Дмитрий Гапоненко - Кровавые охотники (СИ)
Конечно, я вырос, можно сказать, за колючей проволокой, учитывая, что я вырос в стенах детского дома, но я любил процесс чтения. Книга о жизни столицы, которая попалась в поле моего зрения, абсолютно не смахивала на остросюжетный триллер или криминальный детектив. У меня не было большого выбора. В детстве я совсем не предполагал, что я начну совершать серийные убийства, мотивируя и оправдывая самого себя тем, что я убиваю криминал и тем, что на моей стороне находится справедливость. Я покорно играл в слабого и беспомощного мальчика, учитывая тот банальный важный факт, что бессердченые воспитатели и взрослые воспитанники детдома избивали меня, демонстрируя свое значительное и лидирующее физическое превосходство по отношению к моей психологически травмированной личности. С другой стороны, физические травмы, полученные в детском доме, я четко зафиксировал в разуме и оставил себе на длительную память, как наиболее страшный оправданный стимул к командной бескомпромиссной борьбе со Злом и несправедливостью. Теперь я пребываю в статусе беглеца, которому широко улыбается близкое и практически пожизненное заключение в российской колонии особого режима. Конечно, принимая во внимание мое мировоззрение на проблемы алчной организованной преступности и маниакальных психопатов, у меня появился большой шанс закончить свое странное проживание в стенах психиатрической лечебницы. Пока я пребываю на свободе, я совершенно не планирую остановливаться на тех скромных считанных жертвах, которые избавили грешный мир от своего никчемного присутствия. Благодаря тем унижениям избиениям прошлое ненавистное детство не обошлось без моральных и душевных травм. Немного погрузившись и затерявшись в размышлениях, я сам не заметил, как мои зеленые глаза закрылись сами собой. Теперь я совсем не мог контролировать работу непредсказуемого подсознания. История повторялась, когда вместо цветных сновидений я лицезрел полуночные кошмары и ужасы. В спящих глазах вырисовывались картины насилия или смерти. Я наблюдал окровавленные трупы моих жертв и невинные трупы счастливых супружеских пар, которые только начинали вольное плавание во взрослой семейной жизни. Все молодые покойные жертвы не успели познать прелесть семьи и взаимной поддержки. Психопаты и уголовники, с которыми я по воле судьбы умудрился познакомиться на российской территории, временно оставили мой аналитический разум. Я обзавелся настойчивой идеей предотвращения касательно реального ареста частного детектива Константина Комарова, то есть самого себя. Вопрос безопасности волновал и пока волнует меня сильнее, чем моих последователей. Я могу понять беззаботность адвоката, врача-хирурга, военного снайпера и способного хакера. Моим хорошо ответственным "коллегам по убийствам" известно, что я должен уничтожить все улики и следы, которые могу указывать на нас. Сам я являюсь организатором, поэтому только я ликвидирую и подчищаю последствия деятельности в Москве и Белгороде. Пока бессознательное состояние физического сна не желало отпускать меня из своего плена, словно заставляло смотреть на преступные деяния своих рук. Неожиданно я проснулся от шумного звонка мобильного телефона. Быстро придя в себя, я взглянул на экран телефона. Как оказалось, военный снайпер изъявил желание оказаться моим собеседником в завершении рабочего дня. Я понимал, что у него появились уточняющие вопросы относительно устранения поклонника Татьяны Скворцовой. Я, не принуждая снайпера томиться в ожидании, схватил кричащий сотовый телефон, уже будучи готовым выслушивать эмоциональную и пламенную речь сообщника по правосудию. Темный салон автомобиля, в котором пребывает кровавый охотник, заполнился ледяным командным голосом детектива.
- Слушаю, военный снайпер! - сказал я, сохраняя дистанцию с военным партнером.
- В общем, наш дружный и слаженный квартет готов к заключительной стадии! Я способен лишить жизни неуравновешенного поклонника при помощи снайперской винтовки! Буду ждать твоего пассивного призыва к действию! - сказал снайпер и замолчал, словно давно подготовился к лекции о точности истребления мишени.
- Желаю вам удачи и ждите СМС-сообщения с моего телефона ровно в полночь! Кроме того, в команде правосудия влиятельное пополнение! - сказал я и отключился от разговора со снайпером.
Я могу расценивать шансы моих преданных последователей на все сто процентов и даже больше. Пока детектив Константин Комаров, то есть я, просто удерживает ощутимый необходимый контроль над развитием ситуации в Москве и Белгородской области. Город Орел запишит факт одного громкого убийства мелкого бармена, поскольку смелая команда правосудия скоро совершит скоростную публичную казнь над убийцей Татьяны Скворцовой. Маньяки-математики не приложили свои усилия к смерти моей подруги детства. Я понимал и отдаю себе отчет, что весь народ Российской Федерации обязан знать об этом. Вячеслав не может прятаться или находиться в бегах на протяжении всей жизни. Улики по трупам маньяков-математиков, сектантов, грабителей смело испарятся, словно они совсем не появлялись на планете Земля. Наконец, в полной мере я способен заниматься тем, о чем мечтал, когда терпел мучения и унижения в детском доме. Когда я был жертвой ежедневных избиений, унижений физического характера, мне хотелось ликвидировать вечных палачей с помощью какой-нибудь изощренной пытки, которая активно отправит палачей в параллельный мир, в котором отсутствуют светлые проблески надежды на счастье или добро в их вредоносной жизни. Но, к сожалению для остальных осиротевших детей, ненавистный детский дом, уже переключивший мою спокойную жизнь в режим постоянного кошмара, пока стоит на своем изначальном месте. Спустя девятнадцать с лишним лет после моего попадания в этот адский приют, я изменился в эмоциональном и физическом плане. Мой психологический контекст, в котором я сам просматривал и оценивал экстремальные отношения с адвокатом и непобедимой кровавой напарницей Викторией Смирновой напоминал об осознанной лжи, от которой я никак не могу избавиться. Я так и не осмелился рассказать Виктории о своей старой шокирующей правде, что являюсь другом ее младшей покойной сестры. Я разделил с Татьяной и Вячеславом не только прочную бескорыстную дружбу, но и избиения, которые каждый из нас мужественно переживал, пребывая в статусе заложника положения. Мы смогли вырваться, но последствия в жизни участников нашего трио оказались не самыми радостными. Моя подруга Татьяна Скворцова погибла от руки отвергнутого воздыхателя. Законный супруг Татьяны и мой лучший друг Вячеслав Воскресенский является единственным подозреваемым в убийстве. Я также не остался без четкого внимания русского закона. За мной ведется преследование со стороны российской федеральной службы безопасности, подключен полицейский и военный спецназ. Очевидно, что я выбрался из западни, устроенной на выезде из маленького Белгорода, благодаря прокурору, который вызвался побывать в качестве моего внепланового пассажира. Мой разум приказал мне сменить вид деятельности и заняться чтением газеты с криминальными хрониками. Разместив газету под зрительный микроскоп, мои глаза принялись изучать новости богатого преступного общества. Мое внимание автоматически сосредоточилось на сведениях о наших праведных подвигах. Объемная статья репортера повествовала про то, как анонимный субъект разместил свой манифест на просторах всемирной паутины. Манифест рассказывал о главной роли самосуда и о причинах, которые спровоцировали автора заняться восстановлением равновесия между Добром и Злом. К счастью, статья сообщала, что вся следственная группа единогласно закрыла криминальное производство по трагическим убийствам молодых супружеских пар в связи с жуткой насильственной смертью наиболее вероятных подозреваемых в грехах, направленных против крепкого счастья большинства супружеских пар. Следственнная группа пришла к взаимопониманию и умозаключению, что математики были зверски убиты участниками прозванной в прессе "командой правосудия. Читая статью о себе, я наполнял себя счастьем, учитывая то, что именно я оказался центральным персонажем событий в охваченной паникой стране. Газеты высказывали только восхищение, похвалу и признание в адрес команды правосудия. Мы подобрали себе название, с которым согласились армия средств массовой информации. Правда, мой энтузиазм становился слабее, когда я прочитал, что группа по расследованию дела о казни над криминалом и маньяками совсем не планирует останавливать поиск неуязвимых палачей. Процедура смены деятельности настолько увлекла меня, что я даже не заметил, как салон автомобиля потемнел от заката Солнца. Я осознавал, что приближается полночь. Я моментально вспомнил о бесценной визитке с несколькими телефонными контактами моего попутчика-прокурора. Вооружившись левым мобильным телефоном, в котором находилась неавторизованная сим-карта, я набрал телефонный номер прокурора. Буквально за сотую долю секунды я уже мог приступить к общению.
