Стив Мартини - Лучший телохранитель – ложь
На минуту он шагнул в сторону.
Убрав трубку телефона, переводчик посмотрел на Алима.
— У тебя есть связь с этим мексиканцем? — Алим говорил о Ликиде.
— Да, электронной почтой. Каждый раз я отправляю сообщения на разный адрес.
— Хорошо. Отправь ему сообщение и скажи, что если он хочет получить свои деньги, пусть приедет на встречу с нами в Тихуану, к югу от американской границы. Там его дом. И он должен чувствовать там себя в безопасности. Скажи ему, что мы собираемся рассчитаться с ним золотом и наркотиками, поэтому не можем, как обычно, просто перевести деньги через банк. И поскольку речь пойдет не о наличных, он получит гораздо больше, чем стоимость этих товаров на рынке.
Скажи ему, что сам удивлен этим предложением, поскольку мы никогда и ни к кому не обращались с подобным прежде. Дай ему координаты склада и скажи, чтобы он был там завтра во второй половине дня. В полдень мы должны прийти в порт, поэтому назначь встречу на четыре часа. И предупреди, пусть не опаздывает.
— Он снова на связи. — Переводчик снова поднес трубку к уху. — Хорошо. Договорились, — сказал он своему собеседнику. — Через несколько минут мы отправим факс с капитанского мостика. Да, у нас есть номер факса этого брокера по контейнерным перевозкам в Пунтарене. Мы ведь уже обо всем с ним договорились?
Переводчик подождал ответа.
— Хорошо. В нашем факсе мы сообщим ему название судна, регистрационный номер контейнера и расчетное время прибытия в порт Энсенада. Груз в контейнере будет обозначен как запчасти к оборудованию. Пусть брокер подготовит необходимые таможенные документы и направит их в мексиканскую таможню в Энсенаде. Информацию я сейчас продиктую, запишите ее. Мы хотим, чтобы она была у вас, для того чтобы вы имели возможность довести дело до конца. И проследите, чтобы он все сделал сегодня же. Это очень важно.
Переводчик продиктовал данные и подождал, пока его собеседник повторит их.
— Все правильно.
Алим прошептал переводчику:
— Скажи ему, что мы собираемся отправить ему копию того факса отдельно, как напоминание. Мы не можем позволить себе ни малейшего шанса на ошибку.
Если документы своевременно не прибудут на место, мексиканская таможня может задержать груз, а потом при проведении его тщательного досмотра внутри контейнера обнаружится спрятанная ядерная боеголовка. Если это произойдет, миссию Алима можно будет считать законченной, и пусть тогда проникшие в гениталии таможенников гамма-частицы навсегда и гарантированно лишат их возможности воспроизведения потомства.
— Послушайте, последняя услуга с зачисткой этой мексиканской грязи обойдется вам в дополнительную сумму, — объявил Гоудас. В уме он уже подсчитывал откат в виде тридцати тысяч долларов, который получит от брокера в Пунтарене. — Поскольку вы отказываетесь от его услуг, у вас не должно быть сложностей с доплатой мне. — И он запросил дополнительные семьдесят пять тысяч долларов. В конце концов, это были всего лишь деньги, и кто знал, выпадет ли ему еще когда-нибудь такой шанс?
В ответ никто и не думал ему возражать.
— Знаете, наверное, лучше будет округлить эту сумму, скажем, до ста тысяч, — продолжал Гоудас. — Кстати, думаю, вы должны это знать. Мне удалось подслушать разговор адвоката с его другом. Они пытались догадаться, насколько мощной является ваша бомба и сколько радиоактивных осадков выпадет после ее взрыва. С учетом того что я держу язык за зубами, по крайней мере до того, как все это произойдет, думаю, я заслужил этих денег.
С самого начала Мэр не совал свой нос в то, каким грузом ему приходится заниматься. Его делом было предоставлять различного рода услуги. Но теперь, после того как Марисела и адвокат дали ему в руки рычаг воздействия на своих работодателей, Гоудас никогда в жизни не отказался бы от того, чтобы получить столь ценный подарок.
— Я знал, что вы меня поймете, — заявил Гоудас. — Да-да, вы можете отправить эти деньги банковским переводом на мой обычный номерной счет. Я бы не стал ждать и сделал бы это еще сегодня. Это послужит для меня дополнительным стимулом еще и в том, чтобы я не забыл продолжить работу с брокером. Хорошо. Прекрасно. Ну, желаю удачи. И берегите себя. — Он повесил трубку, похлопал в ладоши и рассмеялся. Он даже позволил себе изобразить нечто вроде джиги вокруг стула.
Все еще танцуя, он прошел в кухню и щелкнул кнопкой электрочайника, одновременно доставая французскую кофе-машину. Потом, когда Гоудас подошел к небольшой комнате-кладовой, чтобы достать с верхней полки бутылку амаретто, он неожиданно столкнулся лицом к лицу с человеком, которого никогда прежде не встречал.
Прежде чем Мэр успел хоть что-либо сообразить, Ликида стремительно нанес ему сильнейший удар в область желудка, у самой диафрагмы. Затем провернул острое как бритва лезвие ножа в области правой нижней камеры сердца.
— Итак, ты зачистил эту мексиканскую грязь, — прошипел Ликида.
Гоудас смотрел на него стекленеющим взглядом.
— Уайл Э. Койот, говоришь? Бип-бип, чертова задница!
Ликида навалился на рукоятку ножа и снова провернул ее, пока не наткнулся на то, что искал. Из разорванной аорты хлынула кровь, и тело Мэра с грохотом рухнуло на пол.
— Пока я вижу грязь только на полу в твоей кухне.
Мозг Ликиды был все еще полон мыслей о мести, обширный список тех, с кем он рассчитается, возглавлял самонадеянный араб. Последним в списке был адвокат, тот самый, что вмешался и спас женщину из горящего дома. Ликида вспомнил черного мужчину, того самого здоровяка, которого видел в дверях дома, и его спутника, расплывчатую фигуру за углом здания, которого пытался той ночью найти на той улице.
— Так вот кто это был, — произнес Ликида вслух, адресуясь к себе самому.
Он вспомнил, как сидел на широком проспекте перед офисом адвоката, вспомнил его имя на документах — Мадриани. Он помнил, что имя звучало для него несколько странно, почти музыкально. Но сейчас его переполняли волны ярости, особенно при мысли о том, что, возможно, этот человек помешал ему и в нападении на тюремный автобус, чтобы спасти дочь женщины.
Ликида наклонился и обыскал карманы Гоудаса. Он достал оттуда ключи от квартиры. Потом мексиканец обошел тело, быстро смыл кровь с рук и вымыл в раковине кинжал. Он высушил руки и поднял записку с информацией по грузу, которую обнаружил рядом с чайником на кухне. Ликида все еще читал записку, когда услышал металлический скрежет внизу, у ворот.
Герман открыл ворота запасными ключами Гоудаса, и мы вошли. Мы решили, что соберем вещи, заберем Мариселу и отправимся искать другое жилище, где будем решать, что делать дальше. С новыми паспортами на руках мы снова могли останавливаться в отелях, правда с условием, что будем расплачиваться наличными. Мы поднялись по лестнице к квартире Гоудаса, дверь в которую Герман открыл другим ключом.
— Это мы! — крикнул Герман, когда я закрыл за нами дверь.
— Нам нужно пройти наверх и собрать вещи, — сказал я ему.
— Как думаешь, должны ли мы сказать Мариселе, чтобы она тоже собиралась?
Мы с Германом шептались в прихожей.
— Мы скажем ей, прежде чем уйти отсюда. Я не хотел бы, чтобы она решила посоветоваться об этом с Гоудасом. Он может попытаться убедить ее не ехать с нами.
Герман кивнул:
— Где он?
— Не знаю. Может быть, в своей студии.
Я отправился гуда, чтобы рассказать Мэру, что с паспортами все нормально, но не обнаружил его там.
— Пол! Иди сюда! — Голод Германа, послышавшийся из соседней комнаты, подсказал мне, что случилось что-то ужасное.
По дороге на кухню я видел только огромную фигуру Германа, застывшую на месте. Он смотрел куда-то вниз, на пол. Я увидел тело Гоудаса в крови только после того, как переступил порог кухни.
— Не стоит даже пытаться проверить его пульс, — заметил Герман. — Посмотри на его глаза.
Герман медленно шагнул назад от тела и прошел в сторону выдвижных ящиков у раковины. Потянув один на себя, он выдвинул его. В то же время его глаза постоянно наблюдали за обеими дверьми в кухню. Герман быстро взглянул в раскрытый ящик и достал оттуда большой кухонный нож. Другой он протянул мне.
— Давай проверим комнаты, — предложил он. — Будем держаться вместе. Если он нападет на меня, просто воткни в него нож и бей его столько раз, сколько успеешь, не раздумывая. Сможешь?
Я кивнул.
Несколько минут мы пробирались из комнаты в комнату, пока не проверили всю квартиру. Кто бы ни убил Гоудаса, он исчез. Исчезла и Марисела. Не было признаков ее присутствия здесь, как не было и записки от женщины.
— Как думаешь, он мог захватить ее с собой? — спросил Герман.
— А зачем ему делать это сейчас, если прежде он уже пытался убить ее? Это не имеет смысла. Но он мог бросить ее тело где-то еще.
