Желание убивать. Как мыслят и действуют самые жестокие люди - Энн Уолберт Бёрджесс
Конечно, Ресслер был прав. Я это понимала. Но легче от этого не становилось.
— Значит, на этом всё? Оставляем как есть?
— Оставляем как есть, — сказал Ресслер.
Я кивнула в знак согласия. Но это дело осталось со мной на многие годы. Оно указало на одну из нерешенных проблем профайлинга.
Задача нашего отдела состояла в использовании всей имеющейся информации для создания психологического портрета неизвестного преступника. А задача следствия была в том, чтобы использовать полученный от нас психологический портрет во всей его полноте. То есть мы работали не для того, чтобы у сыщика под руками было набор личностных черт, из которого можно было выбирать любые, соответствующие уже имеющимся подозреваемым по делу. Результат нашей работы — филигранно точное описание, каждый элемент которого являлся неотъемлемой частью единого целого. Разумеется, важны были и отдельные детали, но лишь в качестве частей полной картины. Ведь серийные убийцы существуют в пределах того же богатого нюансами психологического поля, что и все остальные люди. Поэтому бессмысленно пытаться понять их, сведя к одной-двум элементарным отличительным особенностям. Профайлинг эффективен только потому, что показывает преступника в виде целостного набора особенностей характера и моделей поведения в тщательно выверенном словесном описании.
В случае Джонстона сыщики запутались в деталях и потерпели неудачу. Поняв это, я осознала, что профайлингу нужно стать чем-то большим, чем просто «вот, получите, и удачи вам, ребята». Нам следовало оставаться вовлеченными в расследование значительно дольше. Хотя бы потому, что после прохождения через процесс профайлинга мы уже понимали психологию данного преступника. И оставалось лишь превратить это понимание в тактику следственных действий, чтобы ускорить раскрытие дел. Нужно было обратить знание особенностей характера и моделей поведения преступников против них самих.
Глава 13
Читать между строк
Мы всегда были готовы к вызовам и трудностям. Но в середине 1980-х годов, осознав необходимость более продолжительного участия в расследованиях и более директивного характера наших консультаций для органов следствия, мы столкнулись с осложнением, которого с давних пор старались избегать.
С самого начала у ОПА были довольно непростые отношения со средствами массовой информации. То нас хвалили как новаторов и первопроходцев, то называли шарлатанами, псевдосыщиками и бумагомарателями.
Это ровным счетом ничего не значило ни для агентов, ни для меня. Но для ФБР как ведомства это имело огромное значение.
Известно, что с самого начала своей деятельности на посту директора Бюро Дж. Эдгар Гувер считал связи с общественностью одним из ключевых элементов своей работы. Он прикладывал огромные усилия для создания образа Бюро в прессе и массовом сознании, продвигая тему самоотверженных фэбээровцев, мастерски находящих управу на самых опасных преступников страны. В массовой культуре фэбээровец фактически встал в один ряд с Бэтменом и Суперменом. Гуверовская смекалка превратила агентов ФБР в кумиров американцев.
Поговаривали, что Гувер управлял имиджем Бюро главным образом для того, чтобы безупречная репутация и доверие общества защищали ведомство от попыток негласно контролировать его работу. Но вне зависимости от первоначальных мотивов этой кампании в ее пользу было что сказать. Положительный имидж помогал Бюро нанимать качественный персонал, постоянно наращивать бюджет и обеспечивать участие общественности в борьбе с преступностью. Все это продолжилось и после ухода Гувера: достаточно вспомнить образы сотрудников Бюро, увековеченные в книгах, кинофильмах, таких как «Молчание ягнят», «Секретные материалы» или «Самые разыскиваемые в Америке».
При этом у себя в ОПА мы понимали, что можем использовать СМИ в качестве инструмента коммуникации не только с общественностью, но и со многими преступниками. Серийные убийцы обычно гордились содеянным. Им было отнюдь не безразлично, как газеты и телевидение освещают их преступления. А в случае Харви Глатмена и Безумного Бомбиста общение со СМИ было неотъемлемой составляющей преступлений. Серийные убийцы в подавляющем большинстве были очень осторожны и предпочитали оставаться в тени, избегая малейших рисков разоблачения. Но в то же время для продолжения череды своих преступлений им нужно было знать, насколько далеко продвинулось следствие. Одним из способов следить за этим на расстоянии было внимательное изучение сообщений в средствах массовой информации.
Придумав, каким образом манипулировать СМИ в своих интересах, мы могли бы использовать это в качестве ценного дополнения к нашему арсеналу орудий охоты на этих убийц.
* * *
Зимним утром 1987 года традиционное утреннее совещание начальник отдела Депью начал со слов о росте числа преступников, стремящихся по собственной инициативе доводить информацию о своих преступлениях до СМИ и правоохранительных органов. Они делали это ради привлечения к себе внимания, ради острых ощущений и усиления своего наслаждения насилием.
Их мотивы обычно проявлялись в тональности посланий, которая могла быть издевательской, угрожающей или исповедальной. В ряде случаев это были гневные тирады в связи с тем, что о них сообщают в СМИ. Так или иначе, но полицейские никогда не сталкивались ни с чем подобным. Они не очень понимали, как реагировать на это.
— Теперь это наше задание, — объявил Депью. — Директору Бюро нужен полный отчет о том, что это значит. Он хочет видеть анализ подобного поведения и общие принципы реагирования. Некоторые из этих дел относятся к особо важным, например ВТК, который снова объявился с двумя новыми жертвами. Есть у кого-нибудь идеи?
— Кто-нибудь из вас помнит про убийство Фрэнсис Браун в 1945 году? — Ресслер начал свое выступление с вопроса.
Некоторые агенты закивали.
— Мне тогда было всего десять. Но я помню, что оно широко освещалось в газетах. Писали, что убийца воспользовался красной губной помадой жертвы, чтобы написать сообщение на ее зеркале. Оно гласило: «Ради всего святого, остановите меня, прежде чем я убью снова. Я себя не контролирую». В общем, эта история меня зацепила, и я заинтересовался серийными убийцами. Потом мы с тремя приятелями создали свое детективное агентство. Пару недель мы в школе только и делали, что писали друг другу записочки о том, как будем ловить преступников, про которых пишут в газетах.
Улыбнувшись, Дуглас сказал Ресслеру:
— Это же замечательно, Боб. Скажем полицейским, чтобы привлекали к таким делам местных ребятишек. Они-то во всем мигом разберутся. Так что с этой проблемой мы разобрались.
Посмеялся даже Ресслер.
— Но ты же не дал мне закончить, — сказал он. — Идея в том, что, если эти типы шлют послания в прессу, мы можем использовать газеты и телевидение, чтобы отправлять им ответные послания.
* * *
Идея всем понравилась, и мы сразу же приступили
