Микки Спиллейн - Змея
— У тебя сумасшедшие глаза, Майкл.
Ты их не видишь.
— Но я знаю. Они дикие, ирландские, коричневато-зеленые и сумасшедшие.
— Я знаю.
— Тогда возьми меня.
— Подождешь. Я сделаю с тобой все, что захочу, но теперь помолчи.
— Я хочу тебя…
— А ты готова?
— Я всегда была готова.
— Нет, не была.
— А теперь — да.
Ее лицо было повернуто ко мне и я видел, как сверкали ее глаза. Она требовала, жаждала. Я прилег с ней рядом и медленно поцеловал ее чуть приоткрытый рот, ощутил на минуту холод ее зубов и свежий, чистый вкус губ. Эта тигрица хотела проглотить свою жертву целиком, а я знал, что такое настоящая женщина.
Вдруг Велда прислушалась.
— Она проснулась.
Я натянул ей на подбородок одеяло и укутал плечи.
— Нет, не проснулась.
— Мы можем куда-нибудь пойти?
— Нет, честное слово.
— Майкл!
— Сначала избавимся от опасности. А до тех пор — нет. — Я чувствовал, как она смотрит.
— С тобой всегда будет опасность. Ты никогда не меняешься, да?
— Ну, хватит. У нас масса дел. Ты готова?
Она улыбнулась, понимая, куда я клоню.
— Я всегда была готова. Просто раньше ты никогда не спрашивал.
— Я не спрашиваю, а беру.
— Возьми.
— Когда буду готов. Не сейчас. Вставай!
Она выскользнула из кровати и медленно, со вкусом, оделась, чтобы я мог видеть все, что она делала. Потом надела под юбку свой любимый пояс из белой замши с кармашком, где лежал браунинг.
— Если кто-нибудь попытается стрелять в меня из этой игрушки, я им руки пообрываю.
— Не успеешь, если получишь пулю в лоб, — сказала она смеясь.
Я позвонил Рикрби снизу, и он прислал парня на то время, пока мы будем отсутствовать. Я полагал, что Сью спит, но не был уверен. Во всяком случае она не собиралась уходить, пока мы не вернемся.
Мы дошли до остановки, где я взял напрокат «форд», и отправились в Вест-Сайд Харвей. Она дотерпела, пока я выехал на полосу движения и спросила:
— Куда?
— Есть тут заведение «Зеленый бык». Новенькое место для фарцовщиков.
— Откуда ты знаешь?
— Пат.
— А кого я ищу?
— Парня. Дела Пеннера. Если его там не окажется, собери сведения. Он подстраховывал «Ручку» и, вероятно, займет его место в шайке. Все, что тебе нужно выяснить — кто такой мистер Декерсон.
Она удивленно посмотрела на меня, и я ввел ее в курс дела. Краешком глаза я следил за ней и видел, как она приводит мои слова в систему. В ней появилось что-то новое. Этого в ней, не было семь лет тому назад. Тогда она была секретаршей, девушкой со своим собственным пропуском и правом носить оружие. Тогда она была девушкой с прошлым, о котором я не имел понятия. Теперь она стала старше, но по-прежнему с прошлым и с оружием и с каким-то новым взглядом на вещи, который появился у нее после семи лет, долгих для меня.
— Как мы держим связь?
— С Патом.
— Или с твоим новым приятелем Рикрби?
— Держи его в резерве. Это пока не его область и мы все делаем легально.
— Где будешь ты?
— Пойду копаться в прошлом парня по имени Базиль Левит. Пат вернулся ни с чем. Они по-прежнему ищут, но у Левита не было конторы и не было бумаг. Все, что он знал, было под его шляпой. Но он точно на кого-то работал. Он пришел за тобой и крошкой, и четыре дня наблюдал за вами. Я не знаю, что тут происходит, но это единственные зацепки, которые у нас есть.
— И еще Сью.
— Она пока ничего не сказала.
— Ты веришь, что отец хотел ее убить?
— Нет.
— Почему?
— Это не логично. Она просто истеричка, и пока что-нибудь не прояснится, я не стану слушать ее детский бред.
— Двое мертвых — это не бред ребенка.
— Есть еще кое-что помимо этого. Дай я сам это разберу, о'кей?
— Конечно. Ты всегда все делал сам, правда?
— Конечно.
— И поэтому я люблю тебя?
— Конечно.
— А ты любишь меня?
— Конечно.
Я дотронулся до ее колена. Оно было мягким и теплым, как всегда, и под моей рукой оно словно замерло от неожиданной ласки.
Она все продумала, пока мы ехали, и помахала мне рукой, когда я высадил ее за городом. Теперь я чувствовал себя спокойнее. Все теперь стало на свои места и больше не было той зияющей пропасти, за которой была она. Она была рядом, ближе, чем всегда, по-прежнему с пистолетом на поясе и готовая на все.
Поездка к Левиту была простым любопытством. Комната как комната и ничего больше. Квартирная хозяйка сказала, что он снимал ее шесть месяцев и никогда не причинял беспокойства, платил регулярно, и что больше она не желает беседовать с полицией. Соседи не знали о нем ничего и не желали знать. Владелец местной пивнушки никогда не видел его и не собирался на эту тему распространяться.
Но в комнате у Левита все пепельницы были забиты окурками и в сигаретницу были натолканы картонки из-под сигарет, а все, кто много курит, должны где-то покупать курево.
Базиль покупал сигареты за два квартала. И бумагу — тоже.
Владелица лавки его хорошо запомнила и стала распространяться на эту тему.
— Знаю я его. Я уже беспокоилась, что полиция никогда не возьмет его на мушку. Я все ждала, что они нагрянут за ним. Послушай, а ведь я знаю и тебя. Откуда ты, сынок?
— Из пригорода.
Ты знаешь, что произошло?
— Пока нет.
— А… Тогда чего же ты хочешь от меня?
— Просто хочу поговорить, мать.
— Спрашивай.
— А вдруг вы не ответите? А вдруг вы захотите третью часть золота, а? Ведь у вас прелестная улыбка!
Она погрозила мне пальцем.
— Ну уж, глупости. Кому теперь нужны старухи?
— Обожаю старух.
— Похоже на то. Ну, в чем дело, сынок?
— Друзья у него…
Она покачала головой.
— Нет. Но он звонил по телефону. Очень уж был торопливый… никогда не закрывал дверь в будку. — Она кивнула на телефон у себя за спиной.
— Вы слышали?
— Почему нет? Я слишком стара для забав и мне нравится слушать, как целуются голубки.
— А что, интересно?
Она понимающе улыбнулась и открыла бутылку колы.
— Никогда он не мурлыкал. Всегда о деньгах, и огромных.
— Дальше, мать.
— Он много чего болтал. Пять Джейс — было последнее. Как будто он спорил и делал ставки. Он что, поставил?
— Он поставил на свою шкуру и проиграл. А теперь дальше, мать.
Она пожала плечами.
— Последний раз он был просто сумасшедший. Говорил, что дело затягивается и просил увеличить ставки. Не думаю, чтобы он их получил.
— Имена?
— Нет. И никогда не звонил в частные дома или квартиры.
Но он всегда так громко говорил, словно там был ужасный шум. Поэтому я его и слышала.
— Из вас, мать, получится неплохой полицейский.
— Я тут давно, сынок. Что тебе еще нужно? Один раз он принес сверток. Завернут в коричневую бумагу. Это был пистолет с рифленой рукояткой и, видно, пристрелянный.
— Роскошно. Откуда вы знаете?
— Просто. Пистолет звякнул, когда он опустил его вниз. И пахнуло ружейным маслом. Мой старик разбирался в таких вещах, прежде, чем его пришили. Я вдоволь нанюхалась этой гадости.
Я повернулся, чтобы уйти, но она окликнула меня:
— Эй, сынок!
— Что?
— Ты и впрямь любишь старух? Я улыбнулся.
— Только тогда, когда это необходимо.
Я вошел в ту самую комнату, куда приходил за Велдой и осмотрелся. Потом подошел к окну. Проще простого было выяснить комнаты в доме через дорогу, откуда просматривалась эта комнатушка. Десять долларов старому толстяку-швейцару — и у меня был ключ. А когда я открыл дверь, то он там лежал, дожидаясь. Пистолет был с оптическим прицелом и рифленой рукояткой. Мишень — то окно, из которого я высовывался несколько минут тому назад. Еще там были две пустые пачки из-под сигарет, жестянка томатного сока, полная окурков и сгоревших спичек, и груда огрызков бутербродов.
Он действительно сидел здесь четыре дня и ждал. Зачем? Каждую секунду он мог убить Велду. Он знал, что она там. Он сам говорил, что, мол, так долго наблюдал за ней и не смел войти. Теперь понятно, почему он не вошел. Он приходил вовсе не за ней, а за крошкой. Он пришел за девчонкой! Он получил за нее деньги и ему пришлось ждать, когда она появится. Но она не появлялась. Велда поместила ее наверху, в недосягаемом убежище. Он не знал, какого черта я там делаю, но ему нельзя было рисковать, я мог прийти за тем же, зачем и он, но с другой целью: увезти ее.
Итак, все вновь возвратилось к маленькой Лолите.
ГЛАВА 4
Я давно не видел Дисоя Адамса и его жену Цинтию. Теперь, помимо многочисленных должностей на Бродвее: директор шапито, шоу, театра — он стал президентом одного общества. С тех пор, правда, он не изменился. И Цинтия тоже. Она по-прежнему была очень эффективной женщиной, с поджарой фигурой, как у гончей, и вела на телевидении одну из многочисленных викторин.
