Чарли Стелла - Крутые парни

Лусия поморщилась.

– Хотите, чтобы я боролась с мафией? – спросила она. – Вы что, ненормальный? Я никаких денег в долг не брала.

– Знаю, – кивнул Денафриа. – Их взял Витторио. Для вас взял.

– Даже не надейтесь, детектив, я не собираюсь вмешиваться, – заявила Лусия, помахивая правой рукой в воздухе. – Да еще бороться с мафиозо!

– Тогда, будьте добры, назовите имя вашего нового бойфренда, – сказал Денафриа. – Кажется, ваш бармен назвал его «дедулей».

Лусия развернулась к детективу и посмотрела на него в упор.

Денафриа тоже развернулся и тоже посмотрел ей прямо в глаза.

– Послушайте, мисс Гонсалес, я ведь запросто могу привлечь вас к уголовной ответственности. Мне не составит труда выяснить, со сколькими старичками вы подружились за последние несколько лет и у скольких из них вытянули деньги на ресторан, а потом бросили. Конечно, доказать преступный умысел будет нелегко, но подходящий закон найти можно. Главное, мне ясна схема ваших действий.

Лусия и ухом не повела.

– Что мне надо делать? – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Наведите его на нужную тему, – сказал Денафриа и показал на телефонный аппарат, стоящий на противоположном конце барной стойки. – По телефону.

Лусия оглянулась.

– Сегодня, – добавил Денафриа. Он дождался, пока хозяйка ресторана снова не повернется к нему. – Сегодня, – повторил он.

7

Ларри Берра и его подружка сидели за столиком в саду ресторана Бороллы на Западной улице в Гринвич-Виллидж. Тридцатилетний круглолицый Берра кривил тонкие губы. Черноволосый, кожа – темная от загара. На нем были черные свободные брюки, серая рубашка поло и черный блейзер. Кроме того, он носил золото, много золота. Его часы «Ролекс-Президент» стоили сорок тысяч долларов. Еще в пять тысяч обошлись ему толстый золотой браслет в восемнадцать каратов и такая же цепочка. На правой руке у него красовался платиновый перстень с крупным бриллиантом.

Подружке Берры, Лианне Флинн, высокой и стройной красавице, исполнилось двадцать шесть лет. Длинные каштановые волосы, когда она вставала, доходили ей до ягодиц. Высокая грудь (силиконовая) вполне гармонировала с тонкой талией (пятьдесят пять сантиметров) и модельными бедрами (восемьдесят пять сантиметров). В ресторан она пришла в красной кожаной мини-юбке и такого же цвета туфлях на высоком каблуке. Темно-синий топ выгодно подчеркивал пышную грудь. Волосы она забрала на затылке в конский хвост.

В половине девятого вечера они пили красное вино и ссорились. Берра курил сигару «Маканудо Черчилль», а Лианна флиртовала с официантом, которого она узнала: оказывается, они занимались в одном тренажерном зале.

Прежде чем отпить очередной глоток вина, Берра бросил взгляд на часы.

– Куда он, мать его, запропастился? – проворчал он.

– Если он рецидивист, может быть, по пути сюда его снова арестовали, – ответила Лианна, судя по всему, уже не в первый раз.

– Не смешно, – буркнул Берра. – Я хочу поручить ему то бруклинское дельце. Пусть выжмет деньги из придурка, который должен мне шестьдесят кусков.

Лианна закатила глаза.

– Ларри, тебе придется дорого заплатить ему за услуги, – предупредила она. – Хватит изображать из себя крутого гангстера. Здесь никого нет, некому пускать пыль в глаза.

– Ты слишком разболталась, мать твою, – сказал Берра, глядя на свою подружку в упор.

Стол накрыла огромная тень.

– Господи Иисусе! – прошептала Лианна, широко раскрывая глаза и глядя снизу вверх на подошедшего – широкоплечего мужчину с мощными бицепсами в тонком черном свитере и черных слаксах.

– Мистер Берра? – осведомился здоровяк.

Берра вытаращил глаза, совсем как его подружка, и медленно встал.

– Джимми Качок? – уточнил он.

Здоровяк улыбнулся обоим – и Берре, и Лианне.

– Ничего, если я к вам подсяду? – спросил он.

Берра протянул новому знакомому руку.

– Да, конечно, садитесь, – сказал он. – Это моя подружка, Лианна Флинн. Лианна, Джимми Качок.

– Манджино, – представился новый знакомый. – Джимми Манджино.

Лианна прижалась к своему приятелю.

– Я просто поражена, – призналась она.

Оба мужчины сели. Лианна улыбнулась Манджино. Берра увидел ее улыбку и ткнул ее коленом под столом.

– Что такое? – раздраженно спросила у него Лианна.

Берра снова уставился на нее в упор. Лианна встала.

– Вы пока побеседуйте, а я пойду попудрю носик, – заявила она. – И вообще мне нужны сигареты.

Берра достал из правого кармана брюк пачку долларов и протянул ей десятку.

– Купи мне «Мальборо», – велел он Лианне. – Джимми, вам что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. – Манджино обращался к Лианне. – Спасибо за предложение.

Оба смотрели Лианне вслед.

– Клевая телка, – бросил Берра.

Манджино удивился.

– Она очень красивая девушка, – сказал он.

Берра закатил глаза, наливая Манджино вина.

– Всего лишь очередная шлюха. – Он махнул рукой вслед подружке. – Джимми Пинто говорил, вы только что вышли.

Манджино поднял бокал и кивнул Берре. Они чокнулись и сказали по-итальянски:

– Salute. Будьте здоровы.

– Я освободился месяц назад, – сказал Манджино.

– И вам, насколько я понимаю, нужна работа.

Манджино пожал плечами.

– Я пока присматриваюсь, – заявил он.

– Но вам пока не повезло с тем, другим дельцем в Бруклине, – напомнил Берра.

– Мне немного помешали, – признался Манджино.

Берра собрался выпить, но, услышав слова Манджино, поставил бокал на стол.

– Как так?

Манджино подался вперед:

– Ничего личного.

– Джимми Пинто? – не унимался Берра.

– Он вообще-то славный малый, – сказал Манджино. – Не поймите меня превратно. Но старик и его подружка, у которых нужно забрать долг… В общем, Джимми никак не может взять в толк, как с ними сладить. Вы понимаете, о чем я? Джимми к такому не привык, он не умеет работать жестко. Я имею в виду, речь идет о женщине и старике.

Берра наклонился ближе к Манджино.

– Что бы вы сделали по-другому? – спросил он.

– Многое. – Манджино устроился поудобнее. – Во-первых, не стал бы угрожать по телефону жене старика. Пятьдесят восемь кусков – большие деньги. Что толку говорить со старушкой, раз не она их занимала?

– И как бы вы поступили? – не унимался Берра.

– Вломился бы к нему домой, – ответил Манджино. – Мы ведь даже не подергали дверь. А вдруг она не заперта? Можно бросить что-нибудь в окно, выбить стекло. Например, садовым стулом. Или мусорным контейнером. В общем, я бы что-нибудь обязательно сделал, прежде чем ломать старику ногу.

Берра проглотил подступивший к горлу ком и натужно улыбнулся. Оба отпили по маленькому глотку вина.

Манджино посмотрел Берре в глаза.

– Если прикажете, я сумею с ними сладить, – сказал он.

– Пока вы только утверждаете, что не побоитесь причинить старику боль, – возразил Берра. – Каким образом вы вернете мне деньги?

– Это мое дело, – усмехнулся Манджино. – Переведите мне половину вперед, авансом, и я гарантирую, что вы получите остальное.

Берра натужно хохотнул.

– Половину? – спросил он. – Неужели я такой дурак с виду?

– Ну, тридцать процентов. – Манджино отпил еще вина.

– А каковы ваши гарантии? – спросил Берра.

– Какая-нибудь часть тела, – ответил Манджино, снова наклоняясь вперед. – Пришлю вам посылку, которую вы сможете пощупать. А за пятьдесят процентов пришлю вам клиента целиком. Или клиентку. Я завалю одного из них, вы сами выберете кого.

Берра снова вытаращил глаза.

– По-моему, дело заходит слишком далеко.

– Мы с вами находимся в разном положении, – пояснил Манджино. – В разном финансовом положении. За такие бабки, за пятьдесят восемь кусков, я без проблем разрулю вопрос. Дайте мне пятьдесят восемь кусков, и я завалю всех – и их самих, и их предков.

Берра снова сглотнул ком и потянулся к стакану с водой.

– Меня больше интересует вариант с тридцатью процентами, – сказал он. – Конечно, только из уважения к вам. Кстати, к кому из них вы бы обратились за деньгами? Если бы вам пришлось выбирать.

– Раз парикмахер истратил денежки на свою подружку, значит, и требовать должок надо с нее. – Манджино пожал плечами. – Даже если она их уже потратила. Раз она развела на деньги его, значит, может развести и кого-нибудь другого.

Берра оглядел ресторанный зал.

– И вам не страшно… разбираться с женщиной? – спросил он шепотом.

Манджино показал на ноготь указательного пальца.

– Вот ни на столечко. Знаете старую пословицу: если яблочко созрело, его можно и сорвать? А я так скажу: если яблочко созрело, его можно и порезать.

Берра кивнул. Манджино снова поднял свой бокал.