Микки Спиллейн - Коп ушел
— Однажды видела его в Вегасе. Он занимался связью с общественностью. — Он умеет устраивать первоклассные похороны, детка. Но хочу заметить, что клиентов для похоронного бюро создает он сам. Ты знала об этом?
— Секретарши не задают вопросов.
— Но ты проработала достаточно долго, чтобы кое-что понимать и кое-кого запомнить. Потом ведь слухи должны были заставить тебя призадуматься. Конечно, тебе не нравились мысли, которые приходили в голову, но не говори мне, что ты ничего не знала.
— Я старалась ни о чем не думать, мистер Берк.
— Но все же разговор об этом заметно волнует тебя.
— Извините меня.
— Не надо никаких извинений.
— Возможно, вы мне не верите, но мой отец воспитал во мне чувство уважения к моральным ценностям.
— И поэтому ты защищала Скоба? — прищурился Джил.
— Да. Я говорила правду.
— Скажи, тебе нравятся эти люди?
— Никто из них не сделал мне ничего плохого.
— Я спрашиваю не об этом.
Она невольно отвела взгляд и опустила руки.
— Нет.
— Почему же?
Элен подняла глаза и взглянула на него.
— Потому что, как вы сказали, я проработала там достаточно долго и стала задавать себе вопросы.
— Почему же ты не ушла от них?
Элен встала и набросила на плечи плащ.
— Мне, мистер Берк, просто некуда уйти.
Выражение лица Джила говорило, что это не так, но он промолчал. Поднявшись, он проводил ее до двери.
Стук ее каблучков по паркету, слабый запах ее духов были необходимы этой квартире, где он жил последние годы. Внезапно он почувствовал, что упустил что-то в своей жизни. Элен протянула ему руку, которую он крепко сжал.
— До свидания, мистер Берк.
Он хотел попрощаться с ней, но все слова вылетели из головы. Ее карие глаза смотрели ему в лицо. Он ощутил, что на лбу у него появилась морщина. Приблизившись к ней, Берк почувствовал в себе какую-то легкость. До того, как их губы слились, она закрыла глаза и издала какой-то неясный звук. По ладони в руке Берка пробежала дрожь. Мягкий и нежный поцелуй длился всего несколько секунд, но был подобен струйке сквозь щель в плотине, струйке, которая грозит превратиться в яростный поток.
Он выпустил ладонь девушки. Элен глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание. Она улыбалась, но глаза выражали недоумение. У нее были удивительно красивые глаза. Конечно, она целовалась и раньше, и много раз, но ни один поцелуй не доставлял ей такого странного ощущения. Уже шагнув за порог, она обернулась.
— Вы вовсе нисколько не противный, мистер Берк, — сказала она.
Джил запер замок, щелкнул задвижкой, вернулся в комнату и, оглядев ее, ощутил запах духов.
— Надо как-нибудь собраться и почистить эту свалку, — пробормотал он.
Глава 4
Стенли Холланд чувствовал себя весьма неплохо. Шел дождь и, хотя он ненавидел дожди, потому что при этом начинали болеть кости и голова, он чувствовал себя хорошо. Даже смог и сырость, окутавшие Кливленд, штат Огайо, не мешали ему.
Год назад, когда Папа Менес перебросил его сюда из Лос-Анджелеса для восстановления торговли наркотиками, которую накрыла кливлендская полиция, он чувствовал себя несчастным, но не сейчас. Новая структура торговли была спланирована так тщательно и построена так эффективно, когти ее столь цепко и глубоко охватили Огайо, что было немыслимо все это разрушить, раскопать, разрубить...
И все это сделал он.
«Он отдал жизнь своей работе, — подумал Стенли о себе. — И он многого добился».
Папа Менес будет ему благодарен. Все правление должно быть ему благодарно. Теперь его ждет другой город — лучший и большой, где он сможет потратить заработанное на свои удовольствия. Организация значительно разрослась. Новый источник наркотиков был его открытием, но о самом Стенли абсолютно никто не знал и ни в чем его не подозревал. Он был уважаемым бизнесменом, владеющим двумя крытыми кинотеатрами и одним открытым, где смотрят фильмы, не выходя из автомобиля. Прибыль его была немалая и от вторжения полиции он был хорошо застрахован.
Ровно неделю назад он, наконец-то, установил информатора, ответственного за крушение ранее существующей сети, и лично позаботился о том, чтобы этот тип принял избыточную дозу героина на крыше своего дома. А так как он был известным наркоманом, то его смерть никого не удивила. Двумя днями позже два слишком умных полицейских из соседнего городка, узнав пароль, пытались подкопаться под его агента. Первая встреча была неплохо устроена. Оба копа пришли вовремя и без лишних волнений отправились на тот свет. Он собственноручно налил им отраву, потом их задушили, перенесли в трюм судна, перевозящего цемент, и утопили в озере Эри...
Это было трудно, но сделано. Папа Менес и правление должны теперь получить все подробности операции. Машина спроса и предложения может начать работу. Он, Стенли Холланд полностью обеспечил секретность и безопасность, и его звезда должна подняться на новую высоту в иерархии Синдиката.
Он въехал на стоянку за зданием, где располагалась его контора, выключил зажигание и взял чемоданчик. Он уже собирался закрыть дверцу, когда каким-то шестым чувством ощутил, что здесь что-то не так. Он вспомнил, что на соседнем месте, где должен стоять белый «кадиллак», приткнулся неизвестный черный «шевроле». Он не смог разглядеть лицо человека за рулем, потому что это лицо загораживал крупнокалиберный пистолет, направленный прямо в него.
Единственное, о чем успел подумать Стенли в последнюю секунду жизни: «Я отдал жизнь работе».
Все шло прекрасно, но не все хорошо кончилось.
Когда Билл Лонг встретил Джила за обедом, он был по-прежнему зол, хотя злость, пожалуй, следовало бы оставить в отделении.
— Что с тобой? — удивился Джил.
— В Кливленде на автостоянке найден труп Стенли Холланда.
— Это кто такой?
— Его настоящее имя Энрико Скела. Теперь вспомнил?
Джил кивнул.
— Я полагал, он погиб в автокатастрофе в Лос-Анджелесе.
— Вероятно, он хотел, чтобы мы именно так и думали. Стенли сделал пластическую операцию, а потом переехал в Кливленд и устроил там торговлю наркотиками. После смерти гада его опознали.
— Это точно?
— Несомненно. Он изменил лицо, но после операции остались следы. Когда проверили отпечатки пальцев, установили, что это именно он, Энрико Скела.
— Когда все произошло?
— Сегодня утром, примерно в половине десятого. Кливлендская полиция получила анонимный звонок, что в машине за зданием конторы лежит убитый. Сообщение подтвердилось.
— Кто-то следил за машинами на стоянке?
— Да, кто-то следил. Двое парней, оставивших там машины, утверждают, что в их машины тоже стреляли, но, вероятно, случайно. Кто-то лишился сигарет, у кого-то стащили перчатки, в общем, детские забавы.
— А ты чего взбудоражился? Отсюда до Кливленда пятьсот миль. У нас нет причин и полномочий вмешиваться в их дела.
— Да, но существует межрайонная связь!
— Координация действий? Все это часть той же дьявольской войны, и если она идет, то главные сражения ожидаются здесь, в Нью-Йорке. — Он замолчал, мрачно взглянул на Берка и добавил: — На это тебе, пожалуй, нечего возразить.
— Пожалуй, так.
— Ничего существенного ты и не скажешь.
— Если нечего говорить...
— Так можно было делать раньше, но сейчас у тебя другое начальство, а я не окружной прокурор.
— Плевать мне на прокурора!
— Он может снова выгнать тебя на улицу.
— Он не решится на это, дружище. Он просто не может себе этого позволить. Ты жуй свой обед.
Проглотив полсэндвича, Лонг заметил:
— Папа Менес куда-то исчез.
— Ну?
— Что ты об этом думаешь?
— Думаю, он знает, что делает.
— Старик может укрыться в дюжине своих местечек, откуда его без двух армий не выкуришь. Но он не появлялся ни в одном из них. Покинул Майами и просто исчез.
— Навсегда?
— Нет, он жив и по-прежнему шлет указания. Если бы с ним что-то случилось, мы бы сразу узнали.
Джил улыбнулся и доел сэндвич.
— Знаешь, очень интересно порассуждать о том, что будет твориться в Синдикате, если кто-то пришьет Папу. По-моему, они разорвут друг друга на клочки в схватке за трон.
— Черта с два! У них все предусмотрено заранее.
— Ты не совсем точно выразился, приятель.
— Что ты имеешь в виду?
— У них должно быть все предусмотрено. Синдикат существует не первый день. Уже должно подрасти новое поколение зверенышей. У них в организации все меняется, как и везде. И правительство, и бизнес законные они или нет — без разницы. Если они слишком малы, то их разрушат, а если слишком велики, то сами рухнут под своим весом.
— Не верь ты этому.
— Не верить? Взгляни, на кого они теперь похожи! Они жалки, растерялись, потому что сами стали чьей-то мишенью и не знают, куда стрелять в ответ. Люди, считавшие, что мощь делает их неуязвимыми, вдруг начали умирать. Самое время для паники. Папа Менес тихо убрался из виду и теперь отсиживается, ждет конца заварушки. Ждет, что все сделают за него другие.
