Алексей Мартынов - Тихие шаги в темноте

Я интуитивно подался вперёд и вдруг полетел. Чувство высокого полёта я уже испытывал, но это было нечто новенькое и неизведанное. Ко мне по бокам присоединились ещё пара птиц, и мы вместе проследовали к высокому зелёному шпилю, откуда слышались выстрелы. Здесь у шпиля они выхватили оружие и принялись сверху отстреливать скрывающихся в зданиях милиционеров в тяжёлой броне, в чём и я стал им помогать. Те отвечали нам взаимностью, одиночно выстреливая в воздух.

Мы приземлились у красного здания, они показали мне, чтобы я вошёл внутрь, а сами стали его обходить. Я вошёл. Это было складское помещение, ныне пустое. Огромный простор, а вверху болтался кран для особо тяжёлых грузов. Было пусто и гулко. Сзади послышались тихие шаги, я оглянулся на них – оттуда на меня шла девушка со снятым шлемом в такой же форме птицы, как и у меня, но у неё на левом плече была нарисована золотая звезда. Что-то подсказало мне, что это она и есть. Возникло жгучее ощущение, что я её где-то уже видел, что мы встречались раньше, только вот не помню где.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала она и, надев шлем, вышла на улицу.

На меня вдруг нахлынули воспоминания, я вспомнил своё недалёкое прошлое, которое ушло от меня незадолго до пожара. Я вспомнил, что переписывался с ней – с ней, которая возглавляла сопротивление, возглавляла то, куда сама звала меня, и я был там. Что же случилось? Думаю, что теперь восстановление памяти – это всего лишь вопрос времени.

В течение часа мы вчетвером вели перестрелку с вооружёнными силами правительства. А потом начало светать – и это был сигнал возвращения на базу. Но я решил уладить некоторые дела и вернуться домой, пока ещё есть такая возможность.

Чу! Снова приступ паранойи. Мне вновь кажется, что за мной следят. Но никто не шёл за мной, я проверял. Почему обязательно шёл? У нас и здесь полно стражей правопорядка. Ой, блин! Как же я мог забыть об этом. Скорее бегом отсюда!

(Далее дневник обрывается. На последней странице степлером приколота вырезка из протокола: «Скончался от пулевого ранения в голову».)

Глава 4

Вальс

Она сидела за компьютером уже четыре с лишним часа, занимаясь чем-то важным по её мнению. На чёрном мониторе слабо мерцали тёмно-зелёные буквы какого-то юмористического рассказа, который она уже не усваивала и не смеялась, хотя знала, что смеяться следовало бы. Она не знала, зачем делала это – просто старая привычка читать что-то, чтобы расслабиться, брала своё.

Всего пару минут назад она просмотрела «Ghost in the Shell 2», и всё ещё находилась под впечатлением от увиденного, от аллегорий, от задвинутых мыслей. Что и говорить, продолжение получилось даже лучше оригинала, хотя это и непривычно для киноиндустрии. Из колонок доносилась модульная электроника, скачанная в больших количествах их сети, в полуметре от уха мерно гудел пятью кулерами компьютер без кожуха. Всё было достаточно размеренно и спокойно; за окном пасмурное небо нагоняло в комнату приятный полумрак, сетевой фильтр смотрел красным неморгающим глазом из-под тени мощного лазерного принтера.

До её слуха донеслось быстрое шарканье и сопливое сопение пса, любимца семьи и всех, кто приходил в гости, за исключением старшего брата, у которого была аллергия на собак. Однако особой погоды это не делало, ибо он заходил довольно редко, да и то по работе. Мопс, застенчиво подгребая передними лапками на взмахе, подбежал к хозяйке и встал на задний лапы, преданно глядя ей в глаза.

Она ничего не сказала, всё и так было понятно – уже больше трёх часов дня, ему планово пора на прогулку. Она улыбнулась и потеребила правой рукой его по загривку, выключая тем временем левой рукой компьютер. Послышался слабый треск, сдавленный гул из недр двух жёстких дисков, монитор вяло моргнул, и через секунду всё стихло.

Мопс, наслаждаясь тем, что его ласкают, немного прищурил глаза и стал подобно кошке тереться об руку хозяйки. Та в свою очередь взяла его мордочку обеими руками, посмотрела ему пристально в глаза и отпустила. Мопс фыркнул и выбежал в коридор, постоянно оборачиваясь, отслеживая, чтобы она шла за ним и не отставала. Эту привычку он выработал всего через полгода после того, как появился в этом доме.

Снизу сквозь пол послышался приглушённый звук электрогитары; это студент, живущий этажом ниже, тренируется. Бывало, особенно по выходным, он приглашает друзей, и тогда можно слышать целый концерт с ударными и клавишами, вот только солиста у них нет, да и профессионально играть они не собираются, хотя у них для этого все амбиции есть. Каждому своё – двое из них ровесники, учатся в одном институте на разных факультетах, но оба – технари; а вот про третьего мало что известно, разве что он старше их на четыре года, недавно выпустился, и где-то работает. Но в целом они не любят говорить о своих планах на будущее и о том, где работают.

Наблюдая за прыжками и пробежками пса, она монотонно одевалась в прогулочную одежду – это тёплые штаны, длинная куртка, почти пальто, сапоги и шапка в обтяжку. На улице было холодно, обещали метели и обильные снегопады, посему надо было думать о собственном здоровье, а не о красоте. Нацепив куртку, она стала одевать на резвого мопса шлейку, он сопротивлялся, опрокидываясь на спину и молотя лапами воздух.

Наконец она совладала с непоседой, натянула на уши шапку, подцепила его ремешком за колечко на шлейке и открыла дверь. Мопс выскочил, забавно перевалившись через бордюр, и замер, что-то вынюхивая на полу. Она же тем временем захлопнула дверь и повернула ключ в замочной скважине. Два щелчка и металлическая дверь заперта.

Они вдвоём выходят на площадку перед лифтом, здесь она красивая, эта площадка – знакомые одной маленькой девочки, которая тут живёт, изрисовали унылые зелёные стены различными детскими рисунками. Тут и пчёлки и снеговики и прочая красочная и улыбчивая живность от мала до велика. Кто-то похабный написал ножом на голове снеговика неприличное слово из трёх букв, но его закрасили так, что не заметно, если не присматриваться слишком сильно.

Лифт внизу громыхнул, дёрнулся и открылся. Они зашли внутрь и поехали далеко вниз. Она слышала, как хлопнула дверь с их этажа на лестничную клетку – там стоит очень сильная пружина, и поэтому, если кто-то входит или выходит, дверь с силой хлопает. Впрочем, это никому не мешает, и никто претензий не предъявлял; все предпочитают ездить на лифтах, а не шастать с 16-го этажа по лестницам. Дверь у домофона была тяжёлая сама по себе, а недавно на неё поставили мощный закрывающий механизм, отчего снаружи её стало открывать не так-то просто. Часто стали отрывать ручку вместе с шурупами.

На улице было светло, по небу плавали тяжёлые и медленные тёмные облака, из которых на землю падал мелкий лёгкий град. Рядом по дороге пробежал мужчина с надвинутым на голову по самые брови капюшоном с меховым обрамлением. Мопс отвернулся от града и стал прятаться от него за углами здания и за невысокими сугробами, что, впрочем, не очень помогало, да и град для него не был помехой, а так, просто неприятным явлением. Он бодро метил свою территорию, поглядывая по сторонам в поисках людей для общения.

Она смотрела на град, следила за его изящным полётом через пласты атмосферы и ветки деревьев. По чуть обледенелой дороге аккуратно ездили машины, включив дворники и ближний свет. Их мерный гул успокаивал её, заставляя задуматься о чём-то отрешённом и вечном, одновременно следуя за псом, выискивающим запахи. Мысли в голове переползали с места на место вяло, нехотя, почти с трудом, настолько они обленились от простого града.

В голове летали какие-то фантастические образы, оставшиеся после фильма, а частично и рождённые развитым воображением. Какие-то наполовину люди, а наполовину машины ездили по дорогам, моргая фарами на человеческом небритом лице, и показывая щербатую улыбку. А ведь они живые, в их груди бьётся человеческое биологическое сердце, они могут мыслить, они даже говорят на своём непонятном языке.

– Ну что ж вы всё время гуляете с собаками здесь?! Все ходят… с собаками, а потом люди пройти не могут, – она разобрала эти слова не сразу, приняв их поначалу за собственные мысли. Она знала, что от неё хотят, но подчиняться не собиралась; не собиралась она даже реагировать, продолжая движение.

Вдруг она услышала шелест какого-то предмета в воздухе, последовавший за ним глухой удар, и ремешок в её руке подозрительно дёрнулся. Она взглянула на своего мопса – он был раздавлен брошенным из окна кирпичом; кровь растекалась по мягкому ещё снегу.

Монитор монотонно и неутомимо выводил на себя приятные глазу зелёные символы букв очередной забавной байки. Лазерный принтер изредка помаргивал узким зелёным китайским глазом, проверяя наличие присутствия бумаги, после чего в любом случае успокаивался на некоторое время. Джет Аудио покорно воспроизводил быструю музыку, за которой следовала спокойная и размеренная, но её это не волновало совсем.