Рик Рид - Одержимый
Энн закрыла глаза. Фотографии появятся этим летом в журнале «Чикаго». Она надеялась, что они найдут место в одном из показов Чинга, а еще лучше — в одной из его книг.
В квартире было холодно. Она отключила отопление прошлой ночью и забыла включить его сегодня утром перед уходом из дома. Энн дрожала, единственным желанием было встать под горячий душ, а затем — отоспаться.
Энн уже целую неделю жила одна в их квартире. У нее просто не было времени думать о своих отношениях с Джо. Два раза они разговаривали по телефону, как бы играя в своеобразную игру: он — стараясь найти повод вернуться домой, а она — пытаясь выяснить, где он живет. Она не могла понять, почему он делает из этого тайну.
У какой-то женщины? Но у Энн не было доказательств, что таковая существует. Почему же тогда он утаивает свой адрес? И почему так страстно желает вернуться к Энн? Она пожала плечами и направилась в душ. А может быть, он любит их обеих?
Стянув с себя одежду и открыв кран на полную мощность, Энн почувствовала, что слишком устала, чтобы думать о чем-то, кроме этой горячей, возвращающей силы воды.
После душа простыня показалась прохладной. Энн легла и уставилась в потолок, обрамленный изящными завитками кремовой лепнины. Она вспомнила их первую квартиру. Роджерс-парк. Маленькая студия, которую хозяин переделал в спальню. Джо покрасил потолок в темно-синий цвети усыпал его блестками, имитировавшими звезды. Энн повернулась, устраиваясь поудобней. Едва кончив возиться с потолком, Джо заключил Энн в объятия. «Это будет, как будто бы мы на природе», — сказал он. Для того, чтобы увидеть звезды, требовалось хоть немного света, и Энн никогда по-настоящему не могла вообразить себе, что они под открытым небом. Но ласки Джо были тогда такими романтичными! Теперь остается только удивляться, куда ушла вся эта романтика.
Быстро выключив свет, Энн закрыла глаза и постаралась уснуть. Но несмотря на усталость, сна не было. Ее мысли были заняты недавним фотопоказом и... Джо. Есть ли у него другая женщина?..
Где сейчас Джо... что он делает, кто с ним рядом?..
Не отдала ли она его сама другой женщине? Быть может, они сейчас занимаются любовью, она шепчет ему нежные слова и внушает, что жена его разлюбила — иначе не выгнала бы...
За окном дул сильный ветер, стекла дрожали.
Энн, охваченная тревогой, рывком поднялась, села в постели. Завтра — съемки для Карсона, Пири, Скотта. Работа будет не очень сложной — демонстрация весенних шляп, но многие снимки дадут крупным планом. Энн знала, что, если она появится невыспавшаяся, с мешками под глазами, ее больше не пригласят к Карсону. В ее работе был один весьма неприятный момент: конкуренция.
Ей нужно принять что-нибудь успокоительное. У Джо в аптечке было немного секонала. Энн не нравилось это лекарство. Однако, взглянув на будильник на ночном столике и увидев, что уже второй час, она подумала, что без лекарства не уснешь, а уснуть необходимо. В студии она должна быть ровно в восемь утра.
Энн встала с постели и накинула халат. В ванной комнате она обнаружила, что Джо забрал секонал с собой. Она села на край ванны, чувствуя разочарование и усталость.
Через несколько минут Энн поднялась и пошла в кабинет Джо. Она знала, что там есть остатки марихуаны, которую, помнится, он купил в канун Нового года. Марихуана, конечно, не совсем свежая, но должна подействовать. Джо хранил ее под папками с бумагами в правом нижнем ящике стола. Наклонившись, Энн выдвинула ящик и внизу под бумагами нашла пакетик с травой.
Она вынула пакетик и инструкцию по применению, лежавшую рядом. Смеясь про себя, прошептала: «Посмотрим, помню ли я, как ее употреблять». Энн попыталась свернуть самокрутку, сначала не получалось, но на четвертый раз ей это удалось. Теперь дело за спичками... Она пошла в спальню и порылась в сумочке. Спичек там не было. Энн вернулась в кабинет Джо и пошарила в верхнем ящике стола. Там — среди ручек и скрепок для бумаги — нашлась упаковка спичек, почти полная.
Энн вертела ее в руках. Судя по этикетке, спички были куплены в Центральной гостинице Чикаго. Интересно — когда? До ее переезда к матери или позже? И что он делал в гостинице? Энн попыталась объяснить этот факт с точки зрения логики, но он не поддавался объяснению.
Энн положила сигарету на край стола. Быстро массируя виски, постаралась понять, что происходит. Гостиница... Значит, все-таки свидание с женщиной... Как все ревнивые и подозрительные жены, к которым Энн, кстати, никогда себя не причисляла, она принялась рыться в ящиках письменного стола.
Прошло немного времени, и ее усилия были вознаграждены. На дне одного из ящиков, под адресной книгой рекламных агентов, лежала стопка журналов. Не торопясь Энн вытащила их.
То, что она увидела, вызвало у нее приступ тошноты. Во всех журналах была откровенная порнография. И на каждом рисунке — акт насилия. Избиваемые женщины, женщины в цепях, женщины с рубцами на сосках и половых органах, женщины, пытаемые кем-то не попавшим в кадр, женщины в крови, женщины с синяками на теле...
Энн стало по-настоящему плохо, когда на одном из разворотов она увидела фотографию обнаженной изуродованной женщины. У нее были глубокие раны на животе и груди, все тело залито кровью, лицо в багровых рубцах. Казалось, она в агонии. Что это? Неужели подлинный снимок?
Энн положила журналы перед собой на стол. Пытаясь сдержать нараставший гнев, закрыла глаза. Слишком ошеломленная увиденным, она не могла привести свои мысли в порядок. У нее перехватило дыхание — какая мерзость! Кем был этот человек, за которого она вышла замуж и с которым прожила несколько лет? В памяти всплывало красивое лицо Джо в различные моменты их жизни: радостное, совсем мальчишеское, когда он наклонялся над механической игрушкой, напряженное и сосредоточенное, когда был чем-то занят, например, катался на водных лыжах; озабоченное, когда беспокоился за нее; озаренное страстным желанием, с полуприкрытыми веками, когда...
Энн захлопнула журнал, собрала остальные и бросила их в мусорную корзину. Что же еще, подумала она, что еще?
Энн начала лихорадочно рыться в ящиках, выбрасывая бумагу и всякие мелочи через плечо, в диком порыве стремясь найти еще какие-нибудь доказательства.
В результате комната стала походить на корабль, разграбленный пиратами. Энн сидела на полу тяжело дыша. Ничего больше она не нашла.
Энн, стараясь успокоить дыхание, встала и пошла в спальню. Там она начала методично выдвигать каждый ящик шкафа и выбрасывать содержимое на пол. Она наблюдала, как растет гора вещей: дорогие шерстяные свитера, которые она купила ему за эти годы, ремни, запонки, носки, булавки для галстуков, футболки, бумажные спортивные свитера, тренировочные брюки, шорты, шотландские фланелевые рубашки. Энн остановилась. Ей казалось, что она упустила что-то необычное, что-то странное, но не могла понять что. Ее взгляд остановился на голубой фланелевой рубашке. Она никогда не видела ее на. Джо. Ну и что?.. У Джо, возможно, есть вещи, которые он не носит. И Энн о них забыла. Но рубашка была слишком маленького размера. Она подняла ее, уже зная, что она принадлежит не Джо. И это было очевидно не только из-за размера. Рубашка принадлежала женщине. Доказательством служили пуговицы, пришитые не на мужскую сторону. Энн съежилась в комок на полу спальни. Ее худшие опасения подтвердились. Она начала плакать.
Глава 12
Энн разбудил звонок домофона. Она открыла глаза и бросила взгляд на окно спальни. Тучи поглотили сияние дня, и комната казалась сумрачной. Энн посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке. Час тридцать дня.
Звонок не затихал, становясь все более настойчивым. Энн встала и накинула халат.
— Подождите! Подождите минуточку!.. — Энн поспешила к домофону. — Кто там?
— Энн, это я, Джо.
Энн тяжело привалилась к стене. Она не хотела видеть его после всего, что обнаружила ночью. Только не сейчас!
Она снова нажала кнопку.
— Джо, ты обещал. Ты не даешь мне времени. Пожалуйста... уходи.
К черту! Нет, она не заплачет.
Энн отошла от домофона. Он зазвонил снова. Энн снова неохотно нажала на кнопку. И ничего не сказала. Из аппарата раздался его — какой-то механический — голос:
— Мне надо забрать кое-какие вещи из кабинета. Пожалуйста, Энн. У меня нет с собой ключей. Это займет всего несколько минут. Мы даже не увидим друг друга.
Энн думала о разгроме в кабинете. Что он скажет? Она была не готова к разговору.
— Нет, — сказала она в домофон, скрывая волнение, и вновь отошла.
Джо звонил и звонил, снова и снова: короткие, резкие звонки, чередующиеся с длинными.
Энн заставила себя медленно пройти в ванную, где она скинула халат, включила радио и встала под струю душа. Из-за шума воды она больше не слышала звонков. И когда вышла из ванной, разгоряченная, пришедшая в себя после душа, в квартире было тихо.
