Ирина Глебова - Оборотень
В дверях длинного, овального, блестящего на солнце металлическими боками строения стоял парень с железной палкой в руках.
— Серёжа здесь! — крикнул он.
В тот же миг Даша почувствовала такую радость, что захотелось упасть в траву и заплакать. У Игоря загорелись глаза, а движения, не утратив быстроты, стали лёгкими, словно земля на минуту потеряла гравитацию. Однако оба милиционера всё же опередили их и первыми миновали посторонившегося Олега.
Пропустив Игоря и Дашу к мальчику, Кандауров стал так, чтоб никто не задел двух разложенных на полу тряпочек.
— Что здесь происходило? — спросил он Олега.
— Я застал этого… с ножом в руке. Вон с тем! — Олег кивком указал на отброшенный скальпель. — Но он ничего не успел сделать, только укол.
— Укол? Когда?
— Серёжа говорит, перед самым моим приходом. Но, может быть, он колол его и раньше: мальчик не может ходить.
Игорь, прижимая голову сына к груди, внимательно слушал. Поднял глаза на майора:
— Что же это?
— Ничего страшного. Анестезия пройдёт. Ещё он ему вколол викасол — кровоостанавливающее, — он всегда так делал. Но это должна быть небольшая доза.
— Да, — подал голос Лоскутов. Он присел на корточки и, не притрагиваясь, разглядывал аккуратно положенные рядом со шприцом две пустые ампулы. — Дозы маленькие.
— В больницу нужно!
— Обязательно, Игорь Романович. Сейчас подъедет наша машина — это дело нескольких минут. Здесь есть больница?
Кандауров посмотрел на Олега. Тот кивнул:
— В посёлке больница отличная!
— Вот туда мальчика сразу и повезём. — Кандауров вновь повернулся к Олегу. — Ты, похоже, спас паренька? Что здесь было?
— Вывернулся он… Не знаю, как!
— Оборотень!.. Ладно. Куда он побежал?
Олег покачал головой:
— Я не видал.
— Михаил! — Кандауров уже быстро направлялся к выходу. — Пошли!
— Я с вами!
Парень рванулся следом, но майор его остановил.
— Нет, ты останься. Сначала позвони по 02, скажи: от майора Кандаурова. Нужно оцепление лесного массива посёлка Курортный. Ловим «угличского упыря»… Потом у ворот встреть машину.
Они уже вышли в дверь, когда Игорь, бережно переложив голову и плечи сына на руки Даше, тоже поднялся. Она посмотрела на него снизу вверх спокойно, сосредоточенно. Сказала:
— Иди с ними, милый. Поймай эту тварь, ты ведь знаешь его лучше всех! А о Серёже я позабочусь, не беспокойся.
В голосе и взгляде девушки была такая сила, что Игорь, не раздумывая, кивнул и бросился догонять ушедших.
Даша осталась с мальчиком одна. Она удобно села, осторожно положив голову и торс мальчика себе на колени. В ангаре было тепло, даже жарко от нагретой солнцем металлической обшивки. Выложенный плитами пол тоже согревал, а не холодил. От распахнутой двери широким снопом шёл яркий свет, в нём кружили, плясали пылинки. Тихо, спокойно, как после пронёсшегося урагана. Мальчик был в сознании, но словно сонный, заторможенный. Нежно покачивая его, гладя ладонью волосы, девушка тихонько приговаривала:
— Всё позади, Серёженька, страшного больше ничего не будет. А потом мы поедем с тобой на море, и на Чёрное, и на Адриатическое, и к Мексиканскому заливу…
На улице громыхнуло.
— Вот и дождик скоро пойдёт, — успела ещё сказать Даша.
В этот миг и появилась в двери фигура: полусогнутая, упругая, жуткая.
* * *Он не мог уйти так просто — всё бросить! Ни одну из своих жертв он не хотел так сильно, как этого мальчика! Никого не обхаживал так долго, ни о ком так страстно не мечтал! Обмануться, отказаться, скрыться? Когда почти добился своего?
Выскочив из ангара, он увидел, что парень за ним не гонится. И метнулся в уже знакомое убежище — заброшенный погреб. Сейчас проклятый педик или выйдет звать на помощь, или потащит мальчишку в дом. Так или эдак, но с ним надо расправиться. Это нетрудно будет сделать сейчас, оправившись от неожиданности. Кабан был намного сильнее и злее…
Из ангара долго никто не показывался, и тот, чей облик уже мало напоминал человеческий, решил вернуться туда сам. Но почти тут же ему пришлось вновь сжаться, затаиться, глядя сквозь выбитый сучок на новых людей. Он сразу понял, что двое — милиционеры, узнал Игоря Лунёва. Скрежеща зубами, захлёбываясь лютой злобой, он осознавал, что каким-то образом узнан и почти пойман. Но нет, только обложен. Он уйдёт, обязательно!
И он увидел, как двое вооружённых мужчин и почти сразу вслед за ними журналист побежали со двора. Минуты через две-три из ангара выбежал и помчался в дом ненавистный ему Олег. Значит, в ангаре остались двое: мальчик и девчонка — наверное та, о которой рассказывал ему Серёжа, любовница отца. Вновь заколотилось сердце, огонь полыхнул в крови! Вот его шанс! Одним движением он вырубит девчонку, вторым — всадит нож в сердце Серёжи, и сразу же отхватит кусок тела мальчишки. Заберёт свои инструменты — другие такие теперь ему не достать! — и прочь. Он уйдёт, просочится сквозь любую засаду, исчезнет бесследно… Всё, конечно, придётся делать не так, как задумано. Быстро. Но своей цели он достигнет: получит мальчика, его жизнь, его энергию…
* * *Даша сразу поняла, что перед ней убийца, и что он пришёл за Серёжей. Странное дело, она подумала почему-то: «Вот он, ягуар-людоед». Скитаясь в джунглях, она в постоянном страхе и напряжении ждала его появления, но там он ей не попался. Зато настиг теперь, далеко от Рио-Бланко. Но сейчас она его не испугалась. Наверное потому, что была любима и счастлива, и потому, что на коленях у неё лежал мальчик, почти её сын.
Зверь, появившийся в двери, прыгнул вперёд, зашарил глазами по полу:
— Где нож-ж-жи?
Капитан Лоскутов перед самым уходом аккуратно свернул обе тряпочки, положив туда и скальпель, и убрал их временно на одну из полок. Даша, не меняя позы, жёстко усмехнулась:
— Ищи!
— А-а-а!
Глаза убийцы закатились, став совершенно белыми, губы исчезли, обнажив оскал. Его кошачий прыжок был длинен и точен.
Но за миг до этого пальцы девушки сжались на утолщённом конце железного ломика — того самого, который держал в руках Олег и который он положил потом к стене. Той стене, где сейчас сидела Даша. Ломик, после короткого замаха, встретил несущееся навстречу тело ещё на лету. Раздался визг и вой. Но, крутанувшись на полу, убийца уже вновь вскочил на ноги. Даша встать не успевала. Серёжа, в полубредовом сознании, всё так же лежал у неё на коленях. И, вцепившись пальцами в ломик, она подумала, что не отдаст ни его, ни свою жизнь. Ни за что!
Ягуар-людоед не успел прыгнуть вновь. За его спиной сгустился воздух, и неуловимо-яростным движением Олег свалил зверя на пол, прыгнул ему на спину, надавил пальцем какую-то точку на шее… Даша минуту смотрела на неподвижно распростёршуюся фигуру, потом разжала пальцы, выпустила ломик, прижала обеими руками голову Серёжи к себе и хрипло проговорила:
— Свяжи его скорее.
И пока Олег проволокой скручивал лежащему руки и ноги, она всё время повторяла:
— Свяжи его… Свяжи его…
— Даша! — Олег стал перед ней на колени. — Я позвонил в милицию и, на всякий случай, в «Скорую помощь». А потом решил заглянуть… Машины не видно было, а у меня тревога какая-то… Как чувствовал…
Он вдруг заплакал, наклонившись вперёд и закрыв лицо ладонями. Убрав руку с Серёжиной головы, девушка протянула её к спутанным волосам юноши, ласково погладила их.
— Ну что ты, Олежка, что ты! — Её голос был ласковым и восхищённым. — Ты такой смелый, ловкий, я таких ребят не встречала! Ты нас спас! Если бы я не любила, то обязательно влюбилась бы в тебя! Разве можно не влюбиться в такого парня…
Она ещё что-то говорила, а Олег уже плакал, не сдерживаясь, навзрыд. Он плакал горькими и счастливыми слезами. Потому что понимал: никогда девушка Даша не полюбит его, а он будет любить её всегда. И потому ещё, что понял наконец и поверил, что он, Олег, самый обыкновенный парень, который непременно станет мужчиной. Обыкновенным и настоящим.
КАНДАУРОВ
Сержант Николай Зимин, подъехавший вскоре, повёз Серёжу в больницу. Вместе с ним поехали Игорь и Даша. Лоскутов с сотрудниками местного отделения милиции увёз скрученного проволокой «упыря». Олег и майор Кандауров навели порядок в ангаре и во дворе, загнали в гараж «Харлея Девидсона». Парень не хотел садиться на мотоцикл: чувствовал сильное и ещё не прошедшее возбуждение.
— Пойдём на трассу, — предложил ему Викентий. — Там остался один молодой человек с машиной. Посмотрим, как у него дела.
Они шли и радовались бьющим встречным порывам ветра, сгустившемуся и потемневшему воздуху, остужающей лица свежести.
— Ого! — сказал Олег и даже приостановился. — Первый раз вижу «Корветт» в натуре. Красавец!
Шурик стоял у машины, вытирая руки ветошью. Его джинсы и красивая лёгкая рубашка были в пыли и даже кое-где в мазуте. Новое колесо сидело на машине, как влитое. За обочиной, на траве, валялась рваная покрышка.
