Джеймс Паттерсон - Явился паук
На Джеззи — ее повседневный наряд: свободные черные брюки, потрепанные теннисные туфли и простая белая блуза. Так же просто она одевалась в Майами, давая окружающим возможность забыть, какой важный пост она занимает в Секретной службе.
— Что-то стряслось, — констатировал я, морщась от звуков собственного голоса. Боль пронзила висок и потекла вниз.
— Нет, Алекс, о Мэгги Роуз мы с тех пор ничего не узнали. Всего лишь несколько «обнаружений». И это все.
«Обнаружениями» фэбээровцы называют показания очевидцев, якобы видевших девочку или Гэри Сонеджи. «Обнаружений» была масса — девочку встречали буквально повсюду: на пустыре в паре кварталов от частной школы, в Калифорнии, в детском отделении больницы Бельвью в Нью-Йорке, в Южной Африке и даже на месте приземления космического зонда близ Седоны, в Аризоне. Без «обнаружений» просто дня не проходило, и неудивительно: страна большая и чокнутых в ней полно.
— Я не хотела вам мешать, ребята, — с робкой улыбкой произнесла Джеззи, — просто я ужасно себя чувствую из-за того, что случилось. Алекс, все, что о тебе болтают, — вранье и чушь, и мне хотелось сказать тебе, как я к этому отношусь. Вот я и пришла.
— Ну что ж, спасибо на добром слове.
За прошедшую неделю это было первое приятное событие в моей жизни, и оно странно подействовало на меня.
— Во Флориде ты сделал все, что мог. И я это говорю не из желания сделать комплимент.
Я попытался сфокусировать взгляд, но перед глазами все расплывалось.
— Не могу похвалиться большими достижениями. С другой стороны, я, конечно, не заслужил, чтобы меня поливали грязью на первых страницах всех газет.
— Не заслужил. Кто-то использовал тебя. Кто-то отдал тебя на растерзание прессе. Вся их писанина — сплошная ахинея.
— Сплошная ахинея! — радостно подхватил Деймон. — Правда, папка?
— Это Джеззи, — я решил представить ее детям. — Мы с ней иногда вместе работаем.
Дети слегка стеснялись. Джанель скрылась за спиной брата, а Деймон вдруг насупился и сунул руки в карманы, в точности как иногда делаю я. Джеззи присела на корточки и, став одного с ними роста, поочередно пожала им руки. Инстинкт безошибочно подсказал ей самое разумное решение.
— Твой папа — лучший полицейский из всех, кого я знала, — поведала она Деймону, и тот милостиво ответил:
— Я знаю.
— Я — Джанель.
Меня удивило, что малышка сама представилась Джеззи. Я видел, что ей хочется, чтобы ее обняли. Джанель больше всего на свете обожала ласкаться, из-за чего и получила одно из своих многочисленных прозвищ — Обнимашка. И Джеззи почувствовала — она раскинула руки и обняла девочку. К ним не замедлил присоединиться Деймон. Вышла трогательная сценка — как будто давнишний друг вернулся с войны.
Через минуту улыбающаяся Джеззи встала на ноги. Я подумал, что она на редкость симпатичный человек, а во время расследований такие попадаются нечасто. Приехав сюда, она поступила продуманно, но в то же время довольно смело: Саут-Ист — не самое подходящее место для одинокой белой женщины, даже если она вооружена.
— Одним словом, я зашла, чтобы тут кое-кого обнять, — подмигнула она мне. — На самом деле у меня дело неподалеку. Ну вот, теперь я снова — трудоголик.
— А как насчет чашечки горячего кофе? — Я надеялся, что уж кофе-то смогу сварить. В крайнем случае на кухне у Нана найдется кофеек пяти-шестичасовой давности.
Она бросила на меня лукавый взгляд:
— О-о, чудесное утро, пара прелестных ребятишек и ты с ними, дома. Не такой уж ты крутой парень.
— Нет, я весьма крутой парень, — возразил я. — Просто я из тех крутых ребят, что по воскресеньям возвращаются домой.
— О’кей, Алекс, — она снова улыбнулась. — Не вздумай раскисать от этой газетной болтовни. Их никто всерьез не принимает, уж поверь. Ну, мне пора. А кофе — в другой раз, если позволишь.
Помахав ребятишкам, Джеззи Фланаган бросила мне, исчезая в дверях:
— Пока, папаня!
Глава 31
Завершив дела в Саут-Исте, Джеззи Фланаган отправилась на заброшенную ферму, где Гэри Сонеджи прятал детей. Она побывала там уже дважды, но разобралась далеко не во всем. Как бы то ни было, она не могла выкинуть из головы эту ферму. Не было человека, сильнее, чем она, желавшего поимки Сонеджи.
Не обращая внимания на специальный знак, предупреждавший, что здесь место преступления, она неслась по дорожным ухабам по направлению к ветхим сооружениям. Это мрачное место уже навек отпечаталось у нее в мозгу: неуклюжий жилой дом, гараж и заброшенный сарай, где ублюдок держал детей.
Почему именно это место? — вопрошала она себя. Ну почему здесь, Сонеджи? Ей все казалось, что ферма должна поведать, кем Сонеджи был в действительности.
С самого первого дня в Секретной службе Джеззи Фланаган проявила себя как гениальный следователь. Она явилась туда с дипломом факультета права университета Вирджинии, и ее сразу попытались переманить в ФБР, где половина сотрудников была с дипломами юристов. Но Джеззи, проанализировав ситуацию, быстро сообразила, что в Секретной службе юристы встречаются куда реже и ценятся выше. С первого дня и до настоящего времени она вкалывала по сто часов в неделю, но звездой Секретной службы стала не только по причине трудолюбия: она оказалась умнее, жестче и целеустремленней всех мужчин, с кем доводилось работать. Но с самого начала Джеззи поняла, что стоит лишь однажды оступиться, и звезда ее закатится. И вот этот момент наступил. Здесь был только один выход: Гэри Сонеджи должна схватить она. Именно она, без чьей-либо помощи.
Она пробродила по ферме до самой темноты, а напоследок обошла еще раз уже с фонариком, делая в блокноте какие-то записи. Она пыталась нащупать хоть какие-нибудь связи: может, есть что-то общее с полузабытым делом Линдберга, о котором в тридцатые годы говорили как о преступлении века…
Сын Линдберга?
Линдберги тоже имели загородный дом в Хоупвелле, Нью-Джерси. Их ребенка откопали неподалеку от здешних мест. Бруно Хауптманн, похититель, родом из Нью-Йорка. Может, преступник — его дальний родственник? Может, он — житель Хоупвелла? Или Принстона? Как могло случиться, что о Сонеджи до сих пор ничего не известно?
Прежде чем уехать, Джеззи немного посидела в машине с включенным отоплением, полностью погруженная в свои мысли. Где сейчас Гэри Сонеджи? Куда он мог деться? В наше время так просто не исчезают — это невозможно.
Она вспомнила о Мэгги Роуз и Сморчке Голдберге, и из глаз хлынули слезы. Она безудержно рыдала. Вот почему Джеззи отправилась на ферму: ей нужно было выплакаться.
Глава 32
Мэгги Роуз Данн была в кромешной темноте. Сколько времени прошло — она не знала, но это длилось очень-очень долго. Она не помнила, когда в последний раз ела или с кем-нибудь разговаривала, не слышала ничего, кроме голосов, звучавших в ее голове. А ей так хотелось, чтобы кто-нибудь пришел, все равно кто, лишь бы прямо сейчас. Она только об этом и мечтала.
Она согласна даже на ту старуху, что кричала на нее. Девочка пыталась понять, за что ее наказывают, что она не так сделала. Наверное, она была нехорошей девочкой, раз заслужила все это… Она уже внутренне согласилась с тем, что она очень плохая, раз с ней приключились такие жуткие вещи.
Плакать Мэгги больше не могла, даже если б и захотела. У нее не осталось слез.
Пришли мысли о том, что, наверное, она уже давно умерла — ведь она ничего не чувствует. Она стала щипать и кусать себя за палец. Ей удалось прокусить его до крови, и вкус ее показался чудесным. Вот так она и останется в темноте навсегда… В маленькой темной кладовке. Вот так…
Вдруг снаружи донеслись голоса. Девочка не могла разобрать, кто говорит, но это явно были живые голоса. Наверное, старуха. Мэгги хотелось позвать ее, но сдерживал страх перед угрозами и окриками, перед жутким скрипучим голосом, напоминавшим фильмы ужасов, просмотр которых мама всегда не одобряла. Она в сто раз страшнее Фредди Крюгера.
Голоса стихли — Мэгги не слышала ничего, даже когда прикладывала ухо к самой двери кладовой. Они ушли, оставили ее одну, во тьме, навсегда…
Она попыталась заплакать, но слез не было. Тогда Мэгги Роуз начала визжать. И вдруг дверь распахнулась, и ее ослепил яркий свет…
Глава 33
В ночь на 11 января Гэри Мерфи надежно обосновался у себя в подвале. Домашние не знали, что он внизу, но если любопытная Мисси вдруг сунется вниз, он просто включит свет над верстаком — якобы здесь кипит работа. Он тщательно все продумал и многократно взвесил для пущей верности.
Приятная мысль об убийстве Рони и Мисси постепенно овладевала им, но разум подсказывал повременить с этим. Это великолепная фантазия — хотя убийство собственной семьи и отдает чем-то примитивным: не тот размах. Но зато какой был бы эффект! Какой леденящий душу ужас пронзил бы этих тупых чопорных провинциалов, его соседей! Страх вынудил бы их запирать двери, окна — запереться самим в себе…
