Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы
— А почему его нет в автобусе?
— Ему надо быть очень осторожным на пикниках.
— Что ты имеешь в виду?
— Ему приходится ограничивать время, которое он проводит с нами.
— Нам всем надо встретиться с Блечманом, верно? Фелисия заколебалась.
— Боюсь, ты не встретишься с ним. И никто из новичков.
— Почему?
— Он проведет все время с более опытными членами.
— Он что, даже не поздоровается с нами?
— Все не так просто. Для встречи наедине со Стивом надо подготовиться. Без должной подготовки новички слишком сильно высасывают его энергию. Они становятся пиявками. А такое излишество ни к чему. Надо знать точно, сколько брать. И нельзя забирать больше.
— А как начать подготовку?
Похоже, Фелисия была довольна вопросом, словно такое рвение оказалось хорошим знаком.
— Ты начнешь сегодня вечером.
— Жду не дождусь, — ответила Энди. И она имела в виду именно то, что сказала.
Смерть Ширли ошеломила Гаса. На пятницу он планировал еще один визит, чтобы разобраться в догадках ее адвоката насчет сговора с целью убийства. Состояла Ширли в банде или нет, это не так уж и важно. Ему просто нужны были имена ее сообщников. Гас хотел выяснить, знали ли они Бет. Возможно, они даже знали, что с ней произошло. Похоже, Ширли и ее безымянные сообщники были его лучшей зацепкой. До этого дня.
Все утро Гас названивал Энди и оставлял записи на автоответчике, но она так и не ответила. Наконец ему позвонил некий агент Хэйверс и сказал, что теперь он вместо агента Хеннинг занимается делом Уитли. Гасу это не понравилось. Что-то было неладно, а на его вопросы по телефону не отвечали. В обед Гас отправился в городское отделение ФБР и попросил о встрече с начальником Энди.
Лундкуист заставил его прождать в вестибюле почти час. Лишь когда стало ясно, что Гас не собирается сдаваться и уходить, секретарь провел его в угловой кабинет. После краткого представления и нескольких вступительных слов Уитли перешел прямо к делу:
— Где агент Хеннинг, и почему она не отвечает на мои звонки?
От такой прямоты Лундкуист вздрогнул.
— Ее отправили на другое задание.
— Куда? В Сибирь?
— Тема задания и местонахождение агента засекречены. Как и сказал вам утром агент Хэйверс.
— Он мне ни черта не сказал. Только что дела Энди переданы ему.
— И что же вам еще надо знать?
— Мне надо знать, почему ФБР внезапно изменило обращение со мной. Вначале я чувствовал себя полностью информированным. Но с тех пор как моя жена позвонила по телефону-автомату из Орегона, складывается впечатление, будто кто-то перерезал провода.
— Мы должны соблюдать равновесие, мистер Уитли. С одной стороны, ФБР хочет держать семью жертвы в курсе дела. С другой — мы не можем допускать утечек.
— Но я участвую в расследовании. И если от меня будут скрывать сведения, то я не смогу помочь вам.
— Вот почему я прошу вас по-прежнему передавать нам любую информацию, какой вы располагаете, какой бы незначительной она вам ни казалась.
— Однако и я ожидаю, что ФБР ответит на мои вопросы.
— Я постараюсь.
— Внезапное исчезновение агента Хеннинг как-то связано с тем, что Ширли Бордж сегодня утром нашли мертвой?
— Я не могу ответить на вопрос.
— В этом-то все и дело, не так ли? Вы считаете, что Ширли была членом некоей группы, каким-то образом связанной с исчезновением Бет.
Его догадка удивила Лундкуиста.
— Боюсь, это не обсуждается.
— Энди работает под прикрытием, не так ли?
— Я не могу говорить об этом.
— Вы бы предпочли, чтобы я начал рассуждать об этом? Публично?
Лундкуист бросил на Гаса раздраженный взгляд:
— Болтовня о секте может повредить вашей жене или агенту Хеннинг.
— Секта? Я думал, это банда.
— Почему вы думаете, что в деле участвовала банда? Гас хотел упомянуть Керби Тумбса, но удержался.
— Больше не думаю. Так что прекратите играть словами и скажите мне, почему ФБР считает, будто здесь действует секта.
— По многим причинам, большинство из которых я не имею права упоминать. Достаточно сказать, что некие факты навели наших экспертов на мысль, что, возможно, мы столкнулись с группой, практикующей ритуальные убийства.
— Что вы имеете в виду? Что-то вроде «семьи» Мэнсона? Лундкуист не ответил, да этого и не требовалось.
— Боже мой, — прошептал Гас. — Будем надеяться, что вы ошибаетесь.
— Мистер Уитли, я не хочу, чтобы вы тратили время, беспокоясь, вовлечена ли в эти убийства какая-то секта. Для вас проблема сводится к более личному вопросу. К чему-то, что должно помочь вам понять, почему изменился поток информации между вами и ФБР.
— К сожалению, не понимаю.
— Вам нужно задать себе тот же самый вопрос, который задаем мы. Кто ваша жена? Жертва? Или соучастница?
— Простите?
— Вы меня слышали.
Эти слова словно прочертили у ног Гаса пограничную линию. Он внезапно порадовался, что не упомянул о разговоре с Керби Тумбсом. Если его жена находится под подозрением, то ему надо очень осторожно беседовать с агентами ФБР.
А сейчас уходить, пока не сказал чего-нибудь, о чем потом пожалеет.
— Благодарю за откровенность, — сказал Гас, вставая.
— Пожалуйста.
Гас пошел к двери, но затем остановился.
— Позвольте только сказать кое-что вам и всему треклятому ФБР. Если вы хоть на секунду допускаете, что моя жена имеет какое-то отношение к этим убийствам, то вы не в своем уме.
— Посмотрим, — холодно ответил Лундкуист.
Гас пристально смотрел агенту в глаза, пока тот не отвел взгляд. Потом Уитли закрыл дверь, постаравшись хлопнуть ею за собой.
50
Они находились где-то на севере центрального Вашингтона — Энди не представляла, где именно. Последние полчаса никаких дорожных знаков и указателей не попадалось. Хотя поездка заняла три часа, Энди чувствовала, что далеко они от Якимы не отъезжали — просто ездили кругами. Реши она сейчас повернуть назад, это было бы невозможно. И если бы она захотела через три недели повторить этот маршрут, это тоже оказалось бы невозможно. Поэтому некая параноидальная логика в этом хождении по кругу присутствовала.
Вокруг высились скорее холмы, чем горы. Девять грубых хижин с каменными трубами стояли над холодной, как лед, рекой, петляющей среди неровностей рельефа. По календарю весна началась меньше двух недель назад, и пучки голубых и желтых полевых цветов едва начали пробиваться сквозь бурую корку земли. Оттаивающая почва была такой топкой, что норовила сорвать с ног увязавшие сапоги. В сумерки вершины холмов покроет лед, а невдалеке высились горы, с которых так что бы не проехал по проселочным дорогам над нижней границей снега. Конечно, Блечман прекрасно знал об этом, когда обещал пикник «в горах». Небольшая невинная ложь, чтобы с гарантией скрыть от не пожелавших поехать истинное место назначения.
Энди поселили в хижину с еще тремя женщинами. Все новенькие. Две из них — те девушки, с которыми Энди разговаривала в автобусе. Третья — вдова пятидесяти с чем-то лет по имени Ингрид. Энди поискала в хижине ванную, но не нашла. Единственным источником воды был ручной насос на кухне. А единственная уборная на девять хижин располагалась в рощице у реки — к счастью, с подветренной стороны. Ни телефона, ни электричества в хижине тоже не было. Единственным источником света оказались три окошка и свечка на каминной полке. Камин явно действовал: в нем еще лежали обуглившиеся остатки дров. Постелями служили простые брезентовые койки без матрасов. Их распределили заранее, чтобы избежать споров из-за спальных мест.
Необходимые вещи были разложены на койках и ждали участников «пикника» по прибытии. Одеяло. Кусок мыла, зубная щетка и паста. Пара ботинок и аккуратно сложенная одежда. Одежда не новая, но чистая и в хорошем состоянии. Очень похоже на товары, которые Энди продавала во «Втором шансе». Кое-что, несомненно, оттуда и происходило.
— Все в порядке? — спросила Фелисия, входя в хижину.
— Отлично, — ответили женщины хором.
— Спасибо за дополнительную одежду, — Энди. Фелисия сказала:
— Она не дополнительная. Она на замену.
Ингрид, самая старшая, изучала предложенный ей свитер, пробуя пальцем дырку размером с мяч для гольфа.
— Я бы предпочла то, что купила сама.
Фелисия, не обратив на нее внимания, раздала бумажные сумки.
— Переоденьтесь в новую одежду и сложите все, что привезли с собой, в сумку. Торжественный обед через полчаса.
Сумки принесите с собой. — Она вышла, не сказав больше ни слова, и закрыла за собой дверь.
Две девушки сразу же начали переодеваться, не задавая вопросов. Энди и Ингрид переглянулись.
— Ну я эти старые тряпки не надену, — сказала Ингрид.
Она недвусмысленно смотрела на Энди, ожидая проявления солидарности. Но та отвела глаза, потом начала раздеваться и запихивать свою одежду в сумку.
В течение дня гнев Гаса только разгорался. Он еще как-то справлялся с собой, забирая Морган из школы, но ко времени прихода Карлы — сестра зашла, чтобы приготовить обед, — больше не мог сдерживаться. Ему надо было выпустить пар.
