Ричард Пратер - Свидетелей не оставлять!
Маленькая рыжеволосая девушка, хмурясь, все еще продолжала внимательно за мной наблюдать. Я открыл рот, собираясь произнести что-нибудь, но потом закрыл его. Просто не мог придумать ничего путного. Наконец решил сделать вид, что все очень легко и забавно. Засмеялся и произнес:
— Ничего не вижу без очков!
Она не отреагировала.
Тогда я направился к серому зданию, вошел в большую дверь, похожую на вход в библиотеку, и прошел в коридор с низким потолком и натертым до блеска темным полом.
Справа от меня находились две застекленные запертые двери. Я дошел до конца коридора, где увидел еще один длинный проход с дверьми по обеим сторонам. За углом оказалось помещение, окруженное проволочной сеткой. Внутри его были устроены деревянные полки, на которых лежали одежда, коробки и какие-то пакеты.
Навстречу мне шел маленький человечек с толстеньким брюшком. Двигаясь по коридору, он тихонько насвистывал. Ему было около пятидесяти лет, и одет он был в коричневый костюм.
Человек остановился возле меня и сказал:
— Добрый вечер. Я вас еще не видел, верно?
— Добрый вечер. Я действительно только что вошел.
— Могу я быть вам чем-нибудь полезен?
— Возможно. Я ищу мисс Диксон и джентльмена по имени Рэндолф Хант, если он здесь.
Человечек сжал губы.
— Сестру Диксон? Ее не будет до... — он взглянул на ручные часы, — несколько дней.
— Она медицинская сестра? Ее не будет, вы говорите, несколько дней?
Он снова сжал губы.
— Да. — Немного помолчал и добавил: — Может, я все же сумею вам помочь? Я доктор Николс, главный психиатр.
Все встало на свои места.
— Доктор, — спросил я, — где я нахожусь?
— А вы не знаете, мой мальчик?
— Не знаю, черт возьми! Хочу сказать, конечно, знаю, что это «Гринхейвен», но что это такое?
— Ну, «Гринхейвен» — это... — Он замолчал, глядя через мое плечо. — О боже!
Я оглянулся и увидел маленькую красотку с рыжеватыми волосами, прекрасной фигурой и всем прочим. Она стояла на расстоянии ярда и смотрела на меня.
— В чем дело? — поинтересовалась девушка.
Доктор промолчал, и тогда ответил я:
— Понимаете, только что объяснял доктору Николсу, что я пришел...
Она перебила:
— Доктор Николс — это я.
— Да, конечно, мы все трое докторы Николсы! — начал я слегка раздражаться, потому что понять что-нибудь в этом месте становилось все труднее. Это было как пожизненный труд, а мне было некогда.
Красотка повторила спокойно:
— Я доктор Линетт Николс. Идемте со мной, пожалуйста.
Я пошел. Мы все двинулись по коридору и дошли до двери с дощечкой, на которой была табличка: «Доктор Николс, главный психиатр».
Девушка открыла дверь и обратилась ко мне:
— Я должна проводить мистера Уоллеса в его палату, но поговорю с вами через минуту. Как ваше имя?
Она говорила четко, а я разглядел, что ее белое платье на самом деле медицинский халат.
— Шелл Скотт, — представился ей. — Я частный детектив.
Края ее губ слегка приподнялись.
— Что вас рассмешило? — удивился я. — Послушайте, мне нужна помощь, информация. Хочу узнать от кого-нибудь здесь... и это очень важно... — В общем, кратко объяснил, почему оказался в «Гринхейвене» и что мне тут нужно.
Доктор кивнула:
— Хорошо. Я вернусь через минуту.
— Пожалуйста, поторопитесь! Это на самом деле очень важно.
Она снова кивнула, повернулась и вышла, а человечек покорно последовал за ней. Я стоял в дверях и наблюдал, как рыжеволосая красотка шла по коридору.
На минуту Линетт Николс приостановилась и поговорила с двоими мужчинами в белых куртках, которые были либо врачами, либо Наполеонами. Все трое оглянулись и посмотрели на меня. Потом она пошла дальше, а мужчины направились ко мне.
Один из них, тип с большим носом, в очках без оправы, представился доктором Вулфом, другой сказал, что он доктор Янсей. Этот был худым, бледным, с голубыми глазами.
Вулф спросил мое имя и, после того как я себя назвал, мягко осведомился:
— Вы, мистер Скотт, как я понял, ищите... счастье?[2] Ну, мы...
Бог мой, здесь нельзя было отличить орехи от белок!
— Черт побери, о чем вы говорите? Что я ищу? О, Фелисити! — Я оглянулся. — Вот, оказывается, что она вам сказала!
Он кивнул.
— Фелисити Гиффорд, вот кого я ищу! И, ради бога, перестаньте морочить мне голову! Скажите, эта маленькая куколка действительно психиатр?
Вулф опять кивнул, сверкнув стеклами очков:
— Да, Лин Николс. Главный психиатр.
Внезапно он повернулся и ушел вместе с другим врачом.
Я уселся за стол и огляделся. Мне уже стало казаться, что здесь все ненормальные. Потом встал и начал ходить по комнате. Взглянул на часы. Было уже девять двадцать. Наконец в коридоре раздались шаги.
Однако в комнату вошла не девушка, а тот самый тип, который стоял у ворот. За ним появился второй монстр. Первый направился ко мне со словами:
— Мистер Скотт, не так ли? — и протянул руку.
Автоматически я тоже протянул ему руку.
— Верно... а что... — И закончил стоном, потому что парень с силой дернул мою руку на себя. От неожиданности я потерял равновесие, невольно сделал шаг к нему и оказался в его власти. Громила вывернул мою руку за спину, схватил за левое плечо и поднял меня так легко, будто я весил десять фунтов. Когда я начал вырываться, было уже поздно.
Он действовал быстро и ловко. У него определенно была большая практика в таком деле, однако он не знал, на что способен я. Во время службы на флоте у меня было очень много возможностей освоить приемы рукопашного боя, дзюдо и обычной драки, столько возможностей, что он себе и представить не мог!
— Осторожно, мистер! — предупредил я его. — В чем дело?
— Остынь! Иди спокойно, тебе же будет лучше, — ответил громила.
Он даже дышал ровно и говорил вроде как бы со скукой в голосе. Другой парень стоял перед нами, слегка сбоку, на случай, если понадобится его помощь. А я все еще хотел понять, в чем дело.
— Послушай, ты, тупица, я ведь не пациент, поэтому лучше уймись...
Это все, что я успел произнести. Резким движением громила толкнул меня вперед. Стало так больно, что на какое-то мгновение мне расхотелось урезонивать негодяя. Однако я не стал покорным и послушным, как он рассчитывал. Позволив подвести себя к двери, я, вместо того чтобы идти вперед, подпрыгнул и изо всех сил ударил каблуком по подъему его ноги. Тонкие косточки хрустнули. Громила заорал и ослабил хватку. В этот же момент я вырвал руку и ударил его кулаком левой по губам. Раздался приятный треск.
Он отшатнулся. Я шагнул в сторону и присел как раз в тот миг, когда другой верзила собирался хорошенько стукнуть меня сзади. Верзила пролетел мимо. Снова двинувшись на меня с поднятым окорокообразным кулаком, он оказался открытым для удара. Я выбросил вперед правую руку и врезал ребром ладони по его ключице. Она прогнулась, а он завопил еще до того, как моя левая ладонь поднялась, чтобы сломать его вторую ключицу.
Первый парень, шатаясь, стоял с красным лицом — теперь он мало меня беспокоил. Другой еще долго не смог бы поднять даже палец. И вот тут я совершил ошибку, полагая, что их только двое.
Стоя спиной к двери, я вдруг услышал сзади слабое шевеление. И тут же последовал громкий звук удара, раздавшийся внутри моей головы. Ясно все осознавая, я упал на пол и распростерся на ковре. А через мгновение наступила тишина и темнота.
Вероятно, на некоторое время я полностью отключился. Когда же пришел в себя, двое здоровенных парней несли меня по коридору. Это были новые парни: предыдущие в течение долгого времени будут нести только обиду.
Вскоре я сообразил, что лежу на носилках в смирительной рубашке. Все вокруг было как в тумане, и все же мне удалось разглядеть двух врачей и маленькую психиаторшу. Хотя, черт их знает, кто они были на самом деле! Я тихо заговорил, потом начал орать. Они не обратили никакого внимания, продолжая нести меня по коридору.
Глава 6
Мне потребовалось огромное усилие, чтобы открыть глаза. Я потерял счет времени, не мог сразу понять, что случилось. Поскольку лекарство затуманило мозги, а тело утратило чувствительность, было даже трудно сообразить, открыты мои глаза или нет. Связно думать было тоже невозможно. Я припомнил весь прошедший день, но не мог объяснить случившееся, тем более почему кто-то хотел меня убить. Но понял, что не узнаю этого никогда, если отсюда не выберусь.
Поэтому, отчаянно выгибаясь до боли в спине, попытался освободиться от связывающих пут и услышал, как рвется ткань рубашки. Руки пошевелились. Шок от этого движения и острая боль несколько прочистили мозги — я понял, что произошло. Лезвие, которым меня полоснули, должно быть, разрезало рукава рубашки, а от моих движений она разорвалась.
Еще через несколько секунд я совсем освободил руки, потом стащил с себя рубашку и встал на ноги возле кровати. Со лба катился пот. Я почувствовал слабость и чуть не упал, но вовремя схватился за край кровати, затем доплелся до стены, рванул раму, распахнул окно, вылез в него и упал на землю. Пальто и пистолет у меня отобрали, видимо, перед тем, как надели смирительную рубашку. Было холодно. С моря приполз туман. На мгновение я прислонился к стене дома. В голове застряло имя Фелисити Гиффорд. Я помнил, что пришел сюда из-за нее, но остальное вспомнить не мог. Почему?
