Инстинкт убийцы - Уокер Роберт У.
Закончив, наконец, с трупом, Джессика отошла от стола для вскрытий, монотонное жужжание ламп дневного света отдавалось у нее в ушах. Она сняла резиновые перчатки и маску и бросила все это в корзину для мусора, стоящую у двери.
— Пожалуйста, подготовьте копию своего отчета вместе с пробами, которые я взяла. Я отвезу их в Вирджинию. Мы улетаем с городского аэропорта сегодня днем. И если вам не удастся подготовить все к четырнадцати — то есть к двум часам — пожалуйста, свяжитесь со мной, я буду или в гостинице, или в аэропорту.
Стадлер кивнул, их взгляды встретились. По наступившей тишине Джессика вдруг поняла, что ей все-таки удалось завоевать уважение Стадлера. Тот сказал:
— Доктор Коран, я прослежу за этим лично.
Джессика вздохнула, облизала пересохшие губы и с выражением признательности на лице произнесла:
— Доктор Стадлер, должна признать, что работа с вами и вашим ассистентом многому меня научила, — она была благодарна Стадлеру за то, что он больше не называл ее «мой дорогой доктор Коран».
Выйдя в приемную, где стояло еще больше мусорных корзин, Джессика сняла зеленый халат и шапочку и принялась мыть руки. Сбрызнув слегка лицо, она взглянула на себя в зеркало, изучая свое отражение. Джессике показалось, что она выглядит так, словно целую неделю курила и пила, ей даже почудилось, что она слышит мелодию Джимми Бафита.
— Совсем я зачахла в Векоше, — сказала девушка своему отражению. Работа в полевых условиях оказалась тяжелой. Может быть, ей стоило остаться в лаборатории. Промокнув лицо чистой белой салфеткой, Джессика поправила одежду, подкрасила губы и, открыв дверь, направилась к ближайшему выходу. Ей было необходимо единственное, что оказалось хорошим в Векоше — свежий воздух.
ГЛАВА 6
Выйдя из больницы, Джессика оказалась в людном дворе университета, где много хорошо одетых энергичных молодых людей куда-то спешили. Джессика невольно задумалась, что же было не так в жизни Кэнди Коуплэнд почему она не могла находиться здесь, или в другом подобном колледже, живая и здоровая, стремящаяся навстречу счастливому будущему. Интересно, сколько молодых людей, отдыхающих сейчас во время перемены, знали Кэнди и сколько пользовались ее услугами?
Подъехала машина, которую Джессика сразу же узнала, из нее вышел Отто и, открыв заднюю дверь, помог выйти какому-то парню в наручниках. Тот огрызнулся на Отто за слишком суровое обращение. Джессика догадалась, что это Скарборо.
— Я хочу тебя кое с кем познакомить, Томас, — Отто подтолкнул Скарборо в сторону Джессики.
Баутин подвел его к паре каменных скамеек. Они стояли рядом с высоким дубом. Покрытым молодой листвой, сквозь ветви которого просвечивали теплые и ласковые лучи солнца. Когда Скарборо сел, суровые черты его лица оказались в тени. Парня называли Скаром[14] не случайно. На его лице красовались три шрама, скорее всего, от ножевых ранений, появившиеся еще в детстве. Джессика решила, что Скарборо выглядит несколько старше Кэнди.
— Люди, сколько раз я должен вам повторять, что я любил Кэнди! Я никогда не обижал ее! Она… она была моей девушкой, моей лучшей девушкой. Мы с ней даже говорили о том, что когда-нибудь поженимся.
— Перестань молоть чушь, Томас, а расскажи лучше доктору Коран то, что рассказывал мне о своей чертовой ферме для поросят.
Отто стоял над парнем, как разгневанный отец. Опустив голову, Скарборо уставился в землю, так обычно вели себя люди, которых всю жизнь били и запугивали. Он не решался взглянуть на Джессику, пока та не заговорила с Отто, но и потом, не поднимая головы, скосил на девушку глаза, и это сделало его удивительно похожим на змею.
— Что ты хочешь этим сказать, Отто?
Вместо ответа тот подтолкнул парня на скамейке.
Томми «Скар» Скарборо в ответ на это сплюнул на землю. Молодой человек был небрит и неопрятен, от него разило потом и перегаром. Джессика выбрала скамейку напротив, чтобы не сидеть рядом. От его вида, далее в наручниках, девушке было не по себе. В глубоко посаженных, черных, как угли, глазах вспыхивали искорки ярости, цвет его лица носил отпечаток страшных лет запоя, ветряной оспы и еще какой-то болезни. Несвежая рубашка едва прикрывала следы от уколов, старых и совсем недавних. Складывалось впечатление, что полицейские нагрянули к нему, когда он спал в одежде, грязный, не мывшийся уже не один день.
Скарборо повернул лицо с квадратной челюстью к Джессике и спросил:
— Вы — доктор? Вы видели, что они… сделали с Кэнди?
— Да, — ответила Джессика сразу на оба вопроса.
— Полицейские говорят, вы нашли у нее мою сперму, это так?
Джессика взглянула на Отто, тот пожал плечами и сказал:
— Рассказывайте ему, доктор Коран, что считаете нужным.
— До тех пор, пока мы не получим результаты анализов, мистер Скарборо, никто не может с точностью утверждать, чья именно эта сперма. Но, может быть, она ваша? Вы можете сказать нам, если это действительно так, поскольку в результате сложных анализов, которые нам предстоят, мы, так или иначе, установим…
— Я не спал с ней уже около месяца. Мы… видите ли, мы расстались. Мы начинали уже напоминать семейную парочку. Она стала давить на меня, ей постоянно хотелось то одного, то другого… Она хотела женить меня на себе… что-то вроде этого. И я развязался. Бросил ее.
Отто нахмурился.
— Полиция Векоши утверждает обратное, Томас. Подумай хорошенько, если ты поможешь нам, мы, возможно, сможем помочь тебе. Расскажи же этой очаровательной леди из ФБР то, что собирался ей рассказать.
— Ладно… ладно.
Джессике стало любопытно.
— Ты знаешь, кто был с Кэнди последним?
— Нет, не совсем. Он сам не местный.
— Значит, ты видел его?
— Нет, я его не видел.
— Что же ты видел?
В разговор вступил Отто.
— Он говорит, что видел фургон, этот человек управлял фургоном, и Кэнди сама села туда. На фургоне не было таблички с номерными знаками, но Скарборо утверждает, что этот фургон, возможно, зарегистрирован в Иллинойсе. Фургон был серым или бежевым…
— Ночью трудно различить цвет. К тому же, я дальтоник.
— И на нем была какая-то надпись.
— Да, мелкими буквами, а я не очень хорошо вижу на расстоянии, поэтому… но этот парень… это он убил ее.
Джессика повернулась к Отто.
— Сколько подозреваемых задержали Стоуэлл и Райт?
— Шесть, не больше, и все они извращенцы.
— Эй, я никакой, к черту, не извращенец!
— Заткнись! И придержи язык в присутствии доктора Коран!
— Я просто сказал правду.
— Расскажи ей лучше о ферме для поросят, принадлежавшей твоему отцу.
— Свиноферме, — поправил его Скарборо. Он снова взглянул на Джессику. — Я вырос на ферме, мэм, то есть, доктор.
И Джессика вдруг представила себе Скарборо сельским мальчишкой. Скорее всего, шрамы на его лице появились после работы с какими-нибудь сельскохозяйственными машинами, или же от рук властного, жестокого отца, применявшего совершенно дикие меры воздействия на своего неуправляемого сына.
— Продолжайте, — попросила его Джессика.
— Мы забивали множество свиней. К концу дня мой отец был весь забрызган кровью… да и я тоже. Прежде всего, отец перерезал поросенку, которого хотел забить, сухожилия на ногах — это в первую очередь — чтобы животное не могло убежать. Вы знаете, как быстро может бегать поросенок, почуяв свой близкий конец? Клянусь, поросенок все понимает, когда ты подходишь к нему с ножом в руке. А потом… второе, что делает мой отец, это подвешивает поросенка за задние ноги… и…
Замолчав, Скарборо взглянул на Баутина, который, кивнув, разрешил ему продолжать.
— И выпускает всю его кровь в большой котел с кипящей водой. Потом он опускает самого поросенка в этот котел, чтобы обварить его жесткую щетину… Значит, они утверждают, что я убил Кэнди… Они рассказали, что с ней сделали. Клянусь Богом, это похоже на то, что делает со свиньями мой отец. Я чуть не умер от страха.