Лиза Гарднер - Клуб непобежденных
С другой стороны...
С другой стороны, жертва насилия имеет (за отсутствием более подходящего слова) и свои преимущества. Взять хотя бы их «Клуб непобежденных». Кэрол теперь большую часть времени проводила с двумя женщинами, с которыми прежде едва ли и словом бы перемолвилась. Начать с того, что Мег слишком молода для Кэрол, и та не могла всерьез рассматривать ее как подругу. И если быть до конца честной, на вкус Кэрол, от Мег уж слишком несло «рабочим классом». Если предположить, что их пути-дорожки все же могли когда-либо пересечься, то скорее всего это произошло бы в каком-нибудь шикарном ресторане, где Кэрол выступала бы в роли клиентки, а Мег — в роли официантки. И больше ни разу они друг о друге не вспомнили бы.
Джиллиан — более интересный случай. Больше соответствуя Кэрол по возрасту, по общественному и экономическому статусу, она являла собой тот тип женщины, которую Кэрол вполне могла бы повстречать, скажем, на светском приеме или на открытии какого-нибудь благотворительного фонда. Они обменялись бы там несколькими приличествующими случаю, ничего не значащими репликами — обычной для коктейля его пустопорожней болтовней. Вероятно, при этом Кэрол сочла бы Джиллиан женщиной слишком уж деловой, которую, кроме карьеры, ничего не интересует. А Джиллиан, вероятно, сочла бы Кэрол слишком старомодной в социальном смысле, принадлежащей эпохе 50-х, всего-навсего женой человека, занимающего солидное место в обществе. Женщиной, которая предпочитает сидеть дома, пока муж занимается настоящим делом.
Однако обстоятельства свели их вместе. Всех трех, хотя порой они с трудом переносили друг друга, были придирчивы и недоброжелательны, испытывали взаимную неловкость. Они не стеснялись делиться друг с другом такими вещами, которых обычным людям не понять. Они то чувствовали себя собранными, уверенными и сильными, готовыми к борьбе; то вдруг рыдали от непомерного напряжения. И при этом все равно скрытничали, не раскрывали до конца всего, что таится в душе. Кэрол была убеждена в этом. Бог свидетель, у нее самой хранились под спудом такие глубоко личные переживания и мысли, которые она даже год спустя не могла заставить себя облечь в слова. А уж что касается Джиллиан... Кэрол и Мег ничуть не сомневались, что даже не приблизились и к поверхности того, что было запрятано в тайниках ее души. Так что все они имели свои скелеты в шкафах. Но у них была также эта взаимная связь, эти скрепляющие их узы (которым лучше бы не существовать, и печально, что они существуют, но так уж случилось). И если уж на то пошло, их еженедельные встречи были, в сущности, тем единственным, что поддерживало Кэрол на плаву, заставляло жить и что-то делать.
Обычные люди не в состоянии понять всего этого. Обычные люди, дай-то Бог, никогда и не поймут таких вещей.
Кэрол допила свой бокал и, достаточно подкрепленная, двинулась домой.
Газетчиков поблизости не наблюдалось. Это было большим облегчением. Они, должно быть, весь день гуртовались возле ее дома — вот и еще она причина, почему ей не следовало туда спешить. Сейчас, однако, был уже седьмой час, слишком поздно, чтобы подкарауливать очередную сенсацию для пятичасовых «Новостей». А может, просто полиция проводит брифинг для прессы на другом конце города. Джиллиан, Кэрол и Мег научились ценить полицейские брифинги, когда репортеры сломя голову мчались от лужаек перед их домами к зданию полицейского управления, давая женщинам хотя бы пятнадцатиминутную передышку. Разумеется, только до тех пор, пока пресс-конференция не закончится и орды репортеров снова не двинутся по улицам боевым порядком. Вереницы белых микроавтобусов с легионами вооруженных вопросами боевиков. В лучшие свои дни Кэрол сладострастно мечтала установить на крыше пулемет и покосить их всех. В худшие же забивалась в ванную комнату на втором этаже, единственном в доме помещении без окон, и, съежившись в пустой ванне, лихорадочно, пинтами, заглатывала мороженое «Бен и Джерри».
На подъездной дорожке стояла машина Дэна. Капот на ощупь был холодным: видно, он находился дома уже изрядное время. Не слишком хороший знак.
Еще через пять минут Кэрол увидела Дэна в гостиной, освещаемой лишь неумолчным телевизором. При ее появлении муж поднялся, и Кэрол могла бы поклясться, сопроводив это каким-то вороватым движением. Однако, подойдя ближе, поняла, что он просто подносил к губам большой круглый коньячный бокал, чтобы выпить последний глоток. Кэрол молча уставилась на него, ожидая, кто заговорит первым. Потом заметила, что Дэн все еще в костюме, а короткие темно-каштановые волосы сильно взъерошены — волнуясь, Дэн имел обыкновение всей пятерней пробегаться по волосам.
На экране белокурая журналистка стояла перед зданием суда и говорила в микрофон, а над головой у нее водоворотом кружился заградительный огонь из красных и синих полицейских прожекторов.
«Только что полиция подтвердила, что так называемый Насильник из Колледж-Хилла был застрелен сегодня утром на этом самом месте. Из источников, близких к следствию, известно, что двадцативосьмилетний Комо был убит одиночным выстрелом в голову в тот самый момент, когда его выводили из тюремного фургона перед зданием Дворца правосудия, примерно в половине девятого утра. По словам его товарища-заключенного...»
— Я приехал домой, как только услышал новости, — проговорил наконец Дэн.
Кэрол промолчала.
— Я подумал, что, возможно, понадоблюсь тебе.
Кэрол по-прежнему хранила молчание.
— Ты могла бы по крайней мере позвонить, — тихо сказал муж. Он поднял глаза, встречаясь с ней взглядом. — Ты же знаешь, что я беспокоюсь.
— Ты одет как для работы.
— Господи, Кэрол, я отменил сегодня три встречи...
— Ты возвращаешься в офис.
— А что мне делать! Клиенты платят мне за то, чтобы я был доступен в любой момент, по первому их зову. Адвокатская практика — это работа с ненормированным рабочим днем, а не отсиживание на службе с девяти до пяти. Ты прекрасно это знаешь.
— Будет уже темно, — промолвила она.
Дэн опустил глаза. Он открыл было рот, потом закрыл, сложив его в мрачную, жесткую линию и вместо ответа начал с преувеличенным вниманием вертеть в пальцах опустошенный бокал. Дэн злился. В очертаниях его застывших плеч Кэрол заметила напряженность. Но он не сказал больше ни слова. И молчание все тянулось и тянулось, оно было нескончаемо.
— Я прошлась по магазинам, — сообщила наконец Кэрол, вызывающе вздернув подбородок.
— Я вижу.
— Купила три костюма. Прелестные.
— Хорошо, Кэрол.
— Истратила две тысячи долларов, — поднажала она.
На челюсти Дэна дрогнул какой-то мускул. Он с удвоенным старанием начал теребить в руках изысканный хрустальный бокал.
Она решила испробовать другую тактику. Солнце уже садилось. Сумерки спускались на их слишком большой, слишком пустой дом. И опять Дэн уходил, оставляя ее и лишний раз доказывая, что, какую бы кару она ему ни придумала, он был способен вернуть ее сторицей.
— Сегодня нас навестила полиция, — объявила Кэрол. — Детектив Фитцпатрик испортил нашу встречу.
— Он хотел первым сообщить важную новость?
— Нет, он хотел первым спросить, не мы ли убили его.
— И что же на это ответила Джиллиан?
— Послала его подальше. В более пристойных выражениях, конечно.
— Уж детективу Фитцпатрику следовало бы лучше разбираться в ситуации. — Дэн, наконец-то опустив свой бокал на кофейный столик, встал с кушетки. Движения его были нервными и возбужденными.
— Фитцпатрик был не один, а с парнем из полиции штата.
— Из полиции штата? — Голова Дэна удивленно дернулась вверх.
— Детектив, сержант Роун Гриффин. Крутой мужик. Хитрый как черт. Заявил, что в качестве следующего шага они в судебном порядке проверят наши банковские счета и всю финансовую отчетность. Понимаешь? Чтобы узнать, нет ли там необъяснимых изъятий или переводов крупных сумм, которые можно было бы истолковать как плату наемному убийце. Он очень недвусмысленно высказался на этот счет.
Дэн рассеянно прошелся по комнате, остановился перед красивой каминной доской, провел сверху вниз пальцем по затейливой деревянной резьбе. С такими длинными, тонкими пальцами Дэн мог бы быть скульптором или музыкантом. Или отцом, обучающим маленького сына завязывать узел бантиком.
— Почему они озаботились расследованием? — отрывисто спросил он. — Эдди Комо причинил много зла. Теперь он мертв. Ну и Бог с ним.
— Мне лично наплевать! — с жаром выпалила Кэрол. — Мне дела нет до того, кто его застрелил! Меня это абсолютно не волнует!
Она затаила дыхание, желая, чтобы муж обернулся и посмотрел ей в глаза. Кэрол затеяла этот разговор, чтобы подстегнуть, раззадорить его, но вот сейчас... Сейчас она услышала боль в своем голосе. Кэрол не говорила об этом никому — даже Мег и Джиллиан, — но втайне надеялась, что это ее муж пристрелил или нанял кого-то пристрелить Эдди Комо. Это был бы первый знак, что он еще любит ее.
