Охотник за головами - Слэйд Майкл
Тут над ней сверкнул нож.
И вонзился ей в горло.
Джек-с-фонарем
Понедельник, 1 ноября, 1.03
Роберт Деклерк видел больше смертей, чем большинство других людей, но так и не смог привыкнуть к этому зрелищу.
Как все мужчины и женщины, имеющие дело со смертью, Деклерк постоянно сталкивался с объективным воплощением самого субъективного из человеческих страхов – страха смерти. Он не мог заставить себя относиться к этому ни с профессиональным цинизмом, ни с кладбищенским юмором. Постепенно он выработал в себе главное чувство, с каким встречал смерть, – печаль. Печаль о потере еще одного человека.
Тридцать лет это работало, но только не сегодня.
Сегодня главным чувством Деклерка был гнев.
Тело монахини лежало на земле футах в тридцати от дороги. Вокруг нее суетились люди, профессии которых тоже связаны были со смертью. Одни из них щелкали вспышками, другие водили по земле металлоискателями. С поводка рвались немецкие овчарки. У ног трупа склонился Джозеф Авакумович; рядом стояли инспектор Макдугалл и суперинтендант. То, что сделали с монахиней, не могло не вызвать у Деклерка гнев.
– Тот же почерк, – сказал Авакумович, поднимаясь и показывая на то место, где должна была быть голова. – Видите, под горизонтальной линией обезглавливания – вертикальный разрез. Мне нужна гортань для исследования.
Инспектор Макдугалл кивнул. Он тоже был зол: уже второе тело в Северном Ванкувере, в пределах его компетенции. Нужно поспешить с раскрытием дела.
– Изнасилование, – сказал русский, – и разрез на груди. – Он нахмурился. – Очень жестокое преступление.
– Вы имеете в виду, что она была девушкой?
– Не в этом дело. Этот парень – настоящий дикарь.
– Вещи разорваны или разрезаны? – спросил суперинтендант.
– И то, и другое. На животе и ниже он действовал ножом, а от шеи до талии разорвал руками.
– Ее убили здесь?
– Да. Слишком много крови. Дождь смыл все следы, но кажется, что ее оттащили с дороги в кусты. На дороге имеются следы борьбы.
– А кто ее нашел?
– Другая сестра, – ответил Макдугалл. – Она вышла запереть ворота и увидела горящую свечу.
– Скорее бы узнать, что за извращенец вытворяет все это.
В этот момент из просвета в тучах выглянула полная луна и осветила троих мужчин, молча стоявших над трупом монахини. Каждый думал о случившемся по-своему, но ни один из них не мог понять ход мысли Охотника. Несомненно, они имели дело с маньяком. Деклерк думал о том, что Охотник, должно быть, преследовал свою жертву или поджидал ее в кустах. Он изнасиловал ее, убил, а потом отрезал голову. Что может быть проще? Беспокоил его вертикальный разрез на горле. Он знал, что так часто делают убийцы, чтобы жертва издавала меньше шума. Но здесь было что-то другое. Это чудовище не только отрезало монахине голову, но и поместило на ее место Джека-с-фонарем. В тыкве были вырезаны два треугольных отверстия для глаз и рот, искривившийся в злобной усмешке. Внутри горела свеча, и именно ее свет увидела сестра, вышедшая закрыть ворота. Теперь свеча догорела, и тыква смотрела пустыми глазами на обезглавленное тело.
К Макдугаллу подошел капрал с испачканными землей руками и мундиром. Он только что закончил обыскивать пруд.
– Ничего, шеф. Мы использовали собак и детекторы, но безрезультатно. Насколько я могу сказать, в пруду тоже ничего нет.
– Ищите дальше, – коротко бросил Макдугалл. Капрал кивнул и пошел выполнять приказание.
"О Господи, – подумал Деклерк, – четыре тела и никаких улик. Это более чем странно".
Авакумович что-то пробормотал.
– Извини, Джозеф. Я отвлекся.
– Я говорю, что попытаюсь снять с тыквы отпечатки пальцев.
– С тыквы, политой дождем?
– Именно. У меня с собой суперклей.
Увидев недоуменный взгляд Деклерка, Макдугалл улыбнулся:
– Он говорит о "Визупринте". Я вижу, вы отстали.
– Похоже, что так. Расскажи мне, Джозеф.
– Все, что у нас есть, – это тыква. Мы знаем, что убийца принес ее с собой в качестве заменителя головы. Вырезал он ее не здесь, и на ней могло что-нибудь остаться – пыль из его дома, следы химикатов, что-то в этом роде. Можно узнать что-то из характера надрезов. А можно найти на ней отпечатки пальцев. Несколько лет назад полисмен и Онтарио по фамилии Бурдон клеил суперклеем бачок для проявления пленки. После этого он обратил внимание, что на пластиковой поверхности проступили его отпечатки пальцев. Исследования показали, что химикат, входящий в состав клея, – это цианоакрилат, – соединяясь с жидкостью, оставляет отпечатки пальцев человека на любой поверхности и проявляет их, что невозможно при использовании старых технологий с порошком или парами йода. Этот метод уже помог раскрыть не одно преступление. В одном случае уликами послужили отпечатки пальцев на бутылке, выловленной у места стоянки украденной яхты, в другом – отпечатки на взломанной металлической кассе.
– Да, сильно я устарел, – заметил Деклерк.
– Это не твоя епархия, – успокоил его русский. – Кстати, я хочу кое-что попросить.
– Что же?
– Помнишь, ты просил меня взглянуть на кости, найденные теми двумя девочками? Так вот, я хотел бы взглянуть на останки всех четверых. Я могу найти что-нибудь, чего не заметили патологоанатомы.
– Хорошая идея.
– Нужен ордер. Остатки Портмэн уже отправили родителям, но остальные еще доступны, – он взглянул на тело монахини.
– Завтра у тебя будет ордер, – пообещал суперинтендант.
– Думаете, имеет значение, что Портмэн и монахиня были католичками? – спросил Макдугалл. – Может быть, какой-нибудь сатанинский культ. Что-то вроде черной мессы.
– Может быть, – сказал Деклерк.
– А пока нам лучше пойти и немного поспать. Когда начнется паника в газетах, будет не до сна.
– Согласен, – сказал Авакумович.
Поколебавшись, Деклерк согласился с ними. Он взглянул на часы: до обычного времени его подъема оставалось четыре часа. Он чувствовал себя вымотанным. А ведь предстояло еще вынести то, что начнется днем.
– До завтра, – сказал он. Двое других кивнули.
Повернувшись спиной к трупу, Деклерк пошел к воротам. Возле них, у скопления полицейских машин, уже собирались зеваки и репортеры. При его появлении замерцали вспышки. Он знал, что за их молниями последует гром вопросов. У самых ворот он обернулся.
