Брайан Гарфилд - Предумышленное убийство

— Я случайно услышала твой разговор с Нэнси, — прошептала она.

Я кивнул:

— Если они бросятся разыскивать тебя, мой дом окажется в числе первых мест, куда они заглянут. Вот я и подумал, что будет лучше, если нас не застанут врасплох. Нэнси в шести километрах от меня, так что будет время подготовиться к приему гостей.

Джоанна кивнула.

— Это ты хорошо придумал. Уверена, что они сразу помчатся сюда, — сказала она и пошла в гостиную.

Когда я появился там, она снова сидела на кушетке со своим кофе и курила. Про себя я отметил, что она пристрастилась к крепкому кофе и к ментоловым сигаретам.

— Ты никогда ни о чем меня не расспрашивал, но думаю, давно уже догадался, что они держат меня на крючке. Словом, прекрасно знают, что я буду соблюдать лояльность по отношению к ним.

— А-а-а... — протянул я без каких-либо голосовых модуляций.

— Этот крючок находился в сейфе, — добавила она, отводя взгляд.

— И что же это такое, хотелось бы знать?

— Ужасно не хочется, чтобы ты об этом знал. В конце концов, какое это имеет значение? В сейфе лежали бумаги, аудиокассеты, фотографии, открытки, видеофильмы, в том числе и этот крючок. Ну а теперь... Словом, у кого бы это все ни находилось, мне сейчас без разницы.

Я ничего не понял. Поэтому мне нечего было сказать. Я молчал. Джоанна выдохнула и продолжила свой рассказ:

— Разумеется, им было известно, что я в курсе, то есть я знаю, что эта вещь в сейфе. Они наверняка решили, что я предприму попытку соскочить с крючка и обязательно обо всем расскажу тебе. А уж мы — ты и я — непременно откроем сейф, выкрадем это самое «это», но прежде избавимся от Айелло. Уверена, они именно к такому выводу пришли. — Джоанна вздрогнула. — Если бы мечты сбывались, я бы непременно это сделала.

— Хочешь сказать, намеревалась открыть сейф?

— Молчи! — оборвала она меня. — Я понятия не имею, как это делается. Однако идея забраться в сейф меня не покидала. Я даже думала уговорить тебя помочь. — Джоанна взглянула на меня и выдавила робкую улыбку. — Ирония судьбы заключается как раз в том, что это сделала не я. А они подозревают все равно меня... — Джоанна поморщилась, свесила руки между коленей и сразу сгорбилась, поникла. — Саймон, я так напугана! Они убьют меня как раз за то, чего я не делала.

Я сел рядом с ней, взял ее за руку. Она отстранила меня и отодвинулась.

— Пожалуйста, не надо... — произнесла она громким шепотом. — Не утешай меня, я сюда не за этим приехала.

— Джоанна, скажи, каких поступков ты от меня ждешь? Что я должен делать?

Она покачала головой, подумала и сказала:

— Я ничего не соображаю, я будто оглохла и ослепла. Когда к тебе ехала, думала, что ты защитишь меня. Очередное несбыточное желание... Но все равно я... Саймон, все, что я тогда говорила, чепуха... Я тебя люблю, уж если на то пошло. Но я не хочу, чтобы наши отношения возобновились под влиянием этой ужасной минуты, и я по-прежнему без сил, я на пределе. А пустой сейф не играет никакой роли, то есть я хочу сказать, наши чувства друг к другу от этого не изменятся. Знаю, прекрасно знаю, что мы черпали друг у друга поддержку. Мы нужны друг другу... Я так хочу вновь радоваться жизни, хочу надеяться на лучшее...

Джоанна замолчала. Она рассчитывала услышать от меня слова поддержки, но я был не в силах заставить себя произнести хоть слово. Она разбередила мои раны.

Я покосился на нее. Господи, судьба к ней просто несправедлива! Милая, добрая, деликатная... Такие, как она, всегда попадают в переплет, потому что чересчур доверчивы.

Я поднялся и сказал:

— Так, хорошо! Рукам воли не давать, в переносном смысле, конечно.

Джоанна кинула на меня благодарный взгляд и вздохнула.

— Но если ты рассчитываешь на мою помощь, тогда попрошу все карты на стол! Сдается, дорогая, кое-что ты от меня утаиваешь!

— С чего ты взял? — встрепенулась она. — Я рассказала все в подробностях. А ты, как всегда, все усложняешь.

— Во-первых, речь сейчас не обо мне, а во-вторых, кое-каких подробностей явно не хватает. Во всяком случае, выслушав твой рассказ самым внимательнейшим образом, я так и не понял, почему именно тебе надо опасаться их возмездия. Если в доме ни души, а сейф нараспашку и пустой, то при чем тут ты? Допустим, Айелло просто-напросто смылся, прихватив с собой всю наличность.

— Да ты что! — Джоанна замахала на меня руками. — Никакие силы в мире не заставят его выйти из дома в такую жару.

— Значит, он сделал ноги ночью, когда было прохладно. И теперь сидит где-нибудь в объятиях маленького аппетитного кондиционера, а возможно, в небесах, на самолете, мчится в Южную Америку.

— Да он со всей этой сейфовой начинкой в жизни не подойдет к таможенному контролю! — взвилась Джоанна. — Уж ты мне поверь, он на такое не способен. Да и зачем ему воровать у самого себя и у своих друзей? К примеру, у Винсента Мадонны он и десятицентовой марки не возьмет.

Я припомнил публикации на первых полосах газет о серии убийств, вернее — о взорванных вместе с владельцами автомобилях. Говорили, что эти теракты — дело рук Мадонны, являвшегося боссом местной семьи, однако, как всегда, не оказалось ни улик, ни доказательств. А Сальваторе Айелло был вторым боссом, как бы заместителем дона Мадонны. Доходили до меня слухи, будто боссы между собой не ладят, поскольку дон Мадонна был родом из Палермо, то есть стопроцентным сицилийцем, а Сальваторе Айелло — всего лишь неаполитанцем. Но Джоанна, кажется, права. Айелло конечно же не отважился бы восстановить против себя всю организацию. Да и зачем ему деньги босса, если подумать!

Все это так, но я-то тут с какого боку? К тому же Джоанна не имеет возможности спрятаться, а Айелло куда-то все-таки свалил. Ищи теперь ветра в поле!

Я повернулся к Джоанне, раскрыл рот, собираясь озвучить очередную мысль, пришедшую на ум, да так и застыл, ибо в спальне заверещал телефон.

Раз — сигнал, два — сигнал, и тишина!

Джоанна едва не лишилась чувств.

— Что делать, что делать? — повторяла она.

— Спокойно! Давай соберись, и без вибра.

— Может, успеем спрятать мою машину?

— Не успеем, да и незачем!

Я пошел в спальню, отомкнул свой солдатский сундучок, достал пистолет 38-го калибра. Полицейские обязаны покупать себе оружие, носимое на поясном ремне либо на портупее. Я свой пистолет, что называется, холил и лелеял, поэтому он работал безотказно. Проверив, заряжен ли, я сунул его в задний карман «ливайсов» и вернулся в гостиную.

Джоанна покусывала нижнюю губу и нервно потирала руки.

— Значит, так! Встречаем дорогих гостей, как говорится, у порога, — сказал я, распахивая входную дверь. — Не суетись, держись четко позади меня.

Я шагнул с крыльца на дорожку, выложенную плитами, прошагал мимо розовых кустов и остановился.

Фырча и попыхивая, прямо на нас по грунтовой дороге мчался темно-синий «форд».

Глава 2

Не отводя взгляда от стремительно приближающегося «форда», я лихорадочно соображал, что делать и как поступить в случае возникновения форсмажорных обстоятельств.

Я давно научился лицедействовать, но в складывающейся ситуации играть, к примеру, суперхладнокровного было неразумно и даже нелепо.

В любом эпизоде со знаком «минус», по моему мнению, всегда следует искать и находить плюсы и, притушив агрессивность, действовать философски.

Если одним из факторов существования мафии является установка на замыкание каждой рисковой акции полной тишиной, размышлял я, тогда в ближайшие полчаса ничего оглушительного не произойдет. Тем более, что у нас в городе боссы коза ностра стараются выглядеть благопристойно. Они, как и везде, придерживаются проверенной опытом аксиомы: нельзя быть вороном среди дятлов — заметят сразу. Наши «верхи» поэтому производят впечатление добропорядочных бизнесменов средней руки.

С исполнителями дело обстоит сложнее. Готовить кого-то для проведения убойной операции загодя, чтобы было время оглядеться, присмотреться, — рискованно. Хотя, с другой стороны, риск никогда не являлся для мафии аргументом, понуждающим крестных отцов воздерживаться от действия. Собственно, у нас преступления не редкость, хотя редко когда удается доказать вину задержанного.

А все почему? Да потому, что нынче все продается и покупается. Были бы деньги! Мадонна без особого труда приобрел в пожизненную собственность кое-кого из вершителей судеб. О членах всяких комитетов по связям с общественностью я уж и не говорю! Местная пресса помалкивает как стопроцентная рыба, а Винсент Мадонна тем временем всеми ему доступными средствами оказывает поддержку комиссии, созданной с целью выявления печатных органов, «порочащих честь и достоинство уважаемых граждан».

Все схвачено и отлажено. Комиссия, скажем, заявляет, будто в городе нет и быть не может никакой организованной преступности. Следом Мадонна вносит ясность, мол, если среди нарушителей правопорядка иногда и попадаются горожане с сицилийскими именами и фамилиями, то такие единичные случаи — не более чем досадное совпадение.