Ситцев капкан - Алексей Небоходов
– Иногда финал лучше начала.
Долгое время не отпускал, а когда всё завершилось, Маргарита соскочила с постели, не прикрываясь. Собрала одежду и ушла в ванную, где стояла под душем, смывая не столько следы его присутствия, сколько остатки собственной сущности.
Вернувшись, застала его одетым. На столе лежал портфель, рядом – аккуратно сложенный костюм.
– Завтра встреча с московскими. Будь в форме.
– Я всегда в форме.
Он кивнул:
– И не забудь: теперь всё, что ты делаешь, – делаешь только для меня.
Она вышла из комнаты и, впервые за день, не почувствовала ни стыда, ни злости. Только усталость. Всё остальное ушло с водой в слив, и теперь в ней не осталось ничего – ни боли, ни страха, только пустое, как холодная ванна, молчание.
Утро следующего дня встретило Маргариту звонком будильника и тяжестью, как после долгого забега по песку: голова мутная, тело ватное, мысли плавают в растворе кофе и недосказанности. Она всё равно встала, потому что с детства привыкла: если ты не идёшь на войну первым – придётся потом объяснять, почему не выжила.
В девять она уже сидела за рулём своего седана, рядом – Григорий, одетый в серый костюм, по которому было видно: либо он его не любит, либо только что купил. Он молчал, только листал телефон, а Маргарита думала: если бы не знала всю подноготную этого мальчика, могла бы даже поверить, что он гениален.
– Какой регламент? – спросил он наконец.
– Десять минут на вводную, – ответила она, – потом – по каждому вопросу отдельно. Последний – по закупке из Израиля. Если будут возражения – не спорь, дай мне разрулить.
– Понял, – сказал он. – Не люблю, когда всё быстро.
– Это не быстро, – парировала она, – это по делу.
На парковке их встретила Вера: в джинсах, которые были ей явно велики, и белом пуховике – вид, как у студенческой активистки, только глаза слишком быстрые, чтобы поверить в эту маску.
– Встретимся у третьей переговорки, – сказала она. – Там уже все.
Она кивнула Григорию, но не Маргарите. Это мелочь, но было видно: в сегодняшней игре у каждого свой сценарий.
Перед самой дверью в зал заседаний Вера потянула Григория за рукав:
– На ушко, – сказала она. – Можешь не повторять, но, если что – используй.
Он склонился, будто они обсуждают прогноз погоды:
– Первого пугает аудит, он сейчас на грани развода, жена держит на крючке; второго – привязки к Украине, не вздумай упоминать одесских поставщиков; третьему пофиг на всё, кроме своей комиссии – будет вставлять палки, но до первого слива информации. У тебя всё?
– Да, – сказал он.
– Удачи, – добавила Вера и ушла так быстро, что ни у кого не было времени удивиться.
В переговорке пахло свежей бумагой и слабым дезинфектором – стандартный корпоративный запах, который всегда портит аппетит к любым переговорам. За столом сидели три человека: первый – полный, с лысиной и руками, которые жили своей жизнью; второй – женщина лет сорока, в строгом пиджаке, волосы стянуты тугим жгутом, лицо будто списано с героини старой телерекламы; третий – долговязый парень с лицом коммивояжёра и улыбкой, которую он, видимо, тренировал годами.
Маргарита вошла первая, улыбнулась каждому по очереди, жестом пригласила садиться. Григорий держался чуть позади – как ассистент или молодой юрист, только что поступивший на стажировку. Это был её ход, она заранее решила: пусть думают, что главный здесь – она, а он всего лишь дополнительный носитель информации.
Начало было рутинным: приветствие, пара шуток, кофе, разлитый по прозрачным пластиковым стаканам, пара дежурных замечаний о погоде и ценах на бензин. Всё шло по сценарию – до того момента, как Маргарита подвела речь к самому главному: закупки новых партий, проблемы с логистикой, налоговые лазейки.
– Нам нужно уточнить условия предоплаты, – сказала она. – Я предлагаю вариант, при котором каждый из нас делегирует ответственность своему участку, но принимает коллективное решение по закупке.
– Я бы хотел понять детали, – вмешался первый. – Особенно по последней партии из Израиля. Там ведь не только у нас претензии, но и у налоговой.
Маргарита знала: если дать ему развить тему, он переведёт разговор в плоскость споров, где она слаба. Поэтому быстро сказала:
– Мы уже отработали все схемы, если хотите – можете посмотреть свежие отчёты.
– А я бы хотел услышать позицию вашего молодого коллеги, – неожиданно сказал второй участник, кивая на Григория.
Он не удивился, будто ждал вопроса:
– Всё просто, – сказал он. – Мы предлагаем прозрачность не для отчёта, а для того, чтобы сразу видеть, кто работает на себя, а кто – на общее дело.
В этот момент за столом стало на пару градусов холоднее. Женщина в жгуте хмыкнула:
– А вы с какого времени у нас в команде? Не припомню вас на прошлых встречах.
– Я из теневого резерва, – улыбнулся он, – вы же знаете, у Маргариты Борисовны на всех хватает ресурсов.
– Приятно, когда есть новый взгляд, – сказала женщина, но в голосе её уже скользило недоверие.
– У меня нет амбиций вас перекрыть, – быстро добавил он. – Но я слышал, что у некоторых участников есть свои альтернативные цепочки по бриллиантам.
Первый участник вздрогнул, но тут же взял себя в руки:
– Это инсинуации. Все отчёты есть, всё легально.
– Я не обвиняю, – сказал Григорий, – просто если сливы уйдут дальше, чем эта переговорка, придётся доказывать обратное уже не только друг другу.
Женщина бросила взгляд на Маргариту: «Ты что, привела его сюда, чтобы он нас шантажировал?»
– Давайте без лишних эмоций, – сказала Маргарита, но в этот момент поняла: контроль уходит.
Григорий продолжал спокойно, почти с ленцой:
– Если говорить по делу: каждая новая партия теперь будет проходить через двойной фильтр. Либо вы согласны, либо уходим на свой маршрут.
Третий – тот, что с улыбкой коммивояжёра, – вдруг заговорил:
– Двойной фильтр – это в чью пользу? В пользу вашего партнёра или нас всех?
– Для всех, – сказал он. – Но если кто-то боится, что правда выйдет наружу – это не моя ответственность.
В комнате воцарилась напряжённая тишина. Все смотрели либо на Григория, либо на Маргариту. Она пыталась вернуть разговор в привычное русло:
– Я отвечаю за свои слова, – сказала она. – Никто здесь не собирается никого подставлять.
– А если завтра к нам придут из налоговой? – спросила женщина.
– Значит, кто-то уже слил информацию, – ответил Григорий. – И я знаю, кто.
Он смотрел на первого участника, не отводя взгляда.
– Я требую объяснений, – сказал тот, но голос его был на октаву выше обычного.
– Всё объяснят в протоколе, – сказал Григорий.
После этого совещание стало формальностью: люди говорили, но никто
