Алан Джекобсон - Винодел
— Спасибо, что согласились встретиться здесь, — сказал он. — У меня на половину одиннадцатого назначена встреча с клиентом, который тут работает. Так что нам не нужно никуда торопиться.
Вейл присела на ультрасовременный стул из дерева и металла.
— Да без проблем. Я здесь впервые, и если бы не вы, может, так и не выбралась бы сюда.
— Красиво, правда? — спросил Бенезра, присаживаясь на такой же стул.
Вейл посмотрела ему через плечо на вид, открывавшийся из окна.
— У нас есть к вам пара вопросов, — сказала Диксон. — Насчет Исаака Дженкинса и иска, который они с Викторией Камерон обсуждали с вами.
Бенезра расплылся в улыбке.
— Вы же понимаете, я могу говорить об этом только в присутствии клиента.
Диксон кивнула, словно соглашаясь.
— Мне очень жаль, что я вынуждена сообщить вам об этом, но ваши клиенты умерли.
Бенезра замер.
— Когда? Как?
— Совсем недавно. А как, мы пока не можем вам сказать. И я хотела бы попросить вас не распространяться на эту тему.
— Почему? — подозрительно прищурился адвокат. — Что за…
Он осекся.
Вейл кивнула. Он сам догадался. Еще бы: два копа приехали расспрашивать его о внезапно умерших клиентах. Наверняка он понял, что эти смерти окружены подозрительными обстоятельствами.
«И правильно понял».
— Так вот, — продолжала Вейл, — я настоятельно рекомендую вам оказать содействие следствию. Это все, что я могу сказать.
Бенезра был искренне потрясен.
— Тем не менее я не могу обсуждать с вами дела Исаака. Тодд уже знает?
Он достал из внутреннего кармана сотовый телефон, но Диксон одним осторожным прикосновением остановила его.
— Вам не следует обсуждать этот вопрос с мистером Николсоном.
— Извините, мисс Диксон, вы не могли бы убрать руку?
Но Диксон не шелохнулась.
— Это очень серьезное дело, мистер Бенезра. На кону человеческие жизни. Это куда важнее, чем тайны ваших покойных клиентов.
Задумчиво пожевав губами, Бенезра все-таки положил телефон снова в карман.
— Я вас слушаю.
— Вообще-то послушать хотели бы мы.
— Агент Вейл, я же сказал вам: я не могу…
— Давайте тогда по-другому. Мы будем говорить, а вы только кивайте или отрицательно качайте головой. Можете не произносить ни слова.
— Это никуда не годится… — пробормотал Бенезра, отводя взгляд.
— А если мы скажем, что ваша жизнь в опасности, это повлияет на ваше отношение?
Адвокат вскинул голову и уставился на Вейл.
— Вы хотите сказать…
— Вопросы будем задавать мы. Итак, первый. Вы должны были помочь снять Кристал Далию с поста президента АВРА?
Бенезра долгое время сидел без движения, но потом все же кивнул.
Вейл продолжала:
— Вы также работали над этим вопросом с Викторией Камерон?
Взгляд Бенезра бесцельно блуждал по комнате.
Вейл перефразировала:
— Вы обсуждали этот вопрос с Викторией Камерон?
Кивок.
— Хорошо. Когда Виктория или Исаак беседовали с вами, вам не показалось, что они опасаются за свою жизнь?
Бенезра покачал головой.
— У вас не возникало подозрений, что компания «Супер: мобильное бутилирование» каким-то образом нарушает закон?
Он снова покачал головой.
Вейл со вздохом поглядела на Диксон.
— А у вас к нам вопросов нет?
— Агент Вейл, вы ошиблись адресом. Вы понимаете, о чем я?
— Да. Но мне нужно вас разговорить. Мы должны знать все, что знаете вы. Я с уважением отношусь к вашим обязательствам, наложенным законом, но нас прижали к стене. Это вопрос жизни и смерти. Я даю вам слово, что мы не станем разглашать эту информацию. Мы не собираемся ни на кого подавать в суд, мы просто хотим поймать одного… очень опасного человека. Прежде чем он успеет навредить еще кому-то. Но для этого нам нужны ответы. Расскажите нам все, что вам известно.
Откинувшись на спинку стула, Бенезра взволнованно потер лицо ладонями.
— Давайте прогуляемся, — наконец предложил он.
Они встали и, пройдя через стеклянную вертушку, очутились в вытянутом патио, уставленном алюминиевыми столиками и стульями. Горизонт был чист, и на много миль вперед виднелись зеленые пологие холмы. Примерно в миле от здания они видели голубую воду озера.
Пройдя с десяток шагов, Бенезра остановился и оперся о металлическое ограждение. Диксон и Вейл последовали его примеру.
— Я вам этого не рассказывал, договорились?
— Договорились.
— Исаак и Виктория очень переживали из-за этой проблемы с АВРА. Вы об этом знаете?
— Вы имеете в виду восьмидесятипятипроцентный минимум?
— Судя по всему, к этому был причастен кто-то из окружения конгрессмена Черча. Он выступал от имени всех прочих членов АВРА и пытался надавить на акцизное бюро. Вы о таком слышали?
— Да, доводилось.
— Так вот, это было по меньшей мере нетактично. Конгрессмен должен оставаться непредвзятым, это ведь, по сути, не имеет никакого отношения к его округу. И если у него не было политических мотивов, то совсем не обязательно принимать чью-либо сторону.
Вейл почувствовала легкий укол разочарования. Да, возможно, это выведет их на какие-то закулисные интриги, но она-то рассчитывала на настоящую бомбу.
— Интересно, — выдавила из себя Диксон.
Но Вейл поняла, что она испытывает похожие чувства. Интересно-то интересно, но важности особой не представляет.
— Нет, — сказал Бенезра, — кое-что по-настоящему интересное узнал частный детектив, которого я нанял. От этого дельца исходил прескверный запашок. То есть да, возможно, это были обычные политические игрища, но Виктория и Исаак были уверены, что это еще не все. И мой частный детектив выяснил такое, что им даже не снилось. — Он замолчал и тревожно провел рукой по волосам. — Если я вам об этом расскажу, все поймут, откуда вы узнали… Я не могу. Мне надо посоветоваться с Тоддом.
— Позвоните ему. Только быстро. Скажите, что я расследую деятельность одного из советников конгрессмена и готова совершить обмен полезной информацией. Вы даже не соврете.
Бенезра достал телефон и поговорил с Николсоном, следуя инструкциям Диксон.
— Он разрешил мне действовать по собственному усмотрению. Как вы считаете, мисс Диксон, я поступаю правильно?
Их взгляды пересеклись.
— А вы сами этого не знаете?
Бенезра тяжело вздохнул.
— Этот детектив обнаружил личный счет с откатами Тимоти Нансу, региональному представителю Черча. Две выплаты по двадцать пять тысяч каждая. Мы подозреваем, что это деньги Кристал Далии, что было бы вполне логично. Но мы не уверены. А потом, пару дней спустя, все пятьдесят тысяч со счета сняли.
— И куда отправили?
— Не знаю. Мой детектив еще не докопался. Это… деликатная работа. Нужно соблюдать осторожность. Но похоже, что Нанс брал взятки, чтобы влиять на принятие закона о виноградном минимуме.
— Погодите, — перебила его Вейл. — Мне кажется, вы торопитесь с выводами. Это довольно серьезные обвинения: взяточничество, злоупотребление служебным положением, коррупция, подкуп…
Бенезра отвел взгляд.
— Конгрессмен Черч — близкий друг человека, который возглавляет отдел по нормативно-правовым актам в акцизном бюро. А эти люди назначают руководство АВРА. Теперь вы со мной согласны?
Вейл изумленно подняла брови.
«Я-то точно согласна».
— Странное поведение для человека, который намерен баллотироваться в губернаторы, — заметила Диксон.
— В губернаторы? Впервые слышу.
— А какая роль во всем этом отведена лично Черчу? — спросила Вейл.
Бенезра пожал плечами.
— Я не уверен, что Черчу в принципе отведена какая-либо роль. Может, Нанс просто взял деньги, а сам собирался убедить конгрессмена побеседовать с его дружком из акцизного бюро. Я не удивлюсь, если узнаю, что Нанс провернул все это за спиной у Черча. Я могу вам доверять, мисс Диксон?
— Кажется, вы мне уже доверились.
— Пожалуй. Похоже, в это дело ввязался кое-кто из ваших коллег-полицейских.
— Кто же?
— Скотт Фуллер.
— Ввязался в это дело? Вы имеете в виду подкуп?
— Его имя неоднократно упоминалось. Но тут уж вы разбирайтесь сами. Фуллер был мелкой сошкой, я велел своему сыщику сосредоточиться на Нансе и Черче. Так вот… Кстати, какую информацию вы можете предложить мне взамен?
— Не для протокола, — предупредила Диксон. — Фуллер и его друг Уолтон Сильва замышляли вместе с Нансом поджог. Фуллер погиб, Сильву мы арестовали. Нанс под подозрением, но на свободе. Я не знаю, насколько вам это поможет.
Бенезра на пару секунд задумался.
— Это помогло мне понять, что я недооценивал масштабы происходящего. Возможно, следует передать это дело федералам. Пусть они сами выясняют. — Бенезра покосился на циферблат своих наручных часов. — Мне пора, уже половина.
