Инстинкт убийцы - Уокер Роберт У.
— Мне хотелось бы взглянуть на фотографии Роснича, которые у вас есть, и все остальные документы, имеющие к нему непосредственное отношение, — обратилась девушка к Касиму.
— Значит ли это, что мы, в конце концов, станем работать вместе?
Джессика плотно сжала губы, подбородок ее дрожал.
— Да, если это можно так назвать, — ей сразу показалась какой-то сверхъестественной способность О’Рурк точно установить место жительства убийцы и другие сведения о нем, включая возраст и тот факт, что они должны придерживаться третьей версии. Если все основывалось на личности Роснича, это, вполне, мог оказаться не тот человек и не тот вариант. О’Рурк должна была связаться с Отто и проанализировать эту шаткую версию.
Джессика смотрела на фотографию солдата, превратившегося в Западной Германии в убийцу, и размышляла о том, как ему удалось обвести вокруг пальца полицию и въехать в Америку, если это, действительно, вампир, убивший Кэнди Коуплэнд в Векоше. Его лицо было совсем юным, и в глазах застыло вопросительное выражение. На прическу он, видимо, мало обращал внимания — его волосы были всклокочены, а на губах играла насмешливая улыбка. Это был снимок на военные документы. Роснич неоднократно попадал на гауптвахту за драку и воровство.
Джессика попыталась представить, как он выглядит сейчас. На его виске виднелся едва заметный шрам. Роснич родился в пригороде Чикаго Уитоне. Мог ли он пристраститься к крови именно в этом городе?
Девушка выяснила у Касима подробности убийства в Западной Германии и о самом расследовании. Она пыталась связать эти детали с тем, что уже известно ей.
— Жертва висела вверх ногами?
— Она была привязана за ноги. Это, прежде всего, и привлекло нас к вашему делу.
— Были у жертвы перерезаны сухожилия на ногах?
— Нет.
— Каким узлом были связаны ноги?
— Скользящим.
— Что касается раны на шее, была она сделана левой или правой рукой?
— Левой.
— Было ли отмечено место преступления странным отсутствием крови?
— Этот человек выпил кровь своей жертвы.
— Как вы об этом узнали?
— За этим занятием его застали ребятишки, спрятавшиеся в кустах.
— Хорошо, но была ли рана на шее жертвы глубокой, и нашли ли вы под трупом лужу крови?
— Конечно, там было много крови, но только из-за того, что убийца являлся, практически, ребенком, новичком в этом деле. Он не успел ничего продумать. Его преступление было внезапным, импульсивным поступком, который…
— Но не настолько импульсивным, чтобы он его не запланировал? Ведь он заманил туда своего товарища, — заметила Джессика.
— Мы все же думаем, что это один и тот же человек.
— Возможно. Если верить экспертам, в США и Канаде проживают несколько, так называемых вампиров, а значит, среди них вполне может оказаться и наш убийца.
— Эксперты? Какие эксперты?
— Отто Баутин. Он больше, чем кто-либо, знает о Т-9.
Касим с уважением кивнул.
— Послушайте, мы можем узнать многое об этом человеке, если покажем его фотографию специалисту из ФБР, который сможет соответствующим образом определить возраст человека и даже предположить его возможное телосложение. Если это именно тот человек, которого мы разыскиваем, то сделаем все возможное, чтобы найти его. Это никакое не соперничество, заключающееся в том, кто найдет его первым, доктор Касим, главное для нас — положить конец его злодеяниям.
— Он нужен вооруженным силам.
— Он нужен и ФБР.
— И они не должны взаимоисключать друг друга, доктор Коран.
— Я тоже так считаю, но ваши люди могут снова попытаться меня одурачить, и вы тоже можете забыть, что сотрудничаете с нашим управлением. Я не хочу, чтобы вы усмотрели в этом сотрудничестве угрозу.
Касим взял руку девушки и пожал ее.
— Хорошо, — сказал он. — Я все понял.
— Я рада, что мы поняли друг друга.
ГЛАВА 17
Когда самолет с Джессикой Коран на борту пролетел над Индианаполисом на высоте сорока тысяч футов, Учитель припарковался на стоянке рядом с больницей на окраине города. Он навестил всех своих обычных клиентов, повстречался с доктором Граббером, и теперь у него осталось немного свободного времени. Он прикрепил к одежде значок агента по торговле медицинским оборудованием и побрел по коридорам недавно построенной больницы, вдыхая особенный больничный запах. Раздражали лишь лампы дневного света, обжигавшие его чувствительную кожу. Несмотря на жару, на нем была одежда с длинными рукавами и очки с темными стеклами, но персонал больницы вполне мог объяснить это необходимостью защищать глаза от слишком яркого света — все вокруг было ослепительно белым.
Ему нравилось заходить в приемную неотложной помощи, куда довольно часто приходили молодые люди, которым просто-напросто негде было переночевать. И он знал к ним подход.
В углу сидела молодая женщина, явно чем-то напуганная. Он подошел к ней и, объяснив, что он врач, спросил, может ли он ей чем-нибудь помочь.
— Нет, я просто ожидаю, — ответила та, — но они ничего не говорят мне о состоянии Джимми.
— Джимми? Он маленький мальчик?
Ее это рассмешило.
— Нет, Джимми — мой приятель. Он попал под машину, и меня вызвали в полицию, однако, потом попросили посидеть здесь. И я никак не могу узнать, все ли у него в порядке.
— А как фамилия Джимми?
— Пайлс.
— Хорошо. Подождите, я попытаюсь что-нибудь разузнать для вас, — сказал он женщине.
Он открыл дверь, отделявшую приемный покой от самой больницы, и вышел в коридор. Все были чем-то заняты, никто не обратил на него внимания.
Постояв некоторое время, он вернулся к обезумевшей от страха молодой женщине. Та сразу же бросилась к нему в надежде что-нибудь узнать.
— Его жизнь вне опасности, он не очень пострадал. Доктор Сорнтон сообщил, что его скоро доставят сюда, и ничего серьезного у него не обнаружено.
Женщина едва не лишилась чувств.
— О, о… благодарю вас… я так вам признательна…
— Доктор Сорнтон сказал, вам лучше идти домой и прийти завтра. До этого времени Джимми вряд ли проснется, ему дали успокоительное — он тихонько засмеялся.
— Нет, я думаю, что не смогу оставить его Я просто подожду здесь и…
— Нет, нет. Это просто глупо. Я могу выписать вам прекрасное успокоительное, и вы немного отдохнете…
— Я не смогу уснуть, зная, что Джимми мучается от боли.
— Но он вовсе не мучается от боли, его вывели из болевого шока доктор Сорнтон и другие замечательные специалисты.
— Но я хочу повидать его.
— Мне очень жаль, но об этом не может быть и речи. Взгляните, — он показал ей успокоительные таблетки. — Вы ведь знаете, что это такое, не так ли? Они помогут, я обещаю, и вы забудете на время об этом кошмаре. В самом деле, необходимо немного поспать и успокоиться, и когда завтра встретитесь с Джимми, то все будет в порядке, вы будете выглядеть так…
В комнату вошла медсестра.
— Барбара, Джимми сейчас делают рентгеновский снимок грудной клетки, чтобы выяснить, нет ли у него переломов. Ему дали успокоительное, однако, к сожалению, мы обнаружили у него внутреннее кровотечение. Необходима операция, а для этого нужно получить согласие его ближайших родственников, поэтому…
— Что?! Что вы говорите? Но ведь доктор Сорнтон сказал…
— Какой, вы говорите, доктор?
— Этот человек, этот доктор, — она обернулась, но рядом с ней никого не было.
— Какой человек? О чем вы говорите? Может быть, стоит дать вам транквилизатор?
Но женщина бросилась к выходу и успела заметить мужчину-призрака, который так старался ее утешить. Она закричала:
— Вернитесь, мистер! Доктор! Я к вам обращаюсь!
Но тот уже скрылся.
Медсестра попыталась успокоить вконец расстроенную женщину.
* * *Приход медсестры был так внезапен, что он до сих пор не мог прийти в себя. Он чувствовал, как внутри все клокочет от ярости. Удача, которая, казалось, сама идет навстречу, вдруг повернулась к нему спиной, когда в приемную вошла медсестра, разрушившая все его планы. Он вернулся к фургону, охваченный раздражением и злостью, однако, вечер еще только начинался, терпение у него отменное, и потом, выйдет же когда-нибудь из больницы та молодая женщина. Можно было бы сделать наркотический укол, приводящий в бессознательное состояние, использовать хлороформ или физическую силу, но рядом со входом в больницу стояла полицейская машина.
