняла, — нервно озираясь, ответила девушка. — Как вам удалось пройти?

— Я просто вошел, и все. Давайте лучше о деле. Это вы нашли тело Оксаны Лапиной?

Девушка взмахнула длинными густыми ресницами. На глазах ее появились слезы.

— Ингрид? — спросила она. — Да… Я… Сейчас, одну минуточку, а то тушь потечет, — она подняла голову, уставившись в небо.

Рюмин тем временем разглядывал ее тело. Рельефно очерченные мышцы проступали на тонкой шее. Небольшая аккуратная грудь имела совершенную форму. Волосы на лобке были выбриты в виде стрелочки, направленной острием вниз. На бедре красовалась причудливая бабочка с разноцветными крыльями.

Этель шмыгнула носом и опустила глаза. Она, безусловно, видела, куда устремлен взгляд Рюмина, но никак не отреагировала. К собственной наготе здесь относились равнодушно, считая ее одним из сценических нарядов.

— Отличная у вас татуировка! — похвалил капитан. — Так во сколько это произошло?

— Примерно в половину шестого. Я заехала за ней, стала звонить… Ингрид не отвечала. Тогда я вошла… Ох! — девушка снова устремила взгляд в небесную высь.

— Дверь была открыта? — спросил Рюмин.

— Нет, я открыла ее сама.

— У вас есть ключ? Вы были подругами?

— Подругами?! — Этель усмехнулась. — Ну, если это можно так назвать…

— Подождите, — в голове у Рюмина что-то не укладывалось. — Если вы не были близкими подругами, откуда у вас взялся ключ?

За разговором они незаметно подошли к столику. Капитан почувствовал, как кто-то нежно коснулся его бедра. Рюмин посмотрел на стилиста. Ответом была шаловливая улыбка.

— Мне не до смеха, — строго сказал опер. — Смотри, посажу тебя за попытку изнасилования. Должностного лица и при исполнении!

— Обожаю наручники! — завизжал Владик.

Он помог девушке надеть платье и, уперевшись коленом в ее поясницу, туго стянул тесемки.

— И что он в тебе нашел? — ревниво сказал стилист.

— Полегче, ты… — осадил его Рюмин и запнулся.

Что можно было добавить? «Девочки, не ссорьтесь?»

— Так откуда у вас взялся ключ? — повторил он.

— Он мне его дал! — ответила модель, показывая куда-то за полотнище, в сторону накрытых столов.

— Кто?

Камерный оркестр, основательно перетряхнув творчество Вивальди, принялся за Моцарта. Едва заслышав первые такты «Маленькой ночной серенады», Этель подобрала кринолины и вспорхнула на подиум. Вопрос капитана повис в воздухе подобно облаку пудры.

— Я знаю, кто, — внезапно сказал Владик.

— Кто?

— Скажу, если дашь мне потрогать свою щетинку! — улыбнулся стилист.

— Ребята, — покачиваясь с пятки на носок, сказал опер, — вы тут все немного не в себе, да? Я расследую убийство. Убили вашу подругу…

— Здесь нет подруг и нет друзей, — перебил его стилист. На этот раз голос его звучал абсолютно серьезно. — Здесь ни у кого нет подруг и друзей.

— Кто же тогда есть? — поинтересовался Рюмин.

— Есть сладкие и есть гадкие. Ты можешь сегодня быть сладким, а завтра — гадким. И наоборот. Ингрид была гадкой.

— Почему?

— Она ходила без номера.

— То есть? — не понял Рюмин.

— На нее не делали ставки, — пояснил Владик. — Ей не надо было после показа ехать с противными стариками. Другим девочкам это не нравилось.

— Значит, она находилась на особом положении?

Стилист с жалостью посмотрел на Рюмина. Так смотрят на безнадежно больных. Или — непроходимых тупиц.

— Она была Мишиной любовницей, сладкий.

— Спасибо, что не гадкий, — пробормотал Рюмин.

Этель, совершив тур по подиуму, вернулась за кулисы. Она подошла к капитану, повернулась спиной и резко бросила:

— Помогите!

— Мы остановились на том, что ключ вам дал… — напомнил Рюмин, развязывая тесемки.

— Миша. Михаил Рудаков, наш хозяин, — со злостью сказала девушка.

— Любовник убитой Лапиной? — уточнил капитан.

— Что, уже сообщили по телевизору? — Этель скинула платье, ловко поддела его на плечики и повесила на вешалку.

Девушка снова осталась обнаженной, и Рюмин отвел глаза. В этой бессовестной и нарочитой наготе была какая-то отталкивающая чрезмерность. Ей не хватало волнения и загадки. Полуплатья выглядели лучше, чем полное их отсутствие.

— У меня есть свои источники, — сказал Рюмин.

— Понятно, — кивнула Этель. — Только эта информация уже устарела. Ингрид ушла от него и собиралась вскоре совсем слинять из агентства.

— Они поссорились? Из-за чего?

— Сколько можно встречаться с женатым мужчиной? — скривилась Этель. — Когда-то надо поставить точку.

Откровенно говоря, Рюмин вообще не видел смысла в том, чтобы встречаться с женатым мужчиной, но говорить об этом не стал — едва ли Этель нуждалась в его консультациях по вопросам семьи и брака.

— У Ингрид заканчивался контракт, — сказала девушка. — Продлевать его она не хотела. А Миша не хотел ее отпускать, вот и бесился. Последнюю неделю они даже не разговаривали.

— Поэтому Рудаков, вместо того, чтобы заехать самому, попросил об этом вас? Я правильно понял?

— Да, — Этель сняла с вешалки другое платье, с павлиньими перьями.

— И настоял на том, чтобы вы взяли ключ?

— Ну конечно. Он сказал, что Ингрид может не захотеть поехать на показ и вообще не открыть дверь.

— Он так был в этом уверен? — спросил капитан. — Что она не откроет дверь?

Этель замерла. Платье выскользнуло из рук, и, если бы Рюмин вовремя его не подхватил, непременно упало бы на пол.

Густой слой тонального крема и пудры не мог скрыть внезапную бледность, залившую лицо модели.

— Я этого не говорила, — помертвевшими губами пробормотала девушка. — Он просто дал мне ключ… На всякий случай.

Рюмин взял ее за локоть.

— Что вы сделали, обнаружив труп?

— Я… закричала… — прошептала Этель.

— А потом? — не отступал капитан. — Позвонили в милицию?

— Нет. Ему. Михаилу. Он сказал, что все уладит…

— Вот как? Хотел бы я знать, что он имел в виду, — Рюмин отдал девушке платье. — Спасибо, Этель. Если мне еще что-нибудь потребуется, я позвоню. Не возражаете? — он повернулся, собираясь уходить.

Внезапно за кулисами стало тихо. Суета прекратилась, и даже бодрое верещание Владика смолкло. На фоне полотнища возникла огромная тень; затем она исчезла, и в сопровождении четырех охранников появился высокий плотный мужчина, одетый в белую рубашку и алый бархатный жилет.

Мужчина комкал в руках густой напудренный парик. По его низкому бугристому лбу и красным щекам катились крупные капли пота.

Он подскочил к Рюмину и, не скрывая раздражения, спросил:

— Что вы здесь делаете?

Охранники молча взяли капитана в плотное кольцо и застыли, внимательно наблюдая за каждым его движением.

— Капитан Рюмин. Московский уголовный розыск, — спокойно представился опер. — Я расследую убийство Оксаны Лапиной.

— Зачем потребовалось ломать идиотскую комедию на входе? — почти выкрикнул мужчина. — Это — частная вечеринка!

— Проблемы с почтой, — развел руками Рюмин. — Мое приглашение где-то затерялось.

Мужчина мрачно уставился на капитана.

— Если ты надеешься меня развеселить, то зря стараешься. Я моментально теряю чувство юмора, когда кто-то сует нос в мои дела.

— Вы ведь — господин Рудаков? — спросил Рюмин.

— Он самый, — подтвердил здоровяк, обмахиваясь париком.

— Убитая девушка работала у вас, не так ли? — продолжал капитан.

— Да.

— Так вот. Отныне, господин Рудаков, ваши дела для меня не чужие. И они меня очень интересуют.