Джеймс Паттерсон - Кошки-мышки
– Доктор Кросс, говорит Гэри Сонеджи. Это действительно я, и звоню вам с Юнион Стейшн. Я находился проездом в Вашингтоне, и мне показалось, что вы захотите со мной увидеться. Однако вам придется поспешить. А еще лучше, мчаться во весь дух, чтобы не упустить редкого зрелища.
Затем в трубке наступила тишина. Сонеджи любил оставлять последнее слово за собой.
И вот теперь мы с Сэмпсоном устраивали спринт по Массачусетс-авеню. Надо заметить, что мы передвигались куда быстрее транспорта. Хорошо, что я бросил свою машину на углу Третьей улицы.
Поверх спортивных рубашек мы нацепили бронежилеты и, следуя совету Сонеджи, действительно мчались во весь опор.
– Чем же, черт возьми, он там занимается? – сквозь стиснутые зубы бросил Джон. – Этот тип всегда был психопатом.
Мы уже находились в ярдах пятидесяти от входных дверей, из дерева и стекла, и навстречу нам продолжал вытекать людской поток.
– Он научился стрелять еще в детстве, – напомнил я Джону. – Практиковался в основном на мелких животных в пригороде Принстона. Потом снайперски укладывал в лесу крупную скотину, и никто не мог понять, чьих это рук дело. Сонеджи сам с гордостью рассказывал мне об этом в Лортонской тюрьме. Называл себя «убийцей домашних животных».
– По-моему, он распространил свое искусство на людей, – пробормотал Сэмпсон.
Мы пробежали по длинному пандусу, с которого можно было попасть в старинный терминал. Двигались мы со всей доступной скоростью, буквально сжигая подошвы ботинок. Казалось, со времени звонка Сонеджи прошла целая вечность.
В выстрелах наступила пауза, затем пальба возобновилась. Канонада стояла адская. Казалось, что внутри грохочет целая куча винтовок.
Частные автомобили и такси лихорадочно пытались убраться подальше от этого безумия. Пассажиры продолжали паническое бегство из здания вокзала, вопя и толкаясь. Мне ни разу до сих пор не приходилось сталкиваться с ситуацией, в которой действовал снайпер.
Конечно, живя в Вашингтоне, я сотни раз бывал на вокзале, но ничего подобного сегодняшнему мне переживать не доводилось.
– Можно подумать, он умышленно загнал себя в западню! За каким чертом ему это понадобилось? – удивлялся Джон, когда мы приблизились ко входу.
– Меня это тоже беспокоит, – кивнул я. Почему Гэри Сонеджи позвонил мне? Зачем ему понадобилось устраивать самому себе ловушку на Юнион Стейшн?
Сэмпсон и я проскользнули в вестибюль вокзала. Стрельба откуда-то сверху, скорее всего, с балкона, внезапно началась с новой силой. Мы одновременно залегли, распластавшись на полу.
Может быть, Сонеджи успел заметить наше появление?
Глава 10
Я держал голову как можно ниже, а глаза мои в это время шарили по великолепному вестибюлю вокзала. Я отчаянно пытался отыскать Сонеджи. Видит ли он меня сейчас? Одно из любимых выражений моей Бабули Наны почему-то засело у меня в голове: «Смерть – это своеобразная манера природы сказать: привет!»
Статуи римских легионеров, словно гигантские стражи, выстроились по стенам внушительного главного зала Юнион Стейшн. Когда-то, по политическим причинам, управа пенсильванской железной дороги потребовала, чтобы все легионеры были полностью одеты. Однако скульптор Луис Сен-Годен каким-то образом ухитрился в каждом третьем воине сохранить истинную красоту человеческого тела.
Я уже успел заметить неподвижно лежавших на полу людей. Очевидно, они были мертвы. Внутри у меня сразу же похолодело, сердце застучало быстрее. Одной из жертв оказался мальчишка-подросток в шортах, рядом с ним лежал его молодой отец. Они оба не подавали никаких признаков жизни.
Сотни пассажиров и служащих вокзала оказались отрезанными от внешнего мира, застряв в ресторанах, кафе и магазинах. Десятки перепуганных людей втиснулись в крохотную лавчонку, торгующую шоколадными батончиками «Годива», и в открытое кафе «Америка».
Стрельба вновь смолкла. Что же задумал Сонеджи? И где он спрятался? Это временное затишье казалось особенно пугающим и настораживающим. Здесь, на вокзале, должен царить непрекращающийся шум и гвалт. Кто-то, видимо перемещая стул, царапнул его ножкой по мраморному полу, и этот звук громким эхом пронесся под сводами.
Я показал свой значок детектива полицейскому, успевшему забаррикадироваться за перевернутым столиком летнего кафе. Пот градом струился по его лицу и стекал на жирную шею. Он тяжело дышал. Его стол находился всего в нескольких футах от одного из входов в передний вестибюль.
– С вами все в порядке? – поинтересовался я, когда мы с Сэмпсоном укрылись за его импровизированной баррикадой. Он кивнул, и что-то прорычал, но я ему не поверил. Глаза его округлились от страха. Было похоже, что бедняге, как и мне, тоже не доводилось сталкиваться со снайпером-убийцей.
– Откуда он стреляет? – поинтересовался я у полицейского. – Вы его видели?
– Трудно сказать. Он где-то наверху, вон там. – С этими словами он указал на южную часть балкона, проходящего над целым рядом проходов вокзала. В настоящее время этими коридорами никто не пользовался. Сонеджи еще раз удалось полностью взять контроль над ситуацией в свои руки.
– Отсюда его не увидишь, – недовольно фыркнул Джон прямо мне в ухо. – Он может передвигаться и постоянно менять свое положение. Во всяком случае, так поступил бы любой опытный снайпер.
– Он уже что-нибудь говорил? Делал заявления? У него были требования? – допытывался я у патрульного полицейского.
– Нет. Он просто начал палить по пассажирам, словно в тренировочном тире. Имеется уже четыре жертвы. Эта сволочь здорово стреляет.
Четвертое тело я до сих пор не заметил. Возможно, кто-нибудь из близких родственников или друзей оттащил труп подальше в сторону. Я сразу же вспомнил о своей семье. Как-то раз Сонеджи удалось проникнуть и в мой дом. И вот теперь он позвонил и пригласил меня сюда – на свой дебют в Юнион Стейшн.
Неожиданно где-то над нами, с балкона, снова грохнул выстрел. Этот звук еще раз прокатился эхом, отражаясь от толстых вокзальных стен. Да, Сонеджи устроил настоящий полигон, где мишенями ему служили живые беззащитные люди.
Какая-то женщина громко закричала внутри ресторана. Я успел заметить, как тяжело она упала на пол, будто поскользнувшись на льду. Из кафе доносились стоны очевидцев этого страшного происшествия.
И снова тишина. Да что же он там вытворяет, черт его побери?!
– Предлагаю загасить его прежде, чем он продолжит свое шоу, – прошептал я Сэмпсону. – Давай сделаем это.
Глава 11
Наше дыхание вырывалось резкими толчками, подошвы стучали по ступеням мраморной лестницы в унисон, когда мы с Сэмпсоном поднимались к нависающему над вестибюлем балкону. Несколько патрульных полицейских и детективов уже расположились там, заняв позиции для стрельбы.
Я заметил одного из сотрудников службы безопасности вокзала, которая обычно состоит из нескольких человек. Этому парню и в голову не могло прийти, что ему придется столкнуться со снайпером и принять участие в «дуэли».
– Что вам уже известно? – с ходу спросил я. Кажется, его звали Винсент Мацео, но твердой уверенности у меня не было. Детективу перевалило за пятьдесят, и до сих пор его удовлетворяла эта довольно спокойная служба. Я смутно припомнил, что Винсент считался неплохим парнем.
– Он засел в одной из вспомогательных комнат. Вон та серая дверь. Помещение, в котором он находится, не защищено сверху. Возможно, его получится взять именно оттуда. Как вы считаете?
Я взглянул на высокий позолоченный потолок вокзала. На память почему-то пришло, что Юнион Стейшн является самой большой крытой колонадой в стране. Теперь я готов был поверить в правдивость этого утверждения. Гэри Сонеджи всегда отличался склонностью к грандиозному полю деятельности. И в этот раз он выбрал себе такое же.
Детектив вытащил из кармана какой-то предмет:
– У меня есть универсальный мастер-ключ. Он подходит почти ко всем вспомогательным помещениям. Может быть, нам повезет.
Я взял ключ себе. Разумеется, не Винсенту придется открывать им дверь сегодняшним утром. Он и не собирался строить из себя героя. Детективу вовсе не улыбалась встреча ни с Гэри Сонеджи, ни с его меткой винтовкой.
Из указанной комнатки прогремела следующая очередь.
Я мысленно пересчитал выстрелы. Ровно шесть. Столько же их было и в последний раз.
Как большинство психопатов, Сонеджи обожал всевозможные символы, знаки, магические имена и числа. Теперь я задумался над значением шестерки. Что это? Шесть-шесть-шесть! Но раньше это число, насколько я помнил, его не интересовало.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. И снова на вокзале воцарилась тишина. Я почувствовал, что нервы мои находятся на пределе. Слишком уж много людей приходилось защищать, слишком многие из них могли умереть сегодня.
