Кошмарный день святого Валентина - Леандро Алмейда да Луш
– Салеша нужно брать по горячим следам, – решительно заявил Рик. – Есть надежда, что Фиора еще цела. Я выезжаю в фавелу, а ты оставайся здесь. Дождись Лулу и Габи, они скоро будут.
– Так не пойдет! – вцепилась в него Виттория. – Сержиу – мой подчиненный, а Фиора – моя подруга. Если у них что-то случилась, я должна быть первой, кто это узнает.
Рика и раньше удивляли такие неожиданные переходы от страха к приступам храбрости. И, как и раньше, он опять не смог отказать.
*
Черно-белый «Шевроле» с эмблемой Гражданской полиции свернул с шумного проспекта Независимости, до отказа набитого машинами, и покатил по боковым улочкам. Уже через несколько кварталов торчащие свечи небоскребов остались позади, пропали из виду элитные бутики и дорогие магазины. Трасса начала спускаться с холма, с которого открывались красивые виды на западные предгорья. Благодаря этим видам холм получил название Боавишта и превратился в один из престижнейших районов Палмейры, однако в низинах и впадинах пейзаж выглядел по-другому.
Стоило перебраться по мостику через ущелье, на дне которого плескалась мутная речка, как по обе стороны дороги потянулись стихийно возникшие районы самостроя. Наспех собранные домики, поставленные без всякого плана и не числящиеся ни в каких документах, лепились на склонах холмов, создавая лабиринты, ориентироваться в которых могли только местные уроженцы.
Романо занервничал, исподтишка глядя на Виту, сидевшую в соседнем кресле. В фавелах признавали одну власть – гангстеров и наркоторговцев. Стоило полиции появиться – и даже местные пацаны норовили стрельнуть в человека в форме, чтобы заработать авторитет и получить место в банде.
Однако Виттория, видимо, не сознавала опасности. Она с любопытством вертела головой по сторонам и громко сокрушалась, что не взяла с собой ни камеры, ни фотоаппарата.
Проблемы начались за первым же поворотом: извилистая дорожка оказалась перегорожена грудой пластиковых ящиков, набросанных как попало. За этой импровизированной баррикадой мирно гоняла мяч группа подростков в грязных футболках.
Рику пришлось остановиться и выйти из машины, чтобы расчистить путь, однако едва он начал сдвигать ящики в сторону, как пацаны подняли шум и принялись бросаться палками и комьями грязи.
– Может, включить сирену? – спросила Виттория, когда Романо влез обратно на водительское сиденье.
– Что ты! На вой сирены слетятся местные бандюки, как мухи на мед. Боюсь, что мальчишек сюда поставили нарочно – следить за тем, чтобы чужаки не въезжали в район.
Черно-белая машина взревела и смела с пути остатки разбросанных ящиков. Дорога запетляла по проулкам, и Рику пришлось сбавить ход. Это дало ему время, чтобы связаться по рации с Азуми и выслушать отчет об исследовании улик. Беглый осмотр телефона Фиоры показал, что ни входящих, ни исходящих звонков на незнакомые номера она не совершала. В журнале контактов значились номера только членов съемочной группы – это значило, что посторонние с ней не связывались.
Романо вполуха слушал оживленную речь судмедэксперта и думал: «Но тогда как таинственный похититель смог выманить Фиору из гостиницы? Хотя, если это был Салеш, то он смог бы обойтись и без телефона…»
Рация сделала голос Азуми хриплым, но ее тембр вибрировал, складываясь в знакомые интонации. Виттория умолкла и с интересом прислушалась к докладу:
«Открытки бросали в почтовые ящики в окраинных районах города. Камер там нет, так что засечь, кто их пустил, невозможно, – вещала Наката. – Зато на последней странице открыток, в так называемом «подвале», обнаружилась надпись, тщательно закрашенная на струйном принтере. Очевидно, открытку сначала отпечатали в типографии, а затем ее отправитель закрасил исходные данные дома».
– А что там написано? – осведомился Романо.
– Адрес типографии, в которой они отпечатаны: шоссе Гуарани, здание 128, – сообщила Азуми.
– Я сейчас на задании, сам выехать не могу, – произнес Рик. – Лула и Габи смогут съездить и узнать, кто их заказал?
– Еще бы! – заверила Азуми. – Их и просить не надо: сами навострились, как ищейки, почуявшие след.
– Вот и ладненько. Нам и своих приключений хватает, – заметил Романо и отключился.
Виттория взглянула на него и спросила:
– Ты чем-то недоволен?
– Еще один «плохой адрес». Шоссе Гуарани – у нас его называют «Парагвайская трасса», потому что ведет в сторону Парагвая. По нему возят наркотики и контрабанду, а иногда и подневольных людей. Недобрая репутация у этого местечка: бандитские разборки и перестрелки там не редкость. Впрочем, у нас и своих забот полон рот, – отозвался Романо, останавливая машину на небольшой площадке перед двухэтажным домиком, сложенным из некрашеных шлакоблоков.
Стоило Виттории выбраться на двор, как она тут же споткнулась о суетливую курицу, мечущуюся под ногами. Курица возмущенно загомонила и подняла панику в курятнике, устроенном прямо в доме. Целый выводок птиц бросился врассыпную, усиливая суматоху.
– Шухер! Свиное копыто! Гамбе! – завибрировал тоненький голосок, явно принадлежащий подростку.
Дверь дома с треском захлопнулась прямо перед носом Романо.
– Эй, откройте! Мы к Сержиу Салешу. Есть разговор, – начал стучать в двери Рик.
– Уходите! Нам не нужны неприятности. Мы никаких законов не нарушали, – послышался в ответ грудной женский голос.
Сквозь грязные окна Рик рассмотрел мечущиеся по дому силуэты. Кажется, обитатели сдвигали мебель, чтобы забаррикадироваться изнутри.
– Сержиу, это я! Впусти нас! – выкрикнула Виттория, счищая с туфельки куриный помет.
– Нечего церемониться. Заложница может быть еще здесь. Нужно действовать быстро, – прервал ее Рик.
Он влез в авто и врубил на полную мощность сирену, огласившую окрестности несносным и заунывным воем. Отблески синих и красных огоньков побежали по стенам соседних домов, жители которых начали испуганно выглядывать из-за заборов.
– Эй, постойте! Мы только поговорить! – крикнула Виттория, заметив, что целая вереница детей от мала до велика выбегает через задние двери и ныряет в узкие закоулки.
Романо бросился в обход. С обратной стороны дома в стене зиял темный проход. Навстречу Рику выскочил пацан лет четырнадцати, с такой же бронзовой кожей, как у Салеша, шмыгнул под рукой и проскочил мимо.
Не задерживаясь, Романо ворвался внутрь и столкнулся с сеньорой лет за пятьдесят, которая перегораживала коридор своими дородными телесами.
– С дороги! – рявкнул Рик.
– Не пущу! – ухватила она его за жилет.
Сзади подоспела Виттория, мягко тронула хозяйку, и своим милым итальянским говорком начала щебетать, что она та самая Вита ди Милано, с которой работает Сержи, и она ни за что не причинит сыну сеньоры вреда.
– Сейчас мы посмотрим, кто тут чего причинил, – хмуро буркнул Романо, отрываясь от хозяйки и топая ботинками по ступеням крутой лестницы, уводящей на верхний этаж.
Салеш сидел на кровати, уронив голову и запустив ладони в сальную шевелюру.
