Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы
С этой будет так легко.
А еще она очень подходила. Правильный возраст, сложение, цвет глаз и волос тот же самый. Даже рост точно соответствовал, если верить водительским правам. Она не работала в отеле, как остальные, но становилось, черт побери, слишком трудно подбирать их так тщательно. Он, конечно, пренебрег некоторыми мелочами, ведь главным было время.
Одетый в черное, он ждал с восточной стороны ее дома, спрятавшись между мусорными урнами. Низко нависающие сосновые ветви закрывали лунный свет и скрывали мужчину в темноте. Густая полоса вечнозеленых кустарников тянулась от забора к дому, по-видимому, чтобы спрятать помойку. Идеальное укрытие. Сквозь ветки он видел подъездную дорожку — пока пустую. Она уже должна была бы приехать, но опаздывала… или по крайней мере задерживалась дольше, чем вчера, когда он ее выслеживал.
Постепенно холодало. Он видел пар, идущий изо рта. Температура приближалась к точке замерзания, и резиновые перчатки становились жесткими. Наконец — как раз пробило девять — появилась ее машина. Погасли фары. Она вышла из автомобиля, захлопнула дверцу и направилась по дорожке с ключом в руке. От одного ее вида у него заколотилось сердце. Он мог бы наброситься на нее прямо сейчас, но это был бы ненужный риск. Женщины всегда настороже, когда идут от машины к парадной двери. Лучше подождать, пока она окажется в доме, успокоившаяся и потерявшая бдительность, совершенно не подозревающая об убийце за дверью.
Она явно нервничала, поднимаясь на крыльцо. Он знал, что замки заменены — попробовал ключ из украденной сумочки. Дрожащей рукой она вставила в новый замок новый ключ. Всю эту дрожь, возможно, вызывал холодный вечер весенний воздух, да только на ней были тяжелое зимнее пальто и теплая вязаная шапка. Вероятнее всего, вчерашняя пропажа сумочки вызвала у нее паранойю. Возможно, ей казалось, что в кустах под окнами спальни прячется человек с ножом.
Ну и воображение.
Наконец она открыла дверь и исчезла в доме. По зажигающимся одно за другим окнам он проследил ее путь из холла в гостиную, по главному коридору и в дальнюю спальню. Он встал на колени за окном и заглянул внутрь. Шторы подняты на полдюйма над подоконником — как раз достаточно, чтобы видеть, что происходит внутри. Она сидела на краю постели, из-за штор он видел ее только ниже пояса. А пока и этого вида вполне хватало. Она сбросила туфли. Упала на пол юбка. Она стянула с длинных ног прозрачные колготки. На секунду они собрались на икрах. Замечательные мышцы. Наверняка бегает трусцой или, может, занимается танцами. Она отбросила колготки и подошла к большому, во весь рост, зеркалу.
Теперь он видел все ее тело, ее лицо, волосы. Волосы!
Брюнетка исчезла. Она покрасилась. Мать твою!
Три дня подготовки и планирования насмарку. Сначала он рассердился, потом понял, что это его рук дело. Проявление огромной силы, которой он обладает. Реклама выполнила свою задачу. Еще одна женщина, напуганная сообщениями о серийном убийце, который нападает на брюнеток за тридцать и который, во-видимому, двигается из Сиэтла на юг. Интересно, сколько еще женщин отреагировали так же и теперь гонимы страхом? Хотя вот эту кража сумочки, возможно, загнала за край…
Он смотрел, как она надевает халат и любуется новым цветом волос в зеркале. Его охватило искушение не отступать — просто от гнева. В конце концов, последняя тоже подходила не идеально Потом включилось вдохновение. Он мог бы убить ее и покрасить волосы обратно в роскошный каштановый оттенок, какими они были раньше. Это показало бы, что никто не в безопасности. Если ты не совсем похожа, убийца переделает тебя. Блондинки и рыжие больше не неуязвимы. За краской больше не спрятаться.
Нет, глупая идея — красить волосы на мертвом теле. В сущности, он и так почти потерял интерес к этой женщине. Эти самонадеянные эксперты-профилеры, возможно, скажут, что у него какая-нибудь фаза обдумывания. Они заявят, что он слишком удовлетворился последней, чтобы возбудиться от следующей. ФБР считало, что все серийные убийцы на свете впадают после убийства в спячку и им нужно время, чтобы восстановиться перед следующим ударом. Для некоторых это справедливо. Некоторые спят помногу дней. Правда, он не таков.
У «сонь» нет его энергии.
Бесшумно, так же незаметно, как и пришел, он скользнул прочь от дома. Его уход не поражение. Отсутствие энтузиазма не имеет ничего общего с расчетом времени. И даже не окраска волос разрушила возбуждение. По существу, ему просто начала надоедать эта схема. После трех внешне похожих мертвых женщин надо бы уже четко знать: Бет Уитли за него? Или против?
ЧАСТЬ IV
37
В пятницу утром Энди отправилась покупать поношенную одежду. В комиссионном магазине выбрала две пары старых джинсов — черные и синие, — туристские ботинки, трикотажную рубашку в пятнах, два свитера и коричневую зимнюю куртку с дыркой в кармане. Потом она вернулась в управление и встретилась со спецами по «крыше», чтобы придумать легенду. Они не стали беспокоиться о фальшивых водительских правах, номере социального обеспечения, квартире, номере телефона, трудовой книжке, кредитной истории, банковском счете и прочих атрибутах, сопутствующих настоящей работе под прикрытием. Для такого короткого задания требовались только имя и история. Следующие три дня она будет Кирой Уайтхук, бросившей среднюю школу и последние десять лет перебивающейся временными заработками, то и дело попадая в неприятности. Таким прошлым нечего гордиться — и это то, что надо. К тому же вряд ли Энди понадобится отвечать на много вопросов.
Внешнее сходство с таким персонажем требовало усилий. Большую часть работы Энди проделала сама в одной из гардеробных управления. Стерла лак с ногтей и неровно обрезала их, чтобы они казались обкусанными. У нее было немного мозолей от гирь в гимнастическом зале. Энди огрубила их при помощи пемзы, а ключами от машины ссадила кожу на костяшках. Дальше прическа. Слишком элегантно. Она подрезала концы, постаравшись сделать их слегка неровными.
Намочила волосы и сушила почти полчаса, пока они не стали выглядеть пересушенными и прямыми. Наконец, лицо. Брови выщипаны слишком уж аккуратно, но приклеить их обратно невозможно. Энди сбрила внешний кончик левой брови. Достаточно, чтобы создать небольшую асимметрию, словно она когда-то участвовала в драке. Потом смыла весь макияж, но кожа, как у красотки с обложки, не совсем соответствовала роли. Энди потерла щеки пемзой. Коричневатая помада помогла сделать грубее мягкие губы.
Энди посмотрела в зеркало и чуть не вскрикнула. Потом зрелище показалось забавным. Она представила, как подкрадывается к Айзеку и говорит ему, что вот так она выглядела бы с похмелья. И внезапно это перестало смешить. Две недели назад она бы охотно пошутила на свой счет, но теперь Энди почему-то не захотелось, чтобы Айзек видел ее такой.
Жизнь — чертовски сложная штука.
Теперь на Энди был надет толстый бежевый свитер, мешковатые синие джинсы и никаких украшений. Остальные пожитки отправились в вещевой мешок вместе с двумястами долларами наличными — всем, что она ухитрилась выжать из Лундкуиста. Значок ФБР и удостоверение остались в столе. Пистолет — «Вальтер ППК-380» — она пристегнула на лодыжке под штаниной. Он был меньше обычного «зиг-зауэра П-228» и больше подходил для тайной операции.
Энди вышла из управления во время обеденного перерыва, постаравшись выбраться незаметно, чтобы никто не спросил, куда это она направляется и что означает ее новый вид. Никто, кроме ее начальника, Айзека и группы, расследующей похищение Уитли, не знал, что она работает под прикрытием. Слишком опасно сообщать такой секрет даже семье жертвы, другим правоохранительным ведомствам или коллегам по ФБР. И как бы ни хотелось Энди заверить Гаса, что она занимается его зацепкой, вопрос о звонке Уитли даже не поднимался.
Рейсовый автобус отправлялся из Сиэтла в 3.10 дня. Конечно, можно было бы поехать машиной, но безопаснее играть роль с момента выхода из управления.
Энди оказалась одной из одиннадцати пассажиров, рассевшихся по всему автобусу. Она расположилась у окна в середине. Ехали в молчании, время от времени прерываемом взрывами воплей едущих впереди двух мальчиков с бабушкой. Мерзкого вида парень, сидящий через проход, один раз поймал ее взгляд, улыбнулся и вытащил изо рта большой кусок жевательной резинки.
— Хочешь?
Энди демонстративно уставилась в другую сторону.
Дорога через горы занимала четыре часа. От центрального и восточного Вашингтона Сиэтл отделен северной частью Каскадного хребта — скальной грядой, живописностью напоминающей Альпы и протянувшейся на семьсот миль от северной Калифорнии до реки Фрейзер на юго-западе Канады. Западный склон был наветренной, зеленой и пышной стороной, предрасположенной к сырой погоде. Изобилие воды только усиливало красоту, создав здесь огромные зеркальные озера, стремительные реки и потрясающие водопады вроде водопада на перевале Снокуолми — лавину воды больше чем на сто футов выше Ниагары. Катание на лыжах у перевала Уайта зимой было отличным, а виды — изумительными круглый год. Недалеко от Сиэтла высилась гора Рейнир — впечатляющий пик, покрытый вечными снегами и видимый со всех сторон на двести миль. Плюс еще шесть заметных вершин, включая вулкан Сент-Хеленс, прославившийся извержением 1980 года. Вулканический пепел, разнесенный ветром на сотни миль, выпал как смешанный с грязью городской снег даже в долине Якима, в центральном Вашингтоне.
