Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы
Зрители зааплодировали. Энди начала хлопать вместе со всеми, а потом застыла. Фелисия оказалась той самой женщиной, которую миссис Рэнкин выгнала из своего магазина.
Они выглядели совершенно нормальными людьми. Он носил джинсы и фланелевую рубаху, она — брюки и свитер. Оба были не ахти какими ораторами, но говорили разумно, честно. Сначала выступал мужчина, потом Фелисия. Она рассказывала особенно интересно. Энди попала в точку, когда предположила, что этой женщине не место в дешевом магазине. Неудивительно, что она так изящно двигалась. Фелисия окончила колледж. И девять лет управляла собственным турагентством. Была замужем за архитектором, жившим в Сиэтле. Она не была несчастлива. Просто не подключена. И бросила все по одной причине.
— Стив Блечман изменил мою жизнь.
— Нет-нет, — поправил Блечман. — Ты сама изменила свою жизнь.
— Конечно, — сказала Фелисия, словно он был всегда прав. — Я сама изменила ее.
Блечман поблагодарил друзей и предложил задавать вопросы, которые заняли еще двадцать минут. Большинство задавали серьезные вопросы. Некоторым циникам просто хотелось сбить лектора с толку. Ко всем Блечман относился с уважением. Он ни разу не дрогнул. Ни разу не потерял хладнокровия. Это производило впечатление. Такой человек мог легко выступать на сцене.
Фелисия объяснила дар Блечмана:
— Он лучше нас с вами подключен к источнику.
Блечман скромно улыбнулся и обратил сказанное в шутку. Посмотрел на часы. Пора было заканчивать. Лектор вернулся на кафедру.
— Дамы и господа, надеюсь, для вас это было нечто большее, чем просто шоу. Для меня, Тома, Фелисии и многих, многих других это — дело всей жизни. Как мы все время заявляли, мы не вербуем новых членов. Мы оставляем каждому из вас самому решить, хотите ли вы сделать этот первый шаг.
Если кому-то интересно, в эти выходные у нас пикник. Уезжаем в пятницу вечером и возвращаемся в воскресенье. Это не увеселительная прогулка. В горах построено несколько хижин. Сейчас холодно, но есть дровяные печи и масса одеял. Никаких гамбургеров, только то, что предоставляет природа. Подобные правила имеют отношение к подключению к источнику. Наша цель не в том, чтобы вы больше узнали о нас. Вы можете больше узнать о самих себе. Нам бы очень хотелось увидеть вас там. И спасибо вам за то, что пришли.
Блечман вышел из зала под теплые, хоть и не бурные аплодисменты. Кое-кто вообще не хлопал. Эти люди, покачивая головами, направились прямо к выходу. Другие были более заинтригованы. Они столпились у выхода, брали еще брошюры и задавали вопросы девушке у двери. У нее оказался подписной лист для людей, желавших получить дополнительную информацию по почте. Несколько человек подписались. Еще у девушки были видеокассеты для тех, кто хотел оживить в памяти студийную версию сегодняшнего вечера или поделиться пережитым с друзьями. Энди купила кассету, потом последовала за примерно дюжиной людей, перешедших к кафедре. Том и Фелисия отвечали на вопросы. Том записывал в блокнот желающих отправиться на пикник.
Энди пробилась к Фелисии, которая разговаривала с похожим на студента мужчиной, объясняя, что взять с собой на выходные и чего ожидать. Энди остановилась рядом, и когда они закончили, подошла. Фелисия сразу же узнала ее:
— Привет. Вы ведь работаете во «Втором шансе», да? Энди застенчиво улыбнулась:
— Ага. Простите, что все так вышло.
— Ничего страшного. Миссис Рэнкин не слишком высокого мнения о нашей группе.
— Боюсь, миссис Рэнкин не слишком высокого мнения обо всех на свете.
Обе женщины засмеялись. Фелисия спросила:
— Как вас зовут?
— Кира.
— Ну что же, Кира, а вы присоединитесь к нам на выходные?
Энди старалась казаться нерешительной, неуверенной в себе. Таким человеком, на каких они должны охотиться.
— Ну, не знаю. — Она пожала плечами.
— Да бросьте. Мне кажется, вам бы понравилось.
— Вы правда так думаете?
— Я знаю. Энди потупилась.
— А Стив будет?
Фелисия ухмыльнулась. Еще одна сраженная девица.
— Конечно.
— Ой, да какого черта?! Действительно, что я теряю?!
— Молодец, девочка. Только отметься у Тома. У него подписка и вся информация.
— Спасибо.
— Да, пожалуйста. Увидимся в пятницу.
Энди перешла к Тому. Он разговаривал с пожилой парой, которую Блечман поддразнивал во время представления. Жена осталась равнодушной, но муж был взволнован и готов записаться. Энди тоже ощущала возбуждение, хотя и старалась не показывать этого. Некое шестое чувство подсказывало ей, что с Блечманом и его учением что-то не так. Исчезновение Бет Уитли представало в новом свете, и Энди не могла ждать пятницы.
«Только помни, что тебя зовут Кирой».
45
Гас встретился с сыщиком за завтраком в среду. Деке снова выбрал свое любимое кафе «Рене». Уитли оно тоже начинало нравиться. Было что-то располагающее в этом месте, где хозяева прямо на меню напечатали двусмысленный отзыв из «Сиэтл уикли»: «Еда и обслуживание равно плохи, но по крайней мере обстановка паршивая».
Деке обжирался толстым ломтем канадского бекона и огромным омлетом, залитым кетчупом. Гас откусывал мелкие кусочки тоста. Они говорили о Ширли Бордж.
— Прежде всего, — сказал Деке с набитым ртом, — вы должны решить, насколько действительно важна Ширли.
— Есть только один способ истолковать тест. Вероятно, она не знает наверняка, где находится Бет. Но она либо знает каких-то людей, либо знает нечто о Бет, что позволяет ей достоверно предполагать, что произошло с моей женой.
— Может быть, через денек-другой она остынет и поговорит с вами.
— Не думаю.
Деке добавил еще кетчупа.
— Вы могли бы сыграть жестко. Пусть ФБР давит на Ширли, пока она не сломается и не поговорит с вами. Посадит в одиночку. Переведет в камеру с засоренным туалетом. О жизни в тюрьме можно точно сказать только одно — ее всегда можно сделать хуже.
— Такие игры могут еще больше оттолкнуть ее.
— Или она выболтает все, что знает.
— Или еще больше рассвирепеет, а Бет убьют.
Деке одним глотком выпил полстакана апельсинового сока. Выпучил глаза, когда желудок попытался возмутиться против омлета, но сумел справиться с собой.
— У вас есть два варианта. Вы должны либо одолеть Ширли Бордж, либо как-то обойти ее.
Бессмыслица какая-то.
— И что это означает?
— У Ширли есть необходимая вам информация. Вы говорите, что не можете ни уговорить ее, ни заставить, ни купить. Тогда обойдите ее. Найдите кого-нибудь еще. Кого-то, кто знает ее секреты.
— Например?
Деке пожал плечами:
— Как обычно. Друзей. Любовников.
— Такого списка у меня нет.
— Не нужен целый список. Всего один человек, которому она, возможно, полностью доверяла.
Гас цедил кофе и размышлял. Потом его глаза сверкнули. Деке тонко улыбнулся:
— Уже придумали?
Уитли опустил чашку и ответил:
— Кажется, вроде бы да.
Профессиональная солидарность подвигла Гаса немедленно позвонить Керби Тумбсу. Тот редко встречался со звонившими немедленно, но сделал исключение для коллеги-адвоката, у которого пропала жена.
Керби читал объявление Гаса в газетах. И хотя видел предложение награды, даже не подозревал, что Ширли Бордж ответила на него. После того как Гас рассказал о своих затруднениях по телефону, Керби не стал упрекать его за желание поговорить с защищавшим женщину адвокатом.
Во время суда над Ширли Керби был еще новичком. Много талантливых юристов начинали государственными защитниками, но Керби был не из таких. Четыре месяца назад его уволили, он не смог найти работу и теперь пытался открыть самостоятельную практику защитника по уголовным делам. Судя по всему, его ждал долгий путь. Контора Тумбса находилась возле здания суда в ветхом кирпичном доме, давно просившемся под снос. Гас хорошо знал это, поскольку дом принадлежал одному из его клиентов, и тот ждал лишь подходящей ситуации, которая сделала бы реконструкцию рентабельной. Примерно половина дома пустовала. Остальное заполняли не внушающие доверия арендаторы, многие из которых не платили за наем. На двери Керби висела табличка «ВЕНЧЕР ЭНТЕРПРАЙЗИС», оставшаяся от прежних времен, возможно, даже не от последнего из арендаторов. Гас нажал кнопку звонка на двери. Ни звука. Он постучал по стеклу. Из-за закрытой двери послышался голос Керби:
— Кто там? — Судя по звуку, адвокат копался в мусорной корзине.
— Это Гас Уитли. Я только что звонил вам по телефону.
Звякнула цепочка. Щелкнули три засова. Дверь открылась. У входа стоял Керби. Он, вероятно, года два как окончил юридическую школу и все еще напоминал круглолицего парнишку, который в колледже пил слишком много пива. На нем был плохой коричневый костюм — именно такие Гас запрещал носить молодым юристам в своей фирме, если, конечно, они не хотели походить на ходячее дерьмо.
— Входите.
Гас поблагодарил и вошел. Убогое помещение ничем не напоминало контору адвоката. Две комнаты, включая крохотную приемную. Секретаря в приемной не было, только уродливый металлический стол и автоответчик.
