Ангел-истребитель - Кортес Донн
– Здравствуй, Никки, – произнес Ричард, когда она уселась. Все такой же отталкивающий, каким она его помнила, с каким-то вдавленным лицом и узенькими глазками, которые словно принадлежали одной из тех противно тявкающих собачонок, которых принято носить на руках. Ежик волос топорщился, густо смазанный гелем, а запах одеколона Никки учуяла еще прежде, чем подошла к столу вплотную.
– Ричард? – сказала она с профессиональной улыбкой.
– Что-нибудь выпьешь?
– Скотч с водой.
Ричард подал знак официанту и устроил целое представление, выясняя, какой из имеющихся в наличии сортов самый лучший.
– Как ты узнал, что я снова в городе? – спросила Никки.
– Ну, у меня множество контактов, – беззаботно отозвался Ричард. – Кто-то из них дал мне номер твоего мобильника. Только не спрашивай кто: я очень серьезно отношусь к конфиденциальности.
– К чьей угодно, только не к моей.
– Что ж, это изменится, как только ты начнешь на меня работать. Помнишь, что я говорил о наших клиентах? Они весьма богаты и крепко держатся за свою анонимность. Очень внимательны. Ты мне нравишься, и я думаю, будешь пользоваться успехом, но это, конечно, не означает, что сначала мне не пришлось навести о тебе справки.
– Кажется, тебе и так многое известно.
– Не так уж и многое. Скажем... чем ты занималась с тех пор, как уехала?
– Тем же, чем и обычно, только в других городах.
– Так. А в каких конкретно?
– Дай вспомнить... Де Мойн, Калгари, Сиэтл, потом немного в Портленде...
Ричард вытащил записную книжку и делал в ней пометки.
– Так-так. Работала там на кого-то?
– Нет. Независимость превыше всего.
– Аресты были?
– Нет.
– Не уточнишь сроки? В самых общих чертах.
Никки почувствовала укол раздражения, но подавила гнев; вопрос справедлив. Подумав, она назвала Ричарду приблизительные даты своих перемещений за последние два года. Принесли заказанный напиток, который она встретила с благодарностью.
– Знаешь, что мне здесь нравится? – вдруг сменил тему Ричард.
– Вволю оливок?
Он хохотнул.
– Нет. Делов картинах. – Он указал на ближнюю стену, где висело громадное полотно. Фоном служили складки черного бархата, как на дешевых картинках, какие можно купить в Мексике, но вместо фигуры матадора, грустного клоуна или большеглазого ребенка картина изображала томного Капитана Крюка. – Они постоянно меняются. Многие местные художники выставляют и продают здесь свои работы.
– Ага, настоящий очаг культуры. А теперь позволь мне задать тебе пару вопросов.
– Спрашивай, о чем хочешь.
– Кто за тобою стоит? "Триада"?
– Нет-нет, ничего подобного. Ни "тонгов", ни "триад". Я всего лишь преуспевающий местный бизнесмен.
– Ну да. А кто на тебя работает? Есть такие, кого я знаю?
– Возможно. Я приготовил список с именами нескольких моих девушек; можешь позвонить им, уточнить. Думаю, у них не будет ко мне никаких претензий.
Вынув из кармана сложенный листок бумаги, Ричард протянул его Никки. Она развернула, прочла. Вверху красовалась "шапка": Эстетский Эскорт Экстаз, а под ней – с десяток имен (без фамилий, разумеется), сопровождаемых телефонными номерами. Какие-то показались Никки знакомыми, но на Бульваре можно наудачу бросить использованный презерватив и угодить им в проститутку по имени Дженнифер или Бренди.
Она осведомилась о расценках и правилах; и те, и другие оказались подходящими. Ричард сказал, что держит в штате адвоката на случай неприятностей, хотя его услуги еще ни разу не понадобились. Все делается на основе выездов к клиентам; девушки никогда не появляются в самом офисе. Налажена система оплаты по кредитным картам, а платежи проходят под невинной вывеской "услуги по доставке". Наличные чаевые девушки оставляют себе.
Все казалось разумным. Ричард не лез за словом в карман и вел себя сдержанно. И все же...
Никки сказала, что все обдумает и свяжется с ним. Он улыбнулся и пожал ей руку, когда она встала, чтобы уйти.
Почему же ей кажется, что здесь скрыт подвох?
* * *Потом Джек направился домой.
"Домом" была квартира на третьем этаже в доме без лифта, расположенном на Коммершал-драйв. Жилье стоило здесь недорого, но дома содержали в порядке; они часто служили декорацией Нью-Йорка в местных фильмах или телевизионных постановках. Брызгал легкий дождичек – практически туман, – который коренные жители Ванкувера игнорируют, считая, что ради него не стоит открывать зонтик.
Джек шел мимо бильярдных, винных погребков, закрытых магазинов, в витринах которых плетеная из конопли одежда чередовалась с африканскими масками и скульптурой. Влажный воздух нес множество приглашений: аромат свежемолотых кофейных зерен зазывал посидеть в кафе для полуночников, запах сыра и пепперони тянул в пиццерию, а латиноамериканский ресторан предлагал окунуться в многоголосый смех под ритм самбы. Джек вдруг понял, что поселился в этой части города не только из-за дешевизны; он выбрал ее, потому что она была живая, здесь все бурлило: люди, продовольствие, товары. Здесь он видел некий потенциал.
Но конечно, и тут имелась своя изнанка. Бродяга с жидкой бороденкой проковылял мимо, обернув плечи запятнанным одеялом. Его глаза были пусты, потрескавшиеся губы безмолвно шевелились, словно он вел беседу с кем-то, кого мог видеть лишь он один. Джек задумался, назовет ли Чарли восприятие этого бездомного "искусством".
Влажный, раскрашенный неоном асфальт. Где-то вдалеке вкрадчиво рокотали электрички, движимые упрятанной в рельсы молнией. Джек почувствовал, как ослабло натяжение его вдруг показавшихся ненужными, неуклюжими мышц; голова приятно гудела от выпитого вина.
Он гадал, что сейчас, в эту самую минуту, делает Никки.
Наверное, можно найти ее, стоит только постараться. У него записаны телефонные номера в нескольких городах, имена ее знакомых. Кого-то, с кем Никки просила связаться в случае, если с ней что-нибудь случится. "Ты ведь делаешь это ради незнакомых людей, так сделай и ради меня, – сказала она – Пусть люди знают, как я умерла. Почему умерла. То, чем мы занимаемся, – единственная чертова вещь в моей жизни, в которой есть хоть какой-то смысл, и я не хочу в итоге оказаться в какой-нибудь долбаной безымянной могиле".
И добавила: "Если продашь права на экранизацию, пусть меня сыграет Камерон Диас".
Джек миновал эфиопский ресторанчик, южно-американский книжный магазин, итальянский гастроном с огромными банками оливок и связками сосисок в витрине. Несметное множество культур перемешалось на этой улице. Навстречу Джеку и мимо него прошелестел скейтбордист с короткой щетиной на голове, в проклепанной кожаной куртке и мешковатых брюках во рту – зажженная сигарета, рядом рыскает питбуль. Джек гадал, что думают эти двое о поколении бэби-бумеров.
Лестничные клетки его многоквартирного дома пахли призраками выкуренных косячков и зажаренного лука, но Джек не возражал; это лучше, чем химический запах хвои с оттенком хлорки. Поднимаясь, он слышал, как за закрытыми дверьми квартир мурлычут телевизоры и радиоприемники.
Квартира Джека была маленькой, с окнами на улицу. Он бросил куртку на обтрепанную кушетку – единственный предмет меблировки, не считая листа пенки в спальне, – и на минуту задержался у окна.
Затем подошел к штабелю ящиков у стены и начал распаковывать компьютерное оборудование.
* * *Вернувшись домой, Никки принялась обзванивать девушек, чьи телефоны выдал ей Ричард.
Первый номер не отозвался. Второй тоже. По третьему никогда не слышали о девушке с именем, которое назвала Никки.
Она попробовала позвонить в само агентство, но попала в похоронный зал. Скомкав бумажку, швырнула ее в мусорное ведро.
Зачем? Ричард не рассчитывал на бесплатный трах и наверняка понимал, что она станет звонить по номерам. Очевидно, ему было наплевать... значит, он уже получил необходимое. Но что она ему рассказала? Так, небольшой экскурс в историю... Перечислила города, в которых побывала за последние два года.
