Микки Спиллейн - Дельта-фактор

Я сел на стул напротив этой маленькой странной блондинки и стал потягивать напиток.

— Что ты обо мне знаешь?

— Только то, что пишут в газетах. — Ее глаза сверкнули над кромкой бокала. — Я знаю, что они не нашли остаток тех денег, которые ты... присвоил.

— Почему бы тебе не сказать «украл»?

— Потому что это были государственные деньги. Черт побери, они и так забирают достаточно через налоги, чтобы потом просадить, убивая несчастных в каком-нибудь таком месте, о котором мы и не слыхали. И все для того, чтобы остальным людям было легче нас ненавидеть. Так что я чертовски рада, что для разнообразия в этот раз надули их. Держу пари, они просто сошли с ума от злости.

— Они были в ярости.

— Ты собираешься их вернуть?

— А я должен?

Бернис захихикала, как ребячливый заговорщик, и скорчила свирепую мину:

— Не сейчас. Если эти деньги так уж трудно потратить, то заставь их сначала немного помучиться, а потом можно и вернуть в какой-нибудь старой коробке из-под пива или что-нибудь в этом роде. Можешь представить себе их физиономии? Может, они подумают, что это бомба, и зальют все маслом и сами все испортят.

Я сделал большой глоток.

— Ты сумасшедшая.

— Этот мир тоже сумасшедший. По крайней мере, ты развлечешься.

— А ты?

На мгновение выражение ее глаз смягчилось.

— Скажем так: я люблю людей.

— Значит, ты лучше, чем я, детка. Я не могу быть таким благородным.

Ее губы едва заметно, сочувственно дрогнули.

— Мы о чем-то говорили, Морган.

Я откинулся на стуле, поигрывая бокалом.

— Ты знала Гормана Ярда, ведь так?

— Да.

— И что ты думаешь о нем?

Она посмотрела на меня в упор:

— Раз тебе не нужны факты, значит, ты уже кое-что знаешь о нем.

Я кивнул.

— Он свинья, — сказала Бернис. — А я не люблю свиней.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы у него был выбор быть милым или отвратительным, то он стал бы невыносимо отвратительным.

— Это основано на твоих личных впечатлениях?

— У него не хватило бы денег, чтобы купить меня, Морган. Хотя он пытался это сделать. Как-то я сказала ему, что у меня есть пара друзей... настоящих друзей... Я могу поговорить с ними, и тогда он заткнется навсегда. Он знал, что я не шучу.

— Чем он зарабатывал на жизнь?

Ее глаза широко раскрылись, и она ответила:

— Морган, если ты не имел дела с настоящими отбросами, то не можешь представить себе, каким типом был Горман Ярд. О, и не только он один. Он вынужден был снюхиваться с себе подобными. Они держались друг за друга... никто не мог с ними справиться. Я встречала его с людьми, которых знала. Некоторых я не знала, но они наверняка были такими же, как он. Я удивилась, когда старая Гусси позволила ему поселиться у нее, но в последнее время она уже не так разборчива, как раньше. Если бы она знала о том подонке, с которым он якшался, ее бы так и подбросило.

— Что за подонок?

— На тебя когда-нибудь смотрела ящерица, Морган?

Я пожал плечами.

— Так еще смотрит рыба сарган. Они поднимаются на поверхность, как маленькие подводные лодки, и смотрят на тебя дьявольскими, ужасными глазами. Если у тебя нет ружья и ты не можешь пристрелить их, они снова ныряют на дно, а ты себя чувствуешь так, словно тебя сожрали заживо этими проклятыми глазами. — Бернис быстро отпила из бокала, а потом стала балансировать им, пытаясь удержать на ладони. — Когда я была маленькой, мой дядя брал меня на рыбалку, и я запомнила эту рыбу саргана.

— Кто был этот тип, Бернис?

— Понятия не имею. Он не так часто высовывал свою голову. Какое-то время он околачивался тут, а потом исчез. Я видела пару раз, как он вылезает по вентиляционной шахте из комнаты Лили Темпл. Она тоже боялась его. — Она помолчала, раздумывая, а потом добавила: — Он вызывал такое саднящее ощущение, казалось, что он сидел на героине. Но только это было не так. Он никогда не совершал путешествий в потусторонний мир. Он выглядел так, как будто он уже там.

— Может, у них был общий бизнес, — предположил я.

— Только не с Горманом Ярдом. Он был одиночка. Я бы сказала, что тот тип был в бегах, а Горман пользовался этим.

— Ярд тоже был в бегах.

— Не так, как этот второй. Что меня удивляет — такого типа нелегко запугать. Я бы не хотела столкнуться с ним на узкой дорожке. Если он и Ярд заключили сделку, то я не понимаю какую. В любом случае он задержался здесь не надолго. Может, на пару недель самое большее.

— Как ты узнала об этом?

— Потому что я знала, что Ярд покупает в продуктовой лавке. И заметила, когда он перестал покупать все эти продукты. Он покупал на двоих; затем внезапно прекратил делать покупки, а вскоре после этого копы арестовали его и упекли в тюрьму.

— Ты упоминала и других, — сказал я.

— Такие же подонки, — поморщилась она. — Этот парень просто напрашивался на неприятности. Знаешь, он стал околачиваться с киллерами, которых прикармливал Вайти Тэсс, напрашиваясь на знакомство с самим боссом; ему чертовски повезло, что его замели прежде, чем Вайти обозлился на него. Он ворочал в городе слишком крупными делами, чтобы его мог заложить такая свинья, как Ярд. Однажды Лу Стьюбал попытался разобраться с Вайти из-за того, что тот сделал с его сестрой, а потом Лу нашли вдребезги пьяным. Было похоже, что парня просто накачали каким-то газом и сбили с ног.

— Милые люди.

— А теперь ты пристаешь с расспросами. Могу я спросить, зачем?

— Разумеется, можешь.

— Но ты не собираешься мне ничего рассказывать.

— Это так.

— Почему?

— Как говорится, Бернис, меньше знаешь — крепче спишь.

Она снова одарила меня кривой ухмылкой и кивнула:

— Конечно, ты прав. Я просто так спросила, из любопытства. Можно я попробую угадать?

— Если хочешь.

Бернис внимательно посмотрела на свой бокал, осушила его наполовину и поставила на пол, рядом со стулом.

— Ты жил в этом доме, и Горман Ярд тоже жил там. Он жил до тебя, так что, вероятно, оставил там что-то, затем вернулся, чтобы забрать это, и обнаружил тебя. Так что, скорее всего, он виноват в том, что тебя арестовали.

Я покачал головой и допил свой напиток.

— Тогда я могу предположить следующее, — продолжала она. — Когда эти агенты из министерства перетряхивали дом Гусси и обнаружили того морячка с грузом героина, то в общей суматохе напали и на твое маленькое гнездышко и сцапали тебя. Все это случилось потому, что Ярд знал, что ты был там, но направил след на морячка. Он надеялся, что ты пустишься в бега, а он потом придет и заберет то, что ты там припрятал.

— Отличное предположение, жаль, что это не так, — усмехнулся я.

Ее глаза ехидно блеснули.

— Я родилась в этом доме, Морган. Место, где ты спрятал деньги, мне хорошо известно. Я прятала там свои вещи, когда была ребенком. Мой старик сам сделал этот тайник, чтобы прятать выпивку от моей матери. Как ты нашел его?

Я пожал плечами и ничего не сказал.

— Ну, на самом деле в этом клоповнике не так уж много мест, где можно что-нибудь спрятать. У тебя был небольшой выбор. Что мне непонятно — куда ты дел остальное. После того как тебя забрали, Гусси в поисках денег перевернула весь дом до основания.

— Может, у тебя есть какая-нибудь идея?

— Разумеется, — ухмыльнулась Бернис. — Ты не из тех, кто хранит все яйца в одной корзинке. Остальных денег никогда и не было в нашем доме, иначе я бы нашла их. Я тоже вернулась туда и проверила все свои старые укромные местечки.

— Как жаль, что я тебя так разочаровал, крошка.

— Вовсе нет. Было забавно. — Она помолчала, потом добавила: — У нас был странный разговор, Морган. Я сообщила тебе что-нибудь важное?

— Возможно, — сказал я. — Тебе действительно так необходимы эти деньги?

— Совсем не нужны. Я хорошо зарабатываю.

— Не хочешь заработать еще немного?

— Как?

— Думаю, ты сумеешь разузнать, зачем Горман Ярд хотел втереться в доверие к Вайти Тэссу?

— Это вряд ли, Морган. Эти типы не слишком разговорчивы, даже с людьми своего круга. Хотя я могу попробовать. У меня... приятельские отношения кое с кем последние шесть месяцев. — Ее глаза встретились с моими и стали серьезными. — Но это не за деньги, Морган. Я сделаю это, но не за деньги.

— Я не хочу оставаться у тебя в долгу, детка.

— Я тебе хоть немного нравлюсь? Никто на самом деле не испытывал ко мне симпатии.

— Когда-то тебя любили, голубка.

— Не любовь, Морган. Я хочу просто нравиться. Я хочу иметь хотя бы одного настоящего друга, который не боится.

— Я испытываю страх почти постоянно, — возразил я.

— Но ты не боишься. Вот почему ты неуловим, что бы они ни пытались сделать с тобой.

Я почувствовал, что мои губы сами расползаются в улыбке, и подмигнул ей:

— Ты мне нравишься, котенок. На самом деле.

— Значит, ты уже понял, что я не собираюсь отпускать тебя сегодня. Я совсем не хочу делать все эти вещи, которые... я делаю с остальными. Я просто хочу, чтобы ты обнял меня и чтобы я тебе нравилась, мы будем разговаривать обо всем на свете, слушать музыку, держаться за руки, а потом я, может, засну на твоем плече и просплю до восхода солнца. Ты понимаешь, о чем я говорю, Морган?