Сергей Гайдуков - Взгляд врага
Я был не против и зашел. Мы сели на кухне, за столом друг напротив друга — я и она. Фокин-старший до переговоров не был допущен, хотя в это время находился дома и чем-то гремел в дальней комнате.
— Вы встретились с Артуром? — с ходу спросила она.
— Еще нет. Надеюсь, что сегодня вечером...
— А что же вы делали все это время? — строгим учительским тоном осведомилась она. — Что вы сделали, чтобы мой сын вернулся домой?!
— У вашего Артура нет кабинета, где он принимает посетителей в специально отведенные часы, — заметил я. — Приходится искать его по всему городу. Это длительный процесс с большими тратами бензина.
— Но вы его не нашли!
— Но я его найду. Один раз нашел и второй — найду.
— Раз вы не виделись с Артуром, то вам нечего мне сообщить, — вскинула тонкие брови Фокина. — Зачем вы пришли?
— У меня есть что вам сообщить, — сказал я.
— Наверное, вы хотите сообщить, что бензин дорог и вам нужны еще деньги?!
По ее расчетам, после этой фразы я должен был покраснеть и залепетать что-то жалобное. Но я физически неспособен краснеть.
— По-моему, с деньгами мы все уже решили, — сказал я. — Вы не жена банкира, у которой каждый норовит выклянчить пару баксов. А я не попрошайка. И в отличие от вас я придерживаюсь нашего изначального договора.
— Какого еще договора? — холодно спросила Фокина.
— Когда вы просили меня об услуге — вытащить вашего сына из плохой компании, я назвал свои условия. Вы — свои. Вы сказали, за уплаченную сумму я должен буду промывать мозги Артуру до тех пор, пока он окончательно не отстанет. Неограниченное количество раз. Так я и делаю. А вас я просил прислушиваться к моим советам. Потому что в таких делах я соображаю немного больше вашего.
— И в чем же я перед вами провинилась?
— Вы обратились в милицию? Я советовал вам так сделать еще днем.
— Ни о какой милиции не может быть и речи! — твердо заявила Фокина.
— Вы отказываетесь следовать моему совету? — уточнил я.
— Такому совету — отказываюсь! Это называется «из огня да в полымя»: отбить мальчика у наркоманов, но засадить за решетку! Знаете, что сейчас в тюрьмах творится?
Этот истерический всплеск эмоций у нее неплохо получился. На кого-то, пожалуй, он мог и подействовать. Но не на меня.
— Если вы не хотите прислушиваться к моим советам, то я отказываюсь дальше вам помогать, — ответил я на вопль Фокиной. Звуки в дальней комнате стихли.
— Но мы заплатили. — По мнению Фокиной, это был убийственный аргумент.
— Я помню.
Я запустил руку в карман брюк и вытащил оттуда деньги — пять стотысячных купюр, что вручил мне вчера Фокин-старший. Я положил их на стол и сказал:
— Вот ваши деньги. Выпутывайтесь сами, если не хотите слушать моих советов.
Это произвело на нее впечатление. Она колебалась.
— Если вам нечего мне сказать, то я ухожу, — сказал я и поднялся.
— Подождите, — услышал я, когда шел по коридору из кухни в прихожую. — Подождите, Костя.
Я не остановился, проговорив на ходу:
— Это слишком серьезное дело. Вы играете судьбой своего сына.
— Я пытаюсь его спасти...
— Это очень странный метод спасения — тот, что вы выбрали.
Положив пальцы на дверную ручку, я все-таки обернулся к Фокиной:
— Вы готовы сделать то, что я сказал?
— Милиция? — Она покачала головой. — Нет...
— Тогда мне не о чем с вами больше разговаривать. — Я толкнул входную дверь, но тут же остановился — мне в голову неожиданно пришла мысль, и я поспешил ее проверить: — Нина Валентиновна, вам больше не звонил Артур?
— Н-нет, — замотала она головой. Чуть быстрее, чем следовало.
— И у вас нет никаких известий о Коле?
— Нет.
Я не хотел быть жестоким, поэтому в дверях я сказал:
— Вы знаете номер моего телефона. Если что-то случится...
— Конечно. — Она захлопнула за мной дверь. Та была слишком тонкой, чтобы заглушить два напряженных голоса, зазвучавших в прихожей сразу же после моего ухода. Говорили муж и жена. Говорили друг с другом резко, словно спорили по какому-то важному вопросу.
Голоса постепенно удалялись от двери в глубь квартиры, и по изменившемуся соотношению произносимых каждым из двоих слов я догадался, что Нина Валентиновна и на этот раз одержала победу.
Я спустился в кабине лифта на первый этаж. Спускаясь по лестнице от площадки перед лифтом к подъездной двери, я подумал, что справа, в закутке у мусоропровода — хорошее место для засады. Какой-нибудь наемный убийца легко остался бы незамеченным, пропустил бы свою жертву мимо, потом выскочил сзади и...
Просто профессиональное замечание. Кстати, пахло у мусоропровода тоже убийственно...
Глава 10
У меня неплохая реакция, и, уловив боковым зрением движение за моей спиной, я резко повернулся. Она испугалась еще больше меня, вздрогнула и торопливо шагнула назад.
— Извините, — сказала она. — Я просто хотела спросить...
— И все? — Я облегченно вздохнул. — Ну, спрашивай...
Я прислонился к борту своей машины. Она стояла шагах в трех, невысокого роста, худенькая брюнетка. Черные джинсы, черная майка якобы от «Долче и Габбана», маленький рюкзачок за спиной. Ладони засунуты в карманы. На вид ей было лет шестнадцать.
— Скажите, пожалуйста, — произнесла она. — Вы случайно не в двадцать шестую квартиру ходили? Не к Фокиным?
Она сказала «пожалуйста». Волшебное слово. В последнее время редко мне встречались шестнадцатилетние девушки, которые между двух слов третьим вставляли «пожалуйста». Обычно вставляли «бля».
— А если к Фокиным? — Я изобразил дежурную улыбку. Всегда подсовываю ее незнакомым людям, хотя это и лицемерно. Но я исхожу из принципа, что с незнакомыми людьми стоит быть вежливым. Пока они не сунули вам ствол в физиономию. Или не сотворили еще какую-нибудь гадость.
— Тогда я хочу с вами поговорить.
В отличие от меня она не улыбалась. Ни дежурно, никак иначе. Она выглядела обеспокоенной. Она была моложе меня почти в два раза, и, наверное, в ней было в два раза больше искренности, чем во мне. Забавное математическое наблюдение.
— Здесь? Или проедем в какое-нибудь более уютное место?
— Лучше здесь.
— Что ж, я слушаю.
— Я подруга Коли Фокина, — сказала она.
— Я догадался.
— А вы из милиции?
— Нет. А почему к Фокиным должны наведываться милиционеры?
— Ну... — Она замялась.
— Потому что Коля кололся?
Она молча кивнула, и я решил ее подбодрить, если слово «бодрость» было тут уместно.
— Я много знаю о Коле и его родителях. Достаточно много, чтобы ты спрашивала напрямую.
— Хорошо. — Она поправила лямки рюкзачка. — Тогда я спрошу. Где Коля сейчас?
— Не знаю.
— Как это? Вы же сказали, что многое знаете...
— Многое, но не все. Я знаю, что Коля сидел на наркотиках. И что родители решили избавить его от этой вредной привычки. Направили его в специальную клинику.
— Так он в клинике? А почему же вы сначала сказали, что не знаете. — Ее серые глаза испытующе смотрели на меня. Это ее «пожалуйста» довело меня до того, что я стал болтать лишнее.
— А почему ты не можешь сама спросить у Колиных родителей? — Я ответил вопросом на вопрос, и проверенный временем и израильской разведкой «Моссад» прием сработал. Она нахмурилась и замолчала.
— У вас не сложились отношения с Ниной Валентиновной?
Она кивнула.
— Как я тебя понимаю! — с чувством произнес я.
— Она думает, что это я его испортила. В смысле — посадила на иглу.
— Но это не ты.
— Нет, не я. — Она показала мне свои руки: нежная гладкая кожа без следов от уколов. — У него был одноклассник, который сейчас этим промышляет...
— Артур.
— Вы действительно много знаете. Так значит, Коля в этой больнице?
— Может быть.
— Как это? Или он в больнице, или его там нет.
— Видишь ли, Нина Валентиновна наняла меня, чтобы Коля завязал с Артуром и остальной компанией. И она вряд ли придет в восторг, если узнает, что я рассказал тебе о Коле. Считай, что я ничего не сказал.
— А, понятно. — Она сдержанно улыбнулась, впервые с начала разговора. — Вы кто, частный детектив?
— Наподобие. Я из охранного агентства.
— Ясно. А вы не знаете, где находится эта больница? Или как она называется?
— Нет, не знаю, — сказал я.
— Я давно его не видела, — поделилась она своей печалью. — Сначала он связался с Артуром. А потом его мама стала катить на меня все бочки... Когда я звоню, вешает трубку. Я никак не могла с ним встретиться. Позавчера я решила, что просижу у подъезда весь день, но подкараулю его. Вот уже третий день сижу, а его нет. И пацаны во дворе говорят, что давно его не видели.
— И ты караулила, пока не подкараулила меня?
— Да я уже всех подряд спрашиваю. Случайно на вас попала. Тех, кто в доме живет, я всех уже в лицо знаю. А как незнакомый выходит, так бегу и спрашиваю — вы не от Фокиных? Наконец-то мне повезло.
— Поезжай ты домой, — посоветовал я. — И выспись. Все равно в ближайшие дни ты Колю не увидишь.