Дей Кин - Миссис убийца

– Кроме всего прочего, – заявил Пурвис, – мне необходимо с тобой поговорить. И я хочу получить список телефонных звонков Патриции.

У меня сразу загорелись уши.

– Ты стараешься во что бы то ни стало поджарить ее, не так ли, Джим?

Он сохранял полнейшее спокойствие.

– Ты отлично знаешь, как тебе надо держаться, Герман. – Он повернулся к Халперу и спросил: – Когда я смогу увидеть эту Миру Белл?

– Сейчас, – ответил управляющий. – У нее комната на верхнем этаже. – Он с удивлением уставился на мое окровавленное лицо. – Могу я попросить ее спуститься в квартиру мистера Стена?

– Можете, – буркнул Пурвис.

Я спросил его, что это за дама, Мира Белл.

– Это дневная дежурная, мистер Стен, – ответил мне Халпер. – Она дежурит с восьми утра, но сегодня прихворнула и попросила ее заменить.

Я направился к лифту и спросил Джима:

– О чем ты хотел со мной поговорить?

– О тебе самом. Ты меня беспокоишь, парень. Я понимаю, какое впечатление на тебя произвела история с Пат, и боюсь, как бы ты не наделал глупостей.

– Например, чтобы я не поверил в ее виновность?

– Нет, – многозначительно проговорил он. – Если ты можешь, то продолжай ей верить. Я тоже люблю эту девочку. Ты ведь знаешь это, Герман, да? И я бы дорого дал, чтобы ты оказался прав, а мы все ошибались. Вот уже восемь лет, как я работаю с тобой, и я знаю какие глупости ты способен выкинуть. Собираясь залезть в дела Пат, ты можешь попасть в такое болото, из которого мы не сможем тебя вытянуть.

– Успокойся, Джим, я сам умею давать себе отличные советы.

Наша квартира с широким балконом, выходящим на Гудзон, находилась на третьем этаже. Надо спуститься на два марша, чтобы попасть в большую гостиную, и снова подняться на два, чтобы попасть в спальню. Я потратил два года, чтобы оплатить мебель, очень красивую мебель. Это было как раз то, о чем мечтали мы с Пат. Ни у нее, ни у меня до этого не было ничего красивого. Я вырос в большой семье, и у нас не было никакого комфорта. Пат почти все свое детство провела в интернате для сирот в Бруклине. Впервые в жизни мы почувствовали себя людьми. И вот теперь все кончено.

Но Джим все же хорошо сказал. Да, он мой друг, и я знаю, почему он пришел.

– Иди и рыскай сам. Я не буду спрашивать у тебя ордер на обыск. – Я открыл шкаф и, вынув бутылку рома, налил себе стакан. – Вам я не предлагаю. Вы ведь на работе и стараетесь посадить Пат на электрический стул.

– Не говори так, Герман, – огорчился Монт.

Я вошел в спальню, нашел сумку Пат и набил ее необходимыми вещами. Джим последовал за мной и небрежно осмотрел ящики комода и одежду Пат. Не так, как он осматривал обычно. Для чего ему это делать? Доказательств у него и так больше, чем нужно для электрического стула.

– Если бы я был на твоем месте, Герман, – посоветовал он мне, – я бы влез в ванную и дал себе хороший отдых. Пат не понадобятся эти вещи раньше вечера.

– Откуда ты знаешь?

– Она спит. Как только я устроил ее в камере, я сказал доктору Петерсону, чтобы он дал ей успокоительное, и отдал распоряжение, чтобы никто, даже помощник прокурора, не беспокоили ее в течение двенадцати часов.

Он старался быть справедливым, и я принес ему свою благодарность.

– Скажи мне, – поинтересовался Джим, – что это была за потасовка в Гринвич-Вилледж? Где это все приключилось, Герман?

– В подворотне, под аркой, при выходе на Гров-стрит.

– Они у тебя что-нибудь взяли?

– Да, немного денег, – соврал я.

– Может быть, тебя обчистили? Я потолкую с ребятами. А что ты там делал?

– Я хотел видеть Эдди Гюнеса.

– И что он тебе сказал?

– Он вернул мне сумочку Пат. Сумочку, которую она забыла во вторник вечером, после того как сильно поссорилась с Кери. Но Эдди также сказал мне, что Пат выпила восемь стаканов. А ведь она даже после бутылки пива выходит из строя. – Я схватил его за руку. – Послушай, Джим, ты сам видел Пат с Кери?

– Нет, – ответил он, качая головой.

Я выложил ему одним махом все, что накопилось у меня на сердце.

– Сказки, как, по-твоему, может существовать в Нью-Йорке рыжая курочка, которая так похожа на Пат, что все принимают ее за мою Пат?

Джим погрузился в размышления.

– Возможно, что и существует. Но для чего все это? Кому надо так подводить малышку?

– Этого я не знаю, – вынужден был признать я.

– У нее есть деньги?

– Только то, что даю я.

– Может быть, она знает то, чего не должна знать?

– Я сомневаюсь в этом. Ей было восемнадцать, когда мы поженились. А то, что она рассказала в полиции, сущая правда. Я был у нее первым. И до вчерашнего вечера это не вызывало у меня ни малейшего сомнения. Я считал, что я единственный мужчина, который для нее существует.

Джим усмехнулся и уселся на край дивана.

– Проклятье, я даже не знаю, что и думать! – Я снял свой пиджак, рубашку и положил их на стул перед туалетным столиком Пат. На нем стояла такая же фотография, какую нашли у Кери. Но на этой было написано:

"Герману, моему любимому. На всю жизнь,

Патриция".

Я снял брюки и остался в трусах и ботинках.

– Нет, действительно, – повторил Джим. – На меня это тоже производит впечатление, как и на тебя. Вместе с тем вот уже пять или шесть месяцев как разные люди говорят мне, что видели в разных местах Пат в обществе Кери.

Я вошел в ванную комнату и открыл душ.

– Тогда почему же ты мне ничего не сказал?

Джим пожал плечами.

– Ты хочешь, чтобы я рассказывал подобные вещи мужу? – Это же выражение употребил и Эдди Гюнес. – В конце концов, Пат взрослая женщина. Это дело меня не касалось.

Я снял ботинки.

– Я предпочел бы, чтобы ты вмешался в это дело. При всех обстоятельствах я решил верить Пат до тех пор, пока...

В дверь позвонили.

– До тех пор, пока... – переспросил Джим.

Прежде чем я успел ответить, Монт крикнул нам из гостиной:

– Это Белл, Джим. Которая дежурит днем.

Джим вернулся в гостиную. Я принял душ: сперва горячий, потом холодный. После этого я почувствовал себя намного лучше, но голова болеть не перестала. У меня по-прежнему был привкус крови во рту. Я стал одеваться. Надев халат, я отправился в гостиную, где Джим и Монт расспрашивали служащую. Это была высокая блондинка лет двадцати пяти. Если она и была больна, то это не отражалось на ее внешности. Я сильно сомневался, что под одеждой у нее было что-нибудь, кроме нежной кожи. Да ей и не нужна была никакая одежда. Это была удивительно вкусная конфетка, без всякого обмана. У нее были большие круглые глаза, такие же синие, как и ее пеньюар. И даже несколько веснушек на носу не портили ее, а придавали ей пикантность.

Джим вежливо представил нас друг другу.

– Мистер Стен, мисс Белл.

– Очень приятно. Мне кажется, я уже где-то видел вас, мисс Белл?

Она рассмеялась влекущим грудным смехом, совсем как Пат, когда я говорил что-нибудь смешное.

– Конечно. Вы проходите мимо меня каждый день в течение года. И даже время от времени удостаиваете меня приветствием.

Я наполнил свой стакан. Почему, черт побери, я должен замечать какую-то служанку? Она всего лишь посторонняя курочка, сидящая за конторкой и записывающая заказы.

Джим вернулся к более серьезным вещам.

– Вы работаете с восьми утра и до четырех дня, мисс Белл?

– Совершенно верно. Но время дежурства не всегда одно и то же. Нас трое. Если кто-то из нас заболевает или по каким-то причинам отсутствует, две другие заменяют отсутствующую.

Я сел на диван рядом с ней и сделал сенсационное открытие, объясняющее ее болезнь. Вокруг нее носился запах отличного рома, который я различил, несмотря на ее духи.

Джим посмотрел в свои записи.

– Вы регистрируете все вызовы по городскому телефону, которые производят ваши постояльцы?

– Да, – подтвердила она.

– Миссис Стен часто вызывала номер 736-46 в Вилледже?

Она погладила себя по шелку, туго обтягивающему ее шикарную грудь.

– Я предпочла бы не говорить об этом.

– Вы знаете, что я полицейский?

– Управляющий сообщил мне об этом.

– И что я возглавляю уголовную бригаду Восточного Манхэттена?

Она посмотрела на меня и вызывающе провела язычком по губам.

– Да.

– Тогда отвечайте на мой вопрос.

Блондинка покачала головой.

– Я предпочла бы не делать этого.

– Почему?

– Скажем, потому, что это меня не касается.

– Миссис Стен часто звонила по этому телефону?

– Я не помню, чтобы говорила это, – возразила она, явно забавляясь.

Джим за всю ночь ни на минуту не сомкнул глаз. И он не выдержал. У каждого есть свой предел терпения. Он резко вскочил со своего места.

– Черт возьми! – воскликнул он. – Сперва Пат, а под конец мне еще недоставало напасть на такую, как вы. Где вы родились, мисс Белл?

– В Голден, Колорадо.

– А что, в Голдене не принято оказывать содействие полиции, когда она проводит следствие по делу об убийстве?