Мартынов Алексей - Песнь Легиона
Выход был со второго этажа. Они никогда не ждут, что оттуда будут выходить живые. В этом их ошибка.
А голос всё пел, вселяя надежду и наполняя тело силой.
Он бросил в окно принтер и вылетел вслед за ним. Точно на конце траектории его прыжка была машина. Чёрная волга, по бокам которой стояли люди в синем камуфляже. Сразу после приземления он сорвал человеку с рупором голову, поднял её над собой и шваркнул об землю. Номер триста семьдесят один.
Совершив невероятный прыжок через машину, он увернулся от удара прикладом и засадил бьющему кулаком в грудь. Что-то прогудело у него мимо уха, но он не слушал, а продолжал жестоко избивать жертву по бокам, после чего одним движением достал ножик и перерезал ему глотку. Номер триста семьдесят два.
Он выхватил у этого ещё обоймы для калаша и пошёл в бой. Из-за угла по нему открыли огонь спецназовцы.
Благодаря своей одежде он стал почти незаметен в темноте, нужно было только пригнуться и слиться с чем-то тёмным.
Они прекратили огонь, ибо потеряли цель. Недвижимая доселе волга заурчала, врубила дальний свет и покатилась на них. Двое отпрыгнули, одному не повезло. Она протащила его метров двадцать и нырнула за поворот. Номер триста семьдесят три.
Волга пронеслась где-то вдалеке и заглохла. Кто-то что-то крикнул. Во тьме парковых деревьев что-то заблестело, а потом из темноты показался Легион. Он не бежал, а шёл, как ходят в магазин за едой. Он не торопился.
Спецы занервничали и стали палить, а он всё шёл и шёл на них. Они даже не могли попасть, хотя отчаянно стреляли. А потом он достал из-за спины штырь наподобие копья и швырнул. Номер триста семьдесят четыре отвалился, проткнутый в грудь.
Совершенно невозмутимо, Легион снял с трупа калаш и выпустил обойму в его напарника. Номер триста семьдесят пять. Кто кого больше ждал, теперь было загадкой вечности, которая была не на его совести.
Он сам выбежал к штурмовой группе. Он прыгнул справа налево, стреляя прицельно по головам, и упал, не переставая отстрел. За десять секунд полегли номера с триста семьдесят шестого по триста восемьдесят второй.
Легион не стал брать бронежилет, чтобы не стеснять движений. У него было достаточно упорства для разбивки слоя врагов.
– Стой на месте!
«Ага, вот и ожидаемый враг!»
Позади стоял среднего роста спецназовец, снявший маску и прибор ночного видения.
– Заходи внутрь, – с этими словами Легион просочился через двери внутрь здания. Внутри спеца ожидал радушный приём. – Я ждал тебя всё это время. Начнём.
Его голос звучал гулко и всеохватывающе, хотя структура здания не позволяла этого. Первым же ударом Легиона повергли на пол. Он этого не ожидал, но жаждал продолжения банкета. Спокойно, не ощущая боли, он поднялся на ноги и тихо засмеялся. Ему было смешно, что это лучшее из того, что было.
Спец бросился на него, на ходу доставая что-то блестящее. Легион был быстрее и сломал ему руку, но не отпустил. Вместо этого он развернулся, упёрся в него ногой и резко выдернул руку из сустава с мясом. Кровь хлынула ручьём на пол, он улыбался, глядя на эту картину.
Вдруг ему стало противно. Даже неинтересно всё это действо. Он по-отечески взял спеца за голову и оторвал ему уши. Надо было уходить. Номер триста восемьдесят три.
«Они всё же начали войну. Война целой армии против одного человека.»
Было бы очень наивно полагать, что они оставили ему путь к отступлению и парк не окружён. Он чувствовал это уже не органами чувств, а простой логикой: если у них хватило сил прибыть сюда в таком составе, то должно быть и нечто большее.
Он немного затарился патронами, взял у одного убитого именной пистолет.
Через пять минут он стучался в двери головного офиса одной известной компании, название которой он никогда не мог запомнить. Было бы наивно полагать, что ему откроют сами, но у него не было выбора. С одного выстрела он открыл дверь и вошёл внутрь.
Из-за стойки выскочил охранник в синей рубашке и чёрных брюках, но он был молод и слаб. Легион проткнул его пулями в грудь в трёх местах. Номер триста восемьдесят четыре. До смерти тот успел нажать кнопку тревоги.
Нужно было идти вниз к трубам, там была котельная и газопровод. На входе он повстречал охранника и местного работника. Всего лишь одна точная очередь, и они красиво отлетели в стороны, строя в полёте занятные фигуры. Номер триста восемьдесят пять и триста восемьдесят шесть.
В стене за обшивкой что-то тихо шуршало. По трубам постоянно гулял мерный гул, но шуршание выделялось из общего шума. Из-под обшивки выполз чёрный жучок совсем без усов. Он вяло полз по стене.
Сюда шли трое охранников – по данным разведки то были последние. Когда он вошли на долю секунды они были в шоке, увидев своих товарищей, лежащих на компрессоре под самым потолком. А потом началась стрельба, за пять секунд которой полегло три человека. Номера с триста восемьдесят семь по триста восемьдесят девять.
Разводным ключом он свинтил напрочь кран, разводящий газ по зданию. Теперь горючий газ медленно наполнял всё здание.
«Ночь так красива, если позволить созданиям природы самим украшать её. Человек в данном случае только в роли догоняющего, не являясь природным дитём. Он скорее язва.»
На пятом этаже он соорудил небольшой костерок: поджёг всю оргтехнику, бумаги, столы и вообще всё, что горит, после чего спустился обратно на лифте.
«Совсем мало времени. Бывает два состояния: когда ты всё сделал вовремя и когда ты не успеваешь.»
Мир раскалывается на части и почва уходит из-под ног, когда ты начинаешь верить в собственную немощность. Каждый человек сильнее любого своего противника, он просто в это мало верит.
Выходил он сзади через окно, чтобы его не взяли. Они войдут внутрь, будут искать виновных, в то время как их там не будет.
Неспешной походкой он продвигался дальше по улицам, он был совсем рядом с целью – небоскрёб был всего в сотне метров отсюда. Он подошёл к нему. Там, откуда он ушёл, толпился народ, милиция и пожарные. Густым чёрным дымом горел пятый этаж.
Вдруг на него направили прожектор. Белый свет ослепил его, и он по памяти выхватил автомат и начал стрелять. Несколько пуль всё же попало в прожектор, от чего тот потух, а также полегло несколько людей в округе. Жалкие создания: они даже не пытались сопротивляться, они оказались здесь случайно. Номера с триста девяносто по триста девяносто шесть.
Наугад он стал быстро шарить руками по стенам пока не нашёл дверь. Света уже не было, но он всё ещё плохо видел и был уязвим.
Спасение пришло неожиданно. Рядом раздался чуть хриповатый голос и неприятный запах блевотины. Голос замычал, и открылась дверь где-то рядом. Легион вдруг понял, что он может видеть по крайней мере очертания. Перед ним стоял человек с бородой и в рваном пальто. Двумя ударами он вытолкнул его на улицу и воткнул лом ему в спину. Номер триста девяносто семь.
Кто-то что-то закричал. А он уже поднимался дальше. Раздался взрыв. Он не был похож на то, что показывают по телевизору, это не был хлопок. То было мощное уханье, настолько мощное и вместе с тем громкое, что затряслись и затрещали стёкла в окнах. Даже сквозь двери он видел зарево, накрывшее собой всю округу.
Он выстрелил в потолок. Люди высыпали наружу. Одному пуля влетела в голову, расплескав его мозги по стене, второму вышибла лёгкие. Какая-то женщина взвизгнула и побежала. Её голова тоже была слабовата.
Номера с триста девяносто восьмого по четыреста.
Прошла минута, он был уже на втором этаже. Стражи закона врывались на первый этаж, но там лежало две газовых бомбы. Очень хитрое смешение химикатов, дающее эффект серной кислоты. Как только они вдохнут, их лёгкие будет разъедать.
Он бросил к ним автомат и побежал на следующий этаж.
Номера с четыреста первого по четыреста пятый.
Оба лифта были обрезаны небольшими пирозарядами, установленными на их тросы, после чего они с шумом свалились вниз.
Он установил газовую бомбу на двенадцатом, а сам сполз на одиннадцатый. Трое из них прошло мимо. С последним он вступил в схватку, отбросив его на пролёт ниже. Тот ударился головой. Номер четыреста шесть.
Двое свалились сами, им было плохо. Они катались по полу и отхаркивали собственные внутренности, только в более удобоваримом виде, то есть в виде разложенных кусочков. Номер четыреста семь и четыреста восемь.
Уже было мелочью, что он отстреливал по этажам. Всего десяток человек набрался. Номер четыреста восемнадцать.
На двадцать восьмом он выпустил пять пуль, в результате чего замок на двери отвалился и он вошёл. Семейство Петуховых – мать, отец и дочь, вылетели в окно. Номера с четыреста девятнадцать по четыреста двадцать один.
Он выбрался на крышу.
–= полночь, наше время =-
– Я верю, что работу, какой бы уродской она не была, нужно делать с честью и на должном уровне. Кажется, эту работу я сделал хорошо. А, собственно, почему сделал? Я здесь, я жив и здоров. Ночь только началась! И Легион будет петь свою песнь!
