Джеймс Паттерсон - Прыжок ласки
Именно так я и поступил. Я заорал, насколько хватило голоса, и когда запас воздуха в легких иссяк, ощутил невероятное облегчение. Какое-то успокоение разлилось по моему телу, хотя бы на некоторое время мне стало лучше.
Там, где заканчивалась лестница, находился вход в подвальное помещение суда. Я направился по длинному темному коридору в сторону парковочной площадки, где оставил свой «порше». Я все еще размышлял о происходящем, правда, теперь, после моего душевного вопля, это уже не казалось мне столь мучительным процессом.
Рядом с выходом коридор круто поворачивал влево. Я зашел за угол, и в тот же момент увидел его. Я не поверил своим глазам. Передо мной стоял Ласка.
Он заговорил первым.
– Вот это сюрприз, доктор Кросс! Пытались спастись от безумия, или вас смущает безумная толпа? Вы, я вижу, сегодня поджали хвост? Не волнуйтесь, вы выступали хорошо. Наверное, поэтому и поорали немного на лестнице. Проснулись первобытные инстинкты? Бывает…
– Какого черта вам от меня нужно, Шефер? Мы не должны с вами встречаться и, тем более, разговаривать.
Он пожал мощными плечами и смахнул светлые волосы со лба.
– Да плевать мне на все правила! Чего я хочу? Восстановить свое доброе имя. Я хочу, чтобы моей семье больше не приходилось переживать подобный кошмар, вот чего я хочу.
– Тогда вам не следовало убивать столько людей. И особенно Пэтси Хэмптон.
Наконец, Шефер расплылся в улыбке.
– Как же вы уверены в себе! И, кажется, не собираетесь отступать. В какой-то мере я, можно сказать, восхищаюсь вами. Когда-то я тоже играл в героя. В армии. До некоторого времени это даже казалось мне интересным.
– Но, видимо, стать безумным маньяком-убийцей, шарахающимся по ночам, куда интересней! – напомнил я.
– Вот видите? Вы никак не можете отделаться от ваших выдумок. Мне это нравится. Вы великолепны!
– Это не выдумка, Шефер. И вам, как и мне, это хорошо известно.
– Тогда докажите свою правоту, Кросс. Выиграйте свое говеное дело, в конце концов. Победите меня во время честного боя в суде. Я ведь даже дал вам некоторое преимущество – вы играете на своем поле.
Я начал приближаться к нему, не в силах более сдерживаться. Шефер стоял на месте, как вкопанный.
– Для вас это только безумная игра. Мне приходилось встречать подлецов вроде вас и раньше, Шефер. Но я всех их победил. Одержу победу и на этот раз.
– Сильно сомневаюсь, – рассмеялся он мне в лицо. Я прошел мимо него и быстро зашагал к выходу.
В этот момент он толкнул меня сзади, и весьма ощутимо. Шефер оказался гораздо сильней, чем выглядел внешне.
Я пошатнулся и чуть не упал на каменный пол, никак не ожидая от Шефера внезапной вспышки гнева. В суде он держался с завидным спокойствием, теперь же его эмоции вырвались наружу. Вся страсть к насилию и безумию, каковыми и являлся сам Шефер.
– Ну так давай, победи меня прямо сейчас. Посмотрим, как тебе это удастся, – изо всех сил заорал он. – Одолей меня здесь. Только вряд ли у тебя получится, Кросс. Ты не сможешь!
Он направился ко мне, готовый к бою. Мы были примерно одинакового роста и весили около двухсот фунтов каждый. Я сразу вспомнил, что он долгое время служил в армии и только потом перешел в МИ 6. Шефер до сих пор сохранял великолепную физическую форму. Бодрый и ловкий, настоящий спортсмен.
Он снова толкнул меня обеими руками.
– Если тебе удавалось побеждать и более крутых парней, то со мной ты запросто разберешься, – прорычал он. – Разве нет? Я же для тебя слабак!
Я чуть было не ударил его. Мне до боли хотелось уложить Шефера, чтобы утереть ему нос и не видеть больше этого ухмыляющегося довольного лица.
Но я не стал делать этого. Я просто схватил его за грудки, подтянул к себе, а затем прижал к каменной стене.
– Не сейчас и не здесь, – прохрипел я. – Я не стану с тобой драться, Шефер. Ты же сразу бросишься к репортерам под камеры. Но я все равно одержу над тобой победу. Очень скоро.
Он скривился в безумной усмешке и расхохотался:
– Какой же ты весельчак! Ты сам-то хоть понял, что сказал? Ну, умора!
Я зашагал вперед по темному туннелю. Пожалуй, это было самым трудным из всего, что мне приходилось когда-либо делать. Мне хотелось вышибить из него ответы на все мои вопросы, силой добиться исповеди. Мне нужно было узнать, что случилось с Кристиной. Слишком много вопросов мучило меня, но я понимал, что он мне все равно не ответит на них. Сюда он пришел для того, чтобы поиграть, а в качестве приманки выставил самого себя.
– Ты проиграешь… и потеряешь все, – крикнул он мне в спину.
В тот момент я мог бы убить его, не задумываясь.
Я почти повернулся, но сдержал себя. Вместо этого я просто открыл скрипучую дверь выхода и оказался на улице. Солнечный свет чуть не ослепил меня, и я почувствовал, как на пару секунд у меня закружилась голова. Прикрыв рукой глаза, я поднялся по каменным ступеням, ведущим к стоянке. Здесь меня ждал еще один неприятный сюрприз.
Там собрались с дюжину мрачных репортеров, некоторые из них работали в центральной прессе. Кто-то предупредил их, что я буду выходить именно здесь.
Я оглянулся на серую железную дверь, но Шефера не увидел. Очевидно, он пошел к другому выходу.
– Детектив Кросс, – услышал я свое имя. – Вы, скорее всего, проиграете дело. Вы сознаете это?
Да, я это прекрасно сознавал. Я терял все и не представлял себе, как остановить этот процесс.
Глава девяносто восьмая
На следующий день меня допрашивала Кэтрин Фитцгиббон. Она очень хорошо потрудилась, чтобы закрыть бреши, пробитые адвокатом Халперном, хотя бы частично. Джулес постоянно прерывал ритмичный ход допроса своими возражениями. Из всех открытых процессов этот был наиболее сводящим с ума. Казалось предельно ясным, что Джеффри Шефер должен быть обвинен и осужден, но выходило по-другому.
Однако через два дня у нас появился шанс на победу, и предоставил его никто иной, как сам Шефер, словно насмехаясь над нами. Теперь становилось совершенно ясно, что он еще более безумен, чем мы предполагали. Игра стала его жизнью, все остальное не имело значения.
Шефер согласился давать показания, чему все, кроме меня, были удивлены. Я понимал, что он просто хочет поиграть перед аудиторией.
Кэтрин Фитцгиббон была почти уверена, что Халперн сначала советовал, потом просил и под конец умолял своего подзащитного не делать этого. Тем не менее, Шефер проследовал к месту для свидетеля с таким гордым видом, словно сейчас королева должна была торжественно посвятить его в рыцари.
Он просто не мог не воспользоваться случаем выступить со сцены. Выглядел Шефер так же спокойно и сдержанно, как в тот самый вечер, когда я арестовал его по подозрению в убийстве Пэтси Хэмптон. Сегодня он был одет в темно-синий костюм с двубортным пиджаком и белую рубашку с золотистым галстуком. Волосы были уложены самым тщательным образом, и никто бы не заподозрил, что под этим блестящим фасадом кипят страсти.
Джулес Халперн обратился к своему подзащитному обыденным тоном, но я сразу почувствовал, что он здорово нервничает по поводу этого ненужного выступления.
– Полковник Шефер, во-первых, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы добровольно высказали желание выступить в суде. С самого начала вы дали понять, что стремитесь защитить свое доброе имя.
Шефер вежливо улыбнулся, а затем остановил своего красноречивого адвоката, подняв руку. Судья, прокурор и помощники начали переглядываться: что бы это могло значить? Что собирался сейчас делать Шефер?
Я весь подался вперед на своем месте. Мне вдруг пришло в голову, что Джулес Халперн, в конце концов, мог знать, что его клиент виновен. А если так, то он, по закону, не имел права допрашивать его. Ему не было позволено задавать такие вопросы, которые могли бы исказить факты, известные ему заранее.
Поэтому Шефер мог блеснуть перед публикой, только устроив монолог. Оказавшись на месте свидетеля, он имел право произнести речь. Это случалось редко, но не противоречило закону. Если же Халперн знал, что его клиент виновен, то у Шефера оставалась единственная возможность не быть обвиненным собственным же адвокатом – выступить перед аудиторией.
Итак, Джеффри взял слово.
– Прошу вас извинить меня, мистер Халперн, но мне кажется, что я самостоятельно могу побеседовать с собравшимися здесь добрыми людьми. У меня все получится, не волнуйтесь. Понимаете, для того чтобы поведать простую правду, помощи специалистов не требуется.
Джулес Халперн задумчиво кивнул и отступил, пытаясь не терять самообладания. Что еще он мог сделать в сложившейся ситуации? Если у него и оставались сомнения по поводу того, является ли его клиент эгоцентриком и маньяком, то теперь они наверняка рассеялись.
Шефер повернулся в сторону присяжных:
– Здесь ранее прозвучали слова о том, что я работаю на британскую разведку, то есть, попросту говоря, что я шпион. Боюсь, что теперь можно признаться и в том, что я – никудышний шпион, ноль без палочки.
