Соно Аяко - Синева небес
— Правда?!
— А ты, случаем, ничего не забыла? Ну-у, о всяком таком… — спросил Фудзио, веселясь от души.
— Не-а. А когда мы встретимся? — А когда тебе удобно?
— Давай послезавтра?
— Отлично! А то что-то совсем замотался, никак выбраться к тебе не мог… И Дзюн был очень занят. Выступал с концертами на Кюсю, ты в курсе?
Эту новость он почерпнул из журнала, пока сидел в очереди в парикмахерской.
— Конечно! О Дзюне я знаю все! — гордо проинформировала его Ёсико.
Фудзио решил назначить встречу в людном месте. Договорились встретиться возле станции, где Ёсико прятала в камере хранения свою сменную одежду. Но не у самого входа, а возле пункта видеопроката, где всегда полно народа. Там их встреча вряд ли привлечет чье-то внимание.
Приехав пораньше, Фудзио припарковался и принялся ждать. Вскоре он увидел Ёсико. Как и прошлый раз, та шла опустив голову. Фудзио ухмыльнулся.
— Молодец, что пришла, — сказал он, открывая ей дверцу.
— Угу…
— Здорова?
— Угу.
— Я так мечтал о встрече с тобой!
— А Дзюн-тян, как он?
— Слушай, что ты все о Дзюне да о Дзюне! А обо мне совсем, что ли, не думаешь?
— Думаю!
— И что же ты думаешь?
— Хочу знать, договорился ли ты о моем свидании с Дзюном.
Выжимая скорость, Фудзио придумывал новое развлечение. Наверное, стоит отвезти ее в другой отель, чтобы потом сравнить впечатления.
— Тебе понравился отель, где мы были в прошлый раз?
— «Нью-Йорк»? Там потрясающе!
— Тогда поедем туда же, — сказал Фудзио, хотя в голове у него был иной план.
Фудзио регулярно почитывал специальный журнальчик, посвященный подобным заведениям, поэтому считал себя большим знатоком.
О «Солнечном отеле» писали, что там «фантастические» ванны. Номер был обставлен в японском стиле и не лишен изысканности: часть комнаты, выходящей прямо в сад, была стилизована под природную каменную чашу.
— Здесь действительно можно принимать ванну? — изумленно спросила Ёсико.
— Само собой. Вот мыло, вот о-фуро,[23] видишь?
— Прямо как в источнике под открытым небом!
— Не мели чепухи.
— Почему?
— Здесь есть и потолок, и стеклянная дверь!
— Да, и в самом деле…
— Сначала примем ванну, а потом ты меня вознаградишь за мои старанья!
— Хорошо. Налить воду? — услужливо предложила Ёсико, но делать это пришлось самому Фудзио. Эта невежда даже не знает, где расположен кран в подобных местах и как регулировать температуру воды.
Как только ванна наполнилась, Ёсико без всякого стеснения медленно погрузилась в нее, даже не подумав прежде обмыться.
— Тебя что, родители не научили, как пользоваться о-фуро? — спросил Фудзио, тоже погружаясь в каменную чашу.
— Почему же? Я знаю, как нужно принимать ванну, — сказала Ёсико, нежась в горячей воде. — Как приятно! Я так мечтала хоть разок принять ванну под открытым небом…
— Нравится?
— Придти из школы домой — и вдруг попасть в такую роскошную ванну… Класс!
— Только не говори, что ты старательно ходишь в школу! Но ванны хочется принимать каждый день, хоть всю жизнь, да?
— Угу.
— Только не переусердствуй. А то придешь домой с распаренной, лоснящейся физиономией — и мать сразу заподозрит неладное.
— А лицо я не буду мыть, и все будет в порядке — никто ничего не заметит.
— А тебя иногда посещают здравые идеи, — сказал Фудзио, едва сдерживая смех. — Скверная девчонка!
— Угу…
— После нашей встречи еще с кем-нибудь спала?
— Ну… Да, с одноклассниками.
— Сколько же их было?
— Ну-у, как сказать…
— Теперь ты уже ветеран. Ёсико хихикнула.
— Чему ты действительно обучилась в школе, так это сексу!
— Расскажи, как ты встречался с Дзюн-тяном?
— Честно говоря, на личную встречу времени не было, но я разговаривал с ним по телефону. Рассказал ему о тебе, а когда сказал, что тебя зовут Ёсико, Дзюн даже подпрыгнул. Помнит свою первую любовь!
— Значит, он сказал, что готов встретиться со мной?
— Передавал, что сейчас страшно занят. Гастроли в провинции и записи на студии. Просил, чтобы ты подождала еще немного. Но знаешь, мне кажется, что встреча с девушкой по имени Ёсико для Дзюна будет большим потрясением.
— Может, имя сменить?
— Дурочка. Это же твой единственный козырь. Так звали его Первую девушку, забыла? А иначе какой ему смысл вообще встречаться с тобой?
Фудзио старательно вел свою партию, стремясь не допустить промашек.
В прошлый раз было как-то интереснее. Когда Фудзио обнял Ёсико, та зажмурила глаза, нахмурила брови и слегка задвигала телом.
— А ты совсем не волнуешься!
Фудзио вдруг усомнился в правильности своих слов: может, лучше было сказать, что ему интересно смотреть, как в Ёсико раскрывается женщина.
— Знаешь что, пойди, прими душ. А я достану подарок от Дзюна.
— Угу.
Ёсико послушно встала и удалилась. Тем временем Фудзио выудил из бумажного пакета свою собственную заношенную голубую футболку.
— Вот. Смотри, — продемонстрировал он «драгоценность», когда Ёсико вернулась.
Ёсико пристально смотрела на футболку, даже не притрагиваясь к ней. На лице ее было какое-то странно-испуганное выражение.
— Бери-бери, не стесняйся… — подбодрил Фудзио, широко улыбаясь. Дурачить людей ему нравилось больше всего. А уж эту дуреху — просто одно удовольствие.
— Дзюн недавно снимался в фильме… забыл, как он называется… Напомни?
— «Мчись до горы Иносиси»?
— Ну, да. Он сказал, что эта футболка была на нем во время съемок. Он просил постирать ее и отдать тебе. А я сказал, что лучше не стирать.
Ёсико молчала.
— А что до автографа… Дзюн сейчас очень занят, так что просил тебя немного подождать.
Ёсико сжимала в руках футболку, поэтому у Фудзио мелькнула мысль, что вот сейчас она прижмется щекой к футболке, пропитанной его собственным потом!
Ёсико как-то рассеянно размышляла. Потом вдруг принялась яростно хлестать Фудзио футболкой по лицу. Ёсико оказалась довольно проворной, так что ему не удавалось уклониться от ударов. В запале Ёсико угодила ему прямо в глаз.
— Что ты делаешь?! — заорал Фудзио.
— Вранье! Такие футболки Дзюн не носит! Фудзио ощущал в правом глазу резкую боль.
— И в фильме на нем вовсе не голубая футболка! Нечего врать, меня не проведешь!
— Послушай, ты что, не знаешь, что артисты снимаются и репетируют в разной одежде?! — попытался выкрутиться Фудзио.
— Знаю. Но только это барахло не Дзюна!
— Ладно, не хочешь — как хочешь. Только взамен я не получу автографа.
— Не может эта футболка принадлежать Дзюну. Он не такой толстяк!
Фудзио не предполагал, что Ёсико так хорошо разбирается даже в этом вопросе. Оказывается, эта идиотка обладает просто поразительным нюхом!
— Не злись. Я ведь только передал тебе то, что послал Дзюн. Если это футболка не Дзюна, значит, он послал чужую. Откуда я мог это знать!
— Вообще-то у меня к тебе еще одно дельце, — сказала Ёсико с каким-то нехорошим спокойствием.
— Какое еще дельце?
— Когда я рассказала друзьям… ну, об этой нашей недавней встрече, то они все советовали содрать с тебя бабки.
— За что?
— За мою невинность.
— Девственница сопротивляется, если ее берут силой. А ты сама прыгнула ко мне в постель, — Фудзио не воспринял всерьез заявление Ёсико.
— Но я ведь несовершеннолетняя, забыл. Возьму и подам в суд! Ох, и плохо тебе придется!
Терпению Фудзио настал конец. Он почувствовал, как горячая волна ударила ему в голову.
— Подашь в суд, говоришь? Да как же ты подашь в суд? Ты хоть знаешь, как меня зовут? — деланно засмеялся он.
— Не знаю. Какая разница.
— Как это?
— А номер автомобиля? По номеру найти владельца — раз плюнуть. Да, кто-то явно настроил Ёсико. Хороший у нее советчик!
— Умница, — Фудзио сделал вид, что совершенно спокоен. — Ну, и куда же ты его записала? В блокнот? Давай его сюда, я заодно запишу туда адрес, а также имя. Ну, где твоя записная книжка?
— Ни в какую книжку я ничего не записывала.
— Вот дела… Тогда где же ты его записала? На ладони, что ли? Фудзио, словно в шутку, нарочито грубо схватил Ёсико за руку
Н разогнул пальцы, но на ладони, естественно, номера не оказалось.
— Больно же! Какой идиот будет записывать на ладони?! — вызывающе дерзко парировала Ёсико.
— Ну, а где тогда.
— А вот тут! — Ёсико выразительно постучала по голове.
По спине Фудзио побежали мурашки. Черт! В самом деле, номер его машины настолько прост, что его запомнит любой дурак.
Озноб сменился куда более неприятным ощущением. Ему вдруг почудилось, что кожа покрылась твердой коростой, напоминающей змеиную чешую. От страха и гнева чешуйки встали дыбом, кровь замедлила свой ток.
