Картер Браун - Вояж на Гавайи

— Она была моей подругой, дорогой подругой. — Я тяжело вздохнул в трубку.

— Сочувствую, сэр.

— Мне нужна ваша помощь, — продолжил я. — Я хочу, чтобы на ее похороны прислали цветы. Множество прекрасных цветов… Я хочу, чтобы мои цветочные подношения были самыми изысканными на похоронах. Это все, что я могу сделать для Бланш сейчас.

— Конечно, сэр, мы готовы исполнить ваши пожелания, — сказала она. Какие цветы вы хотели бы выбрать?

— Самые красивые и самые дорогие — цена не имеет значения. Они должны быть просто потрясающими, понимаете? И можно с надписью — какими-нибудь простыми словам, ну, например: «В память о девушке, на которой я хотел жениться», и мое имя — Эмерсон Рид.

— Не беспокойтесь, мистер Рид. — Голос ее на миг дрогнул. — Мы обо всем позаботимся. Я лично прослежу за приготовлениями. Думаю, это прекрасно, голос ее опять дрогнул, — просто прекрасно.

— Благодарю вас. — Я постарался произнести это с трагическим звучанием. — И прошу вас, пришлите счет ко мне в номер — 1408-й.

— Хорошо, мистер Рид, — пылко произнесла она. — Ваши цветы будут вспоминать в Гонолулу очень долго, обещаю вам!

— О цене не беспокойтесь, — тихо напомнил я, затем повесил трубку. По-моему, Рид заслужил это, так же, как и Бланш Арлингтон.

Глава 5

Форт-стрит расположена в деловой части Гонолулу, и поставить здесь машину оказалось делом непростым.

Наконец я как-то втиснулся на своем «додже» между двумя автомобилями и отправился на поиски конторы Чоя. Она оказалась совсем рядом, кварталах в двух от того места, где я припарковался. Увидев вывеску «Магазин подарков Чоя», я вошел внутрь и, назвавшись, спросил прелестную китаяночку в национальном костюме с глубочайшим запахом, могу ли видеть хозяина.

Она ушла, затем вернулась и попросила меня следовать за ней. Я рискнул пойти на полшага позади нее, чтобы полюбоваться ее прелестными ножками — при ходьбе юбка расходилась и обнажала их. Мы прошли через большой торговый зал к двери с надписью «Только для служащих», миновали короткий коридор и подошли к двери, на которой красовалась табличка «Управляющий».

Девушка улыбнулась и сказала, что я могу войти: мистер Чой ждет меня. Потом она развернулась и засеменила в торговый зал. Я ощутил чувство утраты, когда ее ножки исчезли из виду. Одно меня утешало — мысль о том, что я уже являюсь обладателем настоящих Гавайев в лице Улани, а остальное приложится.

Наверное, потребовалось бы несколько месяцев, чтобы познать Гавайи китайские, потом Гавайи японские, а потом португальские, немецкие, испанские… ну, месяца три потратил бы, не меньше!

Я постучал в дверь, толкнул ее и вошел в кабинет управляющего. Комната оказалась обставлена со вкусом и, разумеется, в восточном стиле. За столом белого дерева сидел мистер Чой с вежливой улыбкой на лице. На этот раз он был в легком синем костюме.

— Хорошо, что зашли, Дэнни, — произнес Као. — Присаживайтесь.

— А вы неплохо устроились, — заметил я и сел на хрупкий с виду стул напротив. — Дела, видно, идут недурно?

— Не жалуюсь, — ответил он. — Хотите купить что-нибудь этакое? Могу помочь.

— Как-нибудь в следующий раз, — отозвался я. — Спасибо. Знаете, сегодня утром я разговаривал с Эмерсоном Ридом, он приехал в Гонолулу.

— И что? — Его голос оставался таким же вежливым, как обычно, но в темных глазах появился явный интерес.

— Даже говорить об этом не хочется. До сих пор обидно — это стоило мне тысячу шестьсот долларов.

Я вышел из игры.

— Причина должна быть действительно серьезной, Дэнни, если вы расстались с такой суммой! — ухмыльнулся Чой.

— Еще бы! — с горечью воскликнул я. — Попросил Рида рассказать мне о его деле, а он отказался.

— Только поэтому?

— Да нет, еще из-за того, что напечатали в утренних газетах, — добавил я.

Као медленно кивнул:

— Я тоже читал. Какое несчастье!.. Я не был хорошо знаком с мисс Арлингтон, но уверен, она не заслужила такой жестокой смерти.

— И я не был с нею знаком, но убийства всегда принимаю близко к сердцу.

— Да… — неопределенно протянул китаец.

Я достал сигарету и закурил. Чой терпеливо ждал.

— Вчера Вечером вы говорили, что меня может заинтересовать ваше предложение и вы можете мне заплатить больше Рида.

— Помню, — кивнул он. — И оно вас заинтересовало?

— Пришлось расстаться с деньгами Эмерсона Рида, — пояснил я. — Хотелось бы вернуть их так или иначе.

— Понимаю. — Чой снова ухмыльнулся. — Вы уверены, что больше не работаете на него, Дэнни?

— Конечно. Я в такие игры не играю.

— Что ж, поверю вам. И думаю, вы не будете возражать против того, что мне потребуется какое-то время, чтобы проверить вас?

— Был бы просто разочарован, если бы вы не сделали этого, — вежливо откликнулся я. — Только интересно, как именно вы все выясните?

— Извините, — Чой покачал головой, — пусть это останется тайной, Дэнни. Иначе как мне поддерживать мой имидж восточной таинственности?

— Ладно, — согласился я. — Сколько времени вам потребуется?

— Всего несколько часов. Если все в порядке, уверен, наше предложение вам понравится. Мы рискуем, но как без этого?

— Собираетесь поговорить с Ларсоном и убедить его в том, что я именно тот, кто вам нужен? — хмыкнул я.

— Такого человека, как Ларсон, убеждать не приходится. Его нужно ставить перед фактом — и все!

— Конфуция вы не знаете, Као, — восхищенно проговорил я, — но зато знаете ответы на все вопросы.

— Не на все, — скромно заметил он. — Например, не знаю, кто убил мисс Арлингтон.

— Я-то думал, что знаете, — непринужденно сказал я.

— Как я уже говорил вчера вечером, Дэнни, в деле мне импонирует честность! — Его лицо по-прежнему оставалось вежливым.

Я встал и направился к двери.

— Спасибо за то, что потратили на меня свое время, Као. Надеюсь, увижу вас в ближайшее время?

— Разумеется, — кивнул он. — Где вы будете сегодня после обеда?

— В отеле.

— Там и встретимся, Дэнни. И все, что захотите из моего магазина, будет вашим, только скажите. За исключением, правда, Сью Тонг, — быстро добавил он.

— А кто такая Сью Тонг? — безучастно полюбопытствовал я.

— Очаровательная молодая девушка, которая проводила вас ко мне в кабинет. — Он усмехнулся. — Вас выдало выражение глаз, когда вы вошли ко мне.

Я прошел через магазин и направился к своей машине. По дороге в отель перекусил в ресторанчике в Вайкики, который зазывал посетителей вывеской: «Все, что душе угодно, и всего за один доллар двадцать пять центов!» Разделавшись с семью блюдами, почувствовал себя намного лучше и решил заглянуть сюда как-нибудь еще.

К себе в ланаи я вернулся около двух часов дня, снова надел купальные трусы и пошел в бассейн. Яркое солнце, жара невыносимая, лазурное небо — мне не мешало немного расслабиться, особенно перед встречей с Улани вечером, да и перед всем остальным.

Чарли, одетый, как обычно, во все белое, с неизменной вежливой ухмылочкой на губах, обогнув бассейн, направился ко мне и спросил, не желаю ли я чего-нибудь. Я заказал очень холодный колинз[9] с ромом. Он кивнул и ушел.

Мне захотелось искупаться. Я подошел к бассейну, попробовал ногой воду — она оказалась теплой — и нырнул. Бассейн был приблизительно тридцати футов в длину. Проплыл быстрым кролем в один конец, подтянулся и сел на край, слушая, как возмущенно колотится сердце: такой дикой нагрузки оно не ожидало.

Потом доплелся до ближайшего шезлонга и плюхнулся в него. Чарли принес спасительный бокал. Я попросил его не уходить далеко и с наслаждением стал потягивать колинз. Через полчаса, разделавшись с тремя порциями, я почти лежал в шезлонге, вдыхал раскаленный от жары воздух и думал, что вот это и есть жизнь…

Потом, нацепив темные очки, закрыл глаза и тут же ощутил резкую боль на левой щеке, словно ее разодрали в клочья.

— Ну-ка, просыпайся! — раздался решительный голос. — К тебе гости.

Первое, что я увидел, открыв глаза, был длинный ярко-красный ноготь прямо перед моим носом. Так, с орудием пытки стало все ясно. Потом разглядел ту, которой принадлежал этот ноготь, и моментально проснулся. Даже снял темные очки, чтобы разглядеть ее получше.

Напротив меня стояла высокая блондинка, на ее красивом и надменном лице было написано нетерпение. На ней был черный купальник: закрытый, плотно облегающий фигуру, с широким бантом впереди, подчеркивающий и без того шикарную, пышную грудь. Длинные загорелые ноги отличной формы, с крутыми бедрами, могли свести с ума кого угодно.

— Когда закончишь меня изучать, — спокойно произнесла блондинка, скажи, что не так: приложу все силы, чтобы исправить недостатки моей фигуры.

— Ни одного изъяна, Вирджиния, — признался я. — Фигура что надо!