Элис Купер - Шок-рок
Главная улица также напоминала улицы Нормана Рокуэлла, и Мэри и Кларку казалось, что им уже приходилось бывать в этом городке. Вдоль улиц, естественно, росли тенистые дубы. Даже не проехав мимо единственного в городе места, где можно было промочить горло, они знали, что называться оно будет «Капля росы», а над баром будут висеть подсвеченные часы с бадвейзерскими лошадками-тяжеловозами. У парикмахерской «Острие бритвы» медленно вращался красно-бело-синий столб. Над дверью местной аптеки, «Поющего фармацевта», раскачивались пестик и ступка. В витрине зоомагазин «Белый кролик» висело объявление: «У НАС ЕСТЬ СИАМСКИЕ КОТЯТА». Все словно сошло с картины. Но более всего отвечала идеалу городская площадь, расположенная, само собой, в центре города. Над эстрадой висел большой транспарант. Слова на нем Мэри прочла за добрую сотню ярдов: «СЕГОДНЯ КОНЦЕРТ».
И внезапно Мэри поняла, откуда она знает этот город: много раз видела его по телевизору, поздней ночь. Какой там Рэй Брэдбери с его адским Марсом или кукольный домик из «Ганса и Гретель». Куда больше это место напоминало Странный маленький городок, куда люди то и дело забредали в различных сериях «Сумеречной зоны».[6]
«Она наклонилось к мужу и тихим, зловещим голосом прошептала: „Мы путешествием не в пространстве и времени, Кларк. Путь наш лежит сквозь глубины подсознания. Смотри!“ — и она выбросила вперед руку. Ни на кого не указывала, но женщина, стоявшая у городского „Уэстерн авто“ недоверчиво глянула на нее.
— Смотреть куда? — переспросил Кларк. В его голосе вновь слышалось раздражение, и она догадалась, что на этот раз он злится, потому знает, о чем она говорит.
— Впереди указатель! Мы въезжаем…
— Прекрати, Мэри, — и он резко свернул на автостоянку.
— Кларк! — она чуть не кричала. — Что ты делаешь?
Сквозь ветровое стекло он указал на вывеску заведения: ресторан „Рок-н-буги“.
— Пить хочется. Зайду туда и куплю большой стакан „пепси“. Тебе идти не обязательно. Оставайся здесь. Если хочешь, запри двери, — он уже открыл дверцу, но, прежде чем поставил ноги на землю, она схватила его за плечо.
— Кларк, пожалуйста, не надо.
Он посмотрел на нее, и она сразу поняла, что не следовало ей язвить насчет „Сумеречной зоны“. Не по тому, что она ошибалась. Потому что была права. Он вновь пытался показать себя мужчиной. И не жажда заставила его остановить „мерседес“. В ресторан он шел, потому что этот маленький городишко пугал и его. Может, чуть-чуть, может, очень даже сильно, она этого не сказать не могла, но точно знала, что он отсюда не уедет, пока не докажет себе, что ничего не боялся, ну абсолютно ничего не боялся.
— Я только на минуту. Хочешь имбирного лимонада или чего-то еще?
Она отстегнула ремень безопасности.
— Чего я не хочу, так это оставаться одной.
Взгляд его говорил: я знал, что ты составишь мне компанию, и ей захотелось вырвать у него остатки волос.
— Мне также хочется дать тебе хорошего пинка за то, что ты втянул нас в такую авантюру, — она с удовлетворением отметила, что на его лице отразились удивление и обида. Открыла дверцу. — Пошли. Помочишься на ближайший гидрант, а потом мы уедем отсюда.
— Помо… Мэри, да что ты несешь?
— Газировкой! — выкрикнула она, думая о том, как быстро веселенькая поездка с хорошим человеком превратилась в сущий кошмар. Она глянула на другую сторону улицы и увидела двоих молодых длинноволосых парней. Они пили „Олли“ и разглядывали незнакомцев. На одном был потрепанная шляпа. Пластиковый цветок, прикрепленный к ленте, ветром болтало из стороны в сторону. Руки его спутники синели татуировками. Мэри они показались десятиклассниками, которых в третий раз за год выгнали из школы, для того, чтобы у них появилось время порассуждать о таких маленьких радостях, как катание на вагонных сцепках и изнасилование на заднем сидении автомобиля.
Более того, она подумала, что ей знакомы их лица.
Они заметили ее пристальный взгляд. Шляпа поднял руку, приветственно помахал ей. Мэри торопливо повернулась к Кларку.
— Давай купим твою „пепси“ и немедленно уедем отсюда.
— Конечно, — кивнул он. — И не надо кричать на меня, Мэри. Во-первых, я рядом, а…
— Кларк, видишь двоих парней на другой стороне улицы?
— Каких двух парней?
Оглянувшись, Мэри успела заметить, как Шляпа и Татуировка входили в парикмахерскую. Татуировка обернулся и вроде бы, полной уверенности у Мэри не было, подмигнул ей.
— Они как раз входят в парикмахерскую. Видишь?
Кларк посмотрел, но увидел только зеркальную дверь, сверкающую на солнце.
— А что с ними?
— Мне показались знакомыми их лица.
— Да?
— Да. Но я не могу поверить, чтобы кто-нибудь из тех, кого я знаю, решил поселиться в городе Рок-н-ролльные Небеса в штате Орегон.
Кларк рассмеялся, взял ее под руку.
— Пошли, — и повел ее в ресторан „Рок-н-буги“.
„Рок-н-буги“ както сразу рассеял большую часть страхов Мэри. Она ожидала увидеть мрачную (и даже грязную) забегаловку, вроде той, куда они завернули в Окридже на ленч, а попала в светлый, залитый солнцем зал, стилизованный под пятидесятые годы: стены, выложенные голубым кафелем, поблескивающая хромом стойка для пирогов, желто коричневый дубовый пол, под потолком вентилятор с лениво вращающимися деревянными лопастями. Настенные часы, циферблат в окружении тонких синих и красных неоновых трубок. Две официантки в униформе из трикотажа цвета морской волны (они напомнили Мэри рисунки из „Американ граффити“) стояли у прилавка из нержавеющей стали, за которым находилась кухня. Одна — молодая, не старше двадцати лет, симпатичная, но очень уставшая. Вторая — постарше, невысокая, в рыжих кудряшках, как показалось Мэри, очень наглая. И тут же, второй раз на последние несколько минут, у Мэри возникло ощущение, что и ее где-то видела.
Когда они входили в ресторан, над дверью звякнул колокольчик. Официантки повернулись к ним.
— Привет, — поздоровалась молоденькая. — Сейчас подойду.
— Нет, им придется подождать, — не согласилась рыжая. — Мы ужасно заняты. Видите? — она обвела рукой зал, который в промежутке между ленчем и обедом, естественно, пустовал. И рассмеялась собственной шутке. Как и ее голос, смех, низкий, хрипловатый, ассоциировался у Мэри с виски и сигаретами. Но я знаю этот голос, подумала она. Могу поклясться, что знаю.
Она повернулась к Кларку и увидела, что тот, как завороженный, во все глаза смотрит на официанток, возобновивших прерванный разговор. Ей пришлось дернуть его за рукав, потом дернуть второй раз, когда он направился к столикам. Она хотела сесть за прилавок. Получить по стакану газировки с соломинкой, вставленной в разрез на крышке и немедленно уйти.
— Что с тобой? — прошептала она.
— Ничего.
— У тебя был такой вид, будто ты язык проглотил.
— На пару секунд мне показалось, что так оно и есть.
Мэри не успела спросить, о чем он, потому что Кларк повернулся к музыкальному автомату. Она же села за прилавок.
— Сейчас подойду, мэм, — повторила молоденькая официантка и наклонилась к своей подруге с пропитым голосом. Глядя на ее лицо, Мэри подумала, что молодую женщину не очень занимает рассказ той, что постарше.
— Мэри, у них потрясающий набор пластинок! — голос Кларка звенел от радости. — Вся классика пятидесятых. „Мунглоуз“… „Файв сатинс“… Шеп и „Лаймлайтс“… Ла Верн Бейкер! Представляешь, Ла Верн Бейкер поет „Твидли-Ди“. Последний раз я слышал его подростком!
— Лучше побереги свои денежки. Не забудь, мы берем по стакану газировки и уходим.
— Да, да.
Он бросил последний взгляд на „Рок-олу“, шумно выдохнул и подсел к прилавку. Мэри взяла с подставки меню, главным образом потому, что не хотела лицезреть мрачную физиономию мужа. Послушай, безмолвно говорила она (Мэри уже дано поняла, что один из главных недостатков долговременных семейных союзов — умение общаться без слов), пока ты спала, я пробирался нехожеными тропами, убил буйвола, боролся с индейцами, вывез тебя целой и невредимой в этот крошечный оазис цивилизации и что я за это имею? Ты даже не даешь мне послушать „Твидли-Ди“ на музыкальном автомате.
Не бери в голову, думала она. Мы скоро выберемся отсюда, поэтому не бери в голову.
Хороший совет. И Мэри последовала ему, сосредоточившись на меню. Она полностью гармонировало с трикотажными униформами, неоновыми часами, набором пластинок в музыкальном автомате и интерьером. Хот-дог не был хот-догом: в меню значился Хаунддог. Чизбургер стал Чабби-Чекером, двойной чизбургер — Биг Боппером. Фирменным блюдом ресторана была комбинированная пицца. Меню обещало, что в ней есть „все, кроме (Сэма) Кука!“
— Это круто, — вырвалось у Мэри.
— Что? — переспросил Кларк, но она лишь покачала головой.
