Инна Тронина - Четвёртая четверть
Генриетта сидела с каменным лицом, глядя прямо перед собой.
— Лоджия есть?
— Да.
— А деревья, высокие кусты неподалёку?
— Тоже есть. Жильцы в разное время посадили.
— Очень хорошо. — Озирский заметно успокоился. — Но прежде Надежда Вадимовна позвонит домой. Мне надо, чтобы ваши племянники тянули время, не давали Минковой начать всё без вас. Обязательно спросите, жива ли девочка.
— Она должна быть жива, — быстро ответила Надежда. — Но племянникам я скажу всё, что вам нужно.
— Почему вы так уверены? — поинтересовался Андрей. — Была какая-то договорённость с Минковой?
— У Виолетты странные вкусы. Но она им никогда не изменяет. Как все психически больные, она очень упорна и скрупулёзна.
— Так почему вы считаете, что Лариса Черняк жива? — настаивал Озирский.
— Потому что… — Белова пошла пятнами. — Весь смак в том, чтобы я… душила…
— Чтобы вы душили?! Хм… — Озирский опять взглянул на Божка.
— Это её особенно возбуждало, — объяснила Белова. — Учительница убивает своих учеников, подруг, маленьких девочек… На это так приятно смотреть!
— Чёрт! — взорвался Чугунов. — Андрей, чего мы чешемся?!
— А что мы можем изменить? — пожал плечами Озирский. — Без Надежды они не начнут. А до Сталеваров ещё очень долго ехать. У нас всё-таки не вертолёт. Лишь бы Виолетте моча в голову не ударила раньше времени…
Он дышал сквозь зубы. Верхняя губа, обмётанная щетиной, поднялась, как у злой собаки.
— Убивать-то, может, и не станут. А истязать — вполне… И старики помочь не смогут.
— Что я должна сказать племянникам? — спросила Белова.
— Вы всю дорогу должны будете держать их на проводе. Болтайте, что вам угодно, только не подавайте никаких сигналов. Вам же потом будет хуже. Обязательно скажите, что хотите видеть Виолетту, по важному делу. Она сама в издевательствах участия не принимает?
— Нет, только смотрит и фотографирует, — ответила Белова. — Вы что, не верите?
— Верю, — спокойно ответил Андрей. — Поэтому она будет ждать, пока Антон и Михаил закончат разговор с вами. Посоветуйте отложить дело до тех пор, пока старики заснут. Делайте голос чуть тревожным, но не настолько, чтобы испугать Минкову. Она нам нужна. Кстати, Виолетта занималась спортивной гимнастикой?
Это Андрей знал от Оксаны.
— Да, раньше занималась. Но из-за болезни пришлось спорт бросить. Кстати, Вета отлично танцует. Я каждый раз просто поражаюсь! Это имеет какое-то значение? — удивилась Белова.
— Да, вот увидите. Только смотрите, не переиграйте. Иначе Виолетта может удрать. Я ваших семейных дел не знаю, поэтому придумайте что-нибудь подходящее прямо сейчас. Но только не пытайтесь меня надуть — ещё раз предупреждаю.
— Нет-нет! — испугалась Белова. — Я сделаю всё, как надо.
— Тогда говорите ваш номер. — Андрей достал «трубу». — Мы с Русланом ненадолго выйдем. С вами останутся Лёша и Гета. И ты, Щипач, вылезь тоже, дело есть. Я тебе хорошо заплачу. Идёт?
— Давайте, — обрадовался мальчишка, которому надоело бездельничать и слушать чужие разговоры. — Ноги уже затекли.
— Сейчас разомнёшься. Я наберу номер, и выйду. Надежда Вадимовна, помните — от вас лично сейчас много что зависит…
— Я всё прекрасно понимаю, — твёрдо ответила Белова.
Божок заждался на газоне около заправки. Едва вышли шеф со Щипачом, он сделал стойку в ожидании команды «фас!»
— Погуляй пока, — приказал Озирский Щипачу. — Нужен будешь, позову.
Мальчишка привык повиноваться паханам, и потому сейчас вопросов не задавал. Андрей же взял за плечо Руслана. Он в последний раз подумал, правильно ли поступает. Но другого выхода всё равно не было.
— Божок, работёнка аккурат по твоей специальности. Я решил убрать Минкову, чтобы больше не было хлопот. Она в любом случае уходит от ответа, хотя должна идти «паровозом». «Вышку» заслужила неоднократно. И Беловы без неё будут куда откровеннее. У них жизнь, считай, сломана, а Минкова выскользнет. Это несправедливо, не по понятиям. Больные старики останутся в одиночестве. А с Виолетты — как с гуся вода…
Щипач гулял на почтительном расстоянии и ничего не слышал.
— Не знаю, как всё сложится на Сталеварах, но Минкову нельзя отпускать живой. Оксане она сказала: «Я всегда сумею сбежать через лоджию, если нагрянут легавые», Минкова не знает, что под окнами при захвате всегда оставляют людей. Что ж, нам так даже лучше. Если сейчас она вылезет через лоджию на дерево и попробует убежать, ты получишь прекрасную возможность выполнить мой приказ.
Божок всё понял и хищно сверкнул глазами. Андрей никогда ещё не видел его таким.
— Я и без Надежды знал, что дверь в квартире металлическая, этаж второй, а под окном растёт рябина. Просто проверял её искренность. Теперь Лёшка следит за ней, чтобы не сказала лишнего. Телефон у них без определителя — под видом мастера я подослал своего человека. Сейчас Надя заговорит зубы племянникам. В её интересах с нами не ссориться. А ты держи таблетку, — Андрей дал Божку капсулу в белой бумажке. — Зажигалка есть?
— А как же! Без неё не хожу, — даже обиделся Божок.
— После того, как употребишь таблетку, бумажку сожжёшь. Не должно оставаться никаких улик. Минкова больше не должна никого убить. Милосердные европейские законы не для неё. Достаточно и этих смертей. Вы со Щипачом пока неподсудны. Но он — вор. Они и близко не подходят к «мокрому». Так что основную часть возьмёшь на себя, а Щипач только поможет. Он бегает быстро, не так ли?
— Носится, как курьерский поезд. Ноги у него очень длинные, заметил? — с завистью спросил Божок.
Божок до сих пор переживал из-за своих коротковатых ног. Но с наследственностью ничего не мог поделать. У него была фигура отца.
— Щипач догонит Виолетту, если та надумает спасаться бегством. Ему я дам шприц с релаксантом. Это — вещество, расслабляющее мышцы. Якобы для того, чтобы Минкова не сопротивлялась, не могла удрать. Когда она будет обездвижена, ты отправишь Щипача в квартиру — сообщить об окончании операции. А сам тем временем сунешь в рот Минковой эту таблетку. Она даже укусить тебя не сможет — гарантирую. Потом сожжёшь бумажку, спрятав огонь в ладонях — ты умеешь. Таблетка растворится бесследно, и в организме её будет не обнаружить. Минкова умрёт от остановки сердца через минуту. Релаксацию примут за симптом её болезни и не обратят особого внимания. Таким образом, мы избавим общество от опаснейшей маньячки. А сами останемся в стороне. Её уже не вылечить, поверь мне. Щипачу тоже будет выгодно держать язык за зубами — насчёт релаксанта. Про «мокрое» он ничего не узнает.
— Клянусь — не узнает! — Божок был в восторге от такого задания.
— Тогда зови его, — приказал Озирский.
Андрей наблюдал за тем, как Божок вприпрыжку несётся за Щипачом. Никогда не подумаешь, что этот мальчишка с перевязанной головой только что получил приказ совершить убийство. И задание он непременно выполнит — чем бы ни пришлось пожертвовать для этого.
Конечно, Божок не знает, что шеф специально ездил в Финляндию, к Филиппу Готтхильфу — своему другу-химику. А тот, в свою очередь, синтезировал этот препарат по персональному заказу Озирского. Таких таблеток не было на всём белом свете, и потому экспертам будет очень трудно что-либо понять. Даже при тщательном исследовании организма Минковой они вряд ли что-то заподозрят. Тем более, невероятно сложно будет доказать факт убийства…
— Вот, привёл! — Руслан пихнул Щипача кулаком в спину. — Слушай приказ.
— Я тебе плачу тысячу баксов, — начал с главного Андрей. — В том числе и за молчание. В твоих интересах не привлекать к этому внимание. Надеюсь, что ты истратишь деньги с умом. Не пропьёшь и не просадишь на «шмаль».
— Век воли не видать! — Щипач провёл ребром ладони по горлу, не веря своим ушам.
— Тогда вот какое дело, — продолжал Озирский. — В вашу с Божком задачу входит перехватить под лоджией Виолетту Минкову. Это — высокая барышня-брюнетка, очень ловкая и быстрая. В чём будет одета, не знаю. Но вряд ли много людей таким образом будут покидать квартиры…
— Надо будет её догнать? — догадался Щипач. — И задержать?
— Вот именно. Ты — парень понятливый. Догнать её сможешь, а вот задержать без вспомогательных средств — вряд ли, с психами даже дюжие дядьки-санитары еле справляются, а о вас с Божком и говорить нечего. Поэтому вручаю тебе вот этот шприц, — Андрей достал прозрачный футляр. — Смотри только, сам не кольнись случайно. Не умрёшь, конечно, но испугаешься сильно. И нам сорвёшь операцию.
— Ладненько!
Щипач взял футляр и осмотрел одноразовый шприц. Потом сунул всё в карман грязной кожаной куртки, раздобытой на свалке. Он уже представлял, как отдаст долг Качку на подольских горах мусора, рассчитается с «братками» в подвалах и вернётся к себе в Солнцево. Странно, но двухкомнатная квартира ещё ждала своего хозяина. Если органы опеки будут наезжать, пытаться отправить Щипача обратно в детдом, Андрей обещал защитить.
